Цю Сяолун - Шанхайский синдром

– Да, конечно, – сказал Юй. – Если бы оказалось, что Гуань беременна, можно было бы предположить, что она ему угрожала. У меня было похожее дело. Беременная женщина хотела, чтобы ее любовник развелся с женой и женился на ней. Любовник на это пойти не мог, поэтому он от нее избавился. Но вскрытие показало, что Гуань не была беременна.

– Да. Я на всякий случай еще раз спросил доктора Ся.

– Итак, что делаем дальше?

– Проверяем алиби У.

– Ладно. Я займусь Го Цзяном. Но уверен, что У обо всем с ним договорился заранее.

– Да. Сомневаюсь, что Го нам что-нибудь скажет.

– Что еще мы можем предпринять?

– Допросить других свидетелей.

– Кого именно?

Чэнь извлек из кейса журнал «Город цветов» и показал Юю разворот с изображением обнаженной женщины. Она лежала на боку, повернувшись спиной к камере. Лица ее видно не было. Камера подчеркнула крутые изгибы ее тела; полные ягодицы сверкали белизной. Черная родинка на затылке подчеркивала белизну ее кожи, словно таявшей на фоне белой стены.

– Ух ты, ну и фигурка! – присвистнул Юй. – Это У снимал?

– Да, снимок был опубликован под его псевдонимом.

– Ну и везет же сукину сыну! Срывает плоды удовольствия.

– Плоды удовольствия? – Не дождавшись ответа, Чэнь кивнул. – Понимаю, о чем вы. Везет на женщин. Да, можете сказать, что ему везет, но можете мне поверить, этот снимок – настоящее произведение искусства.

– А нам-то что до него?

– Совершенно случайно я знаю, кто служил его моделью.

– Откуда? – удивился Юй. – Из журнала?

– Она тоже человек известный. Ничего удивительного, что У, профессиональный фотограф, снимает обнаженных моделей, но не могу понять, зачем она-то согласилась ему позировать.

– Кто она такая?

– Цзян Вэйхэ, талантливая молодая художница.

– Никогда о такой не слышал. – Юй поставил миску на стол. – Вы хорошо ее знаете?

– Да нет, не очень. Пару раз встречались в Союзе писателей и художников.

– Значит, вы намерены ее допросить?

– Думаю, вам это удастся лучше. Во время наших предыдущих встреч мы с ней беседовали исключительно о литературе и искусстве. Мне неудобно приходить к ней в виде полицейского. И я боюсь, что в нужный момент не сумею как следует надавить на нее. Вот почему я предлагаю вам побеседовать с ней.

– Хорошо, я сам допрошу ее. По-вашему, она может оказаться нам полезной?

– Пока не знаю. Может, от нее мы ничего не узнаем. Цзян сама художница, представительница богемы, ей ничего не стоит попозировать в чем мать родила. И потом, У снимал ее со спины; наверное, она решила, что так ее никто не узнает. Но если выяснится, что она позировала ню, ей будет не очень-то приятно.

– Я вас понял, – кивнул Юй. – А вы что намерены делать?

– Я поеду в Гуанчжоу.

– На поиски Се Жун, гида из турагентства?

– Да. В рассказе Вэй Хун меня заинтриговала одна подробность. Гуань поссорилась с Се и назвала ее шлюхой. Такое поведение необычно для Гуань, Всекитайской отличницы труда. Не пристало ей употреблять подобные выражения. Се, возможно, перешла ей дорогу – по крайней мере, она знает об отношениях между У и Гуань.

– Когда едете?

– Как только куплю билет на поезд. – Помолчав, Чэнь добавил: – Секретаря парткома Ли не будет еще два или три дня.

– Ясно. Генерал может делать что хочет, пока император за ним не следит.

– Откуда вы знаете такую уйму пословиц?

– От Старого Охотника, конечно! – засмеялся Юй. – А как же наш друг и советник комиссар Чжан?

– Предлагаю завтра утром созвать совещание особой следственной бригады.

– Согласен. – Юй поднял стакан с пивом. – За наш успех!

– За наш успех!

Как только хозяйка подала им счет, старший инспектор Чэнь быстро схватил его и поспешил расплатиться за двоих. При хозяйке Юю не хотелось спорить. Но, как только они вышли, Юй сбивчиво заговорил: они поели где-то на сорок пять юаней, поэтому он внесет свою долю.

– Ни слова больше! – заявил Чэнь, отмахиваясь от двадцатки, которую настойчиво пытался вручить ему Юй. – Я только что получил чек из «Вэньхуэй дейли». Мне заплатили целых пятьдесят юаней за коротенькое стихотворение о нашей полицейской работе. Поэтому вполне правильно и честно потратить эти деньги на обед.

– Да, я видел стихи в факсе, который прислала вам репортер из «Вэньхуэй» – забыл, как ее зовут. Стихи мне понравились.

– А, Ван Фэн, – не сразу ответил Чэнь. – Кстати, когда вы говорили о том, что он срывает плоды удовольствия, я вспомнил одно старинное стихотворение Цуй Ху – поэта эпохи Тан.

– Что за стихотворение?

– О прекрасной девушке под роскошным персиковым деревом. А конец у стихотворения печальный. Через год герой не нашел ее на прежнем месте.

– Красиво, – кивнул Юй.

– Считается, что в стихотворении отражены истинные события из жизни поэта. После того как Цуй Ху успешно сдал экзамен на чин в столице и, вернувшись домой, не нашел свою возлюбленную, у него разорвалось сердце.

Вот он, старший инспектор Чэнь, весь как на ладони – рассуждает о стихах эпохи Тан посреди расследования дела об убийстве! Может, Чэнь перебрал пива. Месяц назад следователь Юй воспринял бы слова начальника как лишнее доказательство его романтической эксцентричности. Но сегодня разговор о стихах показался Юю вполне уместным.

У комиссара Чжана день не задался с утра.

Рано утром он ходил в Шанхайский клуб ветеранов номер один – выбрать подарок по случаю дня рождения боевого товарища, соратника.

Клуб ветеранов всегда служил воплощением неустанной заботы партии о революционерах старшего поколения. Руководящие работники, даже выйдя на пенсию, могли быть уверены в том, что их образ жизни останется более-менее прежним. Конечно, пропуск в клуб получали не все. Только те, кто дослужился до определенного ранга.

Вначале Чжан гордился тем, что у него имеется членская карточка клуба ветеранов. Карточка означала уважение, а кроме того, ряд привилегий, недоступных простым смертным. Члены клуба могли покупать дефицитные продукты по госцене, отдыхать на курортах, закрытых для широкой публики, есть в закрытых ресторанах, вход в которые охранялся от «людей с улицы», плавать в бассейне, играть в мяч и гольф в огромном спорткомплексе клуба. На территории клуба имелся также извилистый ручеек, на берегах которого старики могли ловить рыбу, вспоминая о славном прошлом.

Однако в последнее время Чжан посещал клуб все реже и реже. Уже не так легко было заказать в транспортном отделе машину с шофером. Поскольку он считался ветераном, ему полагалось подать письменное прошение о машине заранее. Клуб находился довольно далеко, а мысль о переполненном общественном транспорте не грела душу. В то утро Чжан взял такси.