Игорь Сотников - Дровосек, или Человек, сумевший наломать дров. Книга вторая

И хотя такая аргументация Секунда, с его обращением к братьям нашим меньшим, слишком уж топорная, всё же она может убедить, и частично убеждает Алекса в… Правда в чём, он так и не очень-то понял, и поэтому весь его вид показывает, не то чтобы разочарованность в предложении Секунда, а его лицо скорее выражает некоторую неуверенность в его понимании, с надеждой на то, что Секунд просто не умеет толком всё объяснить, вот и путается в словах.

И, пожалуй, Секунд сумел понять, что от него ждут, и он немедленно проводит своеобразную корректировку своего подхода к Алексу. – Понимаю, – с нотками язвительности в голосе заговорил Секунд, – тебе хочется удивлять, огорошивать и сражать на месте людей своими сверхъестественными способностями, типа как это делают супергерои из кино. Например, вдруг появиться из ниоткуда и резко приземлиться на плечи злодею, да так, чтобы он в один свой присест на колени, наложил себе в штаны, а не как он того хотел ранее, своим злодейским видом и поступком – с ножом наперевес преградив путь не туда свернувшей парочке влюблённых – ошеломить и принудить их расстаться со всей наличностью и девственностью. И теперь тебе больше и делать ничего не нужно – всё, ты уже герой в их глазах, и особенно в глазах той красотки, которая уже не так крепко держится за своего не столь геройского как ты дружка. – Здесь Секунд, решив дать Алексу время для того чтобы отряхнуть свои мысли от внушённых кино геройских стереотипов, сделал паузу и, отложив в сторону ложечку, взялся за свою чашку с кофе.

Ну а чашка с кофе, в результате умелых действий рук Секунда, оказавшись в пределах досягаемости его рта, прежде чем была им распробована, вначале им осматривается и только после этого Секунд делает небольшой глоток. И судя по тому, что лицо Секунда тут же искривилось в недовольстве, то либо он был наказан за своё усердие в деле размешивания кофе или сахара (?) – ответ на этот вопрос ещё не был найден – либо он опять же был наказан, но теперь за то, что проявил слишком большую самоуверенность по отношению к времени, и кофе не стало его ждать и остыло – а Секунд, если кто не знает, любил только горячий кофе.

Алекс же прекрасно видя то, к чему привела Секунда его самоуверенность, внутренне злопыхнул (не без этого), – так тебе и надо, – но при этом никак не выказал себя с этой стороны, продолжая внимательно смотреть на Секунда. Секунд в свою очередь тоже прекрасно видит, с каким вниманием смотрит на него Алекс и дабы больше не акцентировать внимание на себе, ставит чашку обратно и возвращается к своему рассказу.

– Но все эти сверхспособности, есть всего лишь инструмент для достижения некой цели. Которая по своей сути, в итоге всегда одна – повысить свою значимость в глазах других людей, и вследствие этого, свою самооценку. Так что предлагаемый мной инструмент влияния может быть визуально и не так эффектно выглядит, что не бесспорно, всё же он ничем не хуже, а может даже результативней всех этих демонстраций визуальных эффектов. – Секунд сделал небольшую паузу (видимо ему так и не давала покоя чашка с остывшим кофе), чтобы посмотреть в сторону таких не предусмотрительных официантов, которые совершенно игнорируют его взгляды с призывом о помощи: Вы что не видите, что у меня кофе остыл и его нужно срочно заменить.

Но дальше своих взглядов Секунд в данный момент пойти не может – это может вызвать неоднозначную реакцию со стороны Алекса, которая сведёт на нет все его прежние усилия по убеждению Алекса – и он вынужден мириться с холодной действительностью кофе, которая с искривлённой ухмылкой смотрит на него с поверхности кофе.

– А вот были бы у вас материального характера сверхспособности, например, пластические руки. – Кивая в сторону стройной официантки, вдруг дерзко заявит Алекс. – То вы бы давно уже пили горячий кофе, с улыбкой поглядывая на замешательства вон той стройной официантки, мимо зада которой не смогла пройти ваша пластически безразмерная рука. И от одного вида её потрясения (она принялась резко разбрасываться по сторонам своими взглядами, но там никого, и главное, управляющего заведения, Безмерного Рони, не было), в которое она впала после прощупывания вашей рукой дороги к кофе, где на пути встал её зад, становится так легко и необычно приятно, что ты и дальше готов претерпевать все сопутствующие пластичности тела неудобства.

Но так как Секунд проявил выдержку, то он не допустил того, чтобы Алекс таким, выше озвученным образом, подвергал сомнению его предложения. И он сладко улыбнувшись (– Наверное, кофе слишком терпкий, – подумал Алекс, глядя на него), заговорил. – А так человек есть животное отзывчивое. Его взаимоотношения с окружающим миром строятся на его рефлексии, и он в основном вынужден выступать от второго лица, реагируя на внешние раздражители. И понимание этого раскрывает для нас широкие возможности для оказания нужного влияния на человека. Ведь зная нужные точки у человека, отвечающие за его рефлексы (только не физического свойства), нам остаётся всего лишь одно, вовремя и к месту нажимать на них, чтобы добиться от него всего того, чего нам только захочется. И этому воздействию он ничего не сможет противопоставить и будет вынужден подчиниться, и даже не внешнему источнику раздражения, а самому себе – он не может не реагировать, такова его человеческая сущность. Да что там говорить. Я тебе сейчас всё это на примере покажу. – Тут Секунд, как это уже не раз случалось, и было замечено Алексом, вдруг загорелся желанием действовать и, повернув голову в сторону зала, принялся осматривать присутствующих посетителей и обслуживающий персонал.

И если к посетителям у Секунда не возникло вопросов, – скорей всего по причине того, что он с ними чувствовал себя единым целым, ведь он тоже был одним из них, – то к обслуживающему персоналу, хотя бы уже по тому, что он был посетителем, у него была масса вопросов, начиная от их служебных обязанностей, кончая тем, что не относилось напрямую к их рабочей деятельности. И первым кто попал в поле его зрения, то тут и гадать не нужно было, это была та стройная официантка, которая уже раз, хоть и мысленно, могла послужить убеждающей причиной для его спора с Алексом и поэтому заслуживала такого пристального к себе внимания со стороны Секунда.

Правда Секунд умеет придавать значение не только внешней оболочке, но он без труда может заглянуть и глубже, и увидеть там то, что даже сама носительница этой привлекательной оболочки не всегда может увидеть. И видимо сейчас Секунд не отступил от этого своего правила и заглянул глубоко внутрь стройной официантки, а не как подумал Алекс, к ней под юбку – ну а что Алекс мог ещё поделать, когда столь выразительный, с прищуром взгляд Секунда, только так разумно объяснялся.