Игорь Галеев - Лень, алчность и понты. Мистический детектив

У нее было свое дело, семья, муж, дочь. Занималась она перепродажей металлов, заняв место своего босса, расстрелянного в собственной машине.

Не робкого десятка, Лена напряженно конкурировала со всяческими фирмами, пытающимися перекрыть ей кислород, и несколько раз, как призналась ему, заказывала убийства. Женщины в таких вопросах решительнее мужчин, а в последние времена и более предприимчивые в бизнесе. Наверное, потому, полагал он, что меньше просчитывают наперед и не берут в расчет многочисленные детали. Пока мужик начнет внедрять свои идеи, пока преодолеет страхи, женщина эти идеи перехватит и воплотит. Такие времена настали. Женская мутация.

И всё бы было замечательно, не залезь Елена в какую-то странную историю.

Она ему подробности не рассказала, но и он не настаивал, знал только, что умыкнула она у кого-то мужика деловые бумаги.

«Им цены вообще нет, ты понимаешь?!» – объяснила она с такими глазами, что он понял – действительно нет.

И еще он понял, что, помимо всяческих российских мафиозных сетей, существует нечто настолько властное, о чем узнать практически невозможно, и куда пронырливая Елена угодила по самые уши. Что эта властькакая-то всемирная и чуть ли не мистическая, и что она «захвачена» (так выразилась Елена) какими-то людьми, пытающимися эту властьиспользовать.

И вот он, Дыба, солидный авторитетный человек, поверил ей полностью, хотя более, чем выше сказано, не понял. Она поделилась с ним всем этим после того, как ночью прогремел взрыв в ее офисе, ей позвонили и велели отдать бумаги и срок назначили: два дня.

– Нужно всё свернуть и уехать за границу, нам больше деньги не нужны! – быстро убеждала она.

– А дело? Помимо денег, есть еще и дело – оно часть меня. Что я там буду – валяться на пляже и общаться с этими сытыми харями? Или рыбачить? Я же не смогу без дела, без своих расчетов и без команды, ну, пойми, глупая! Давай лучше здесь разберемся. Да что они – не из плоти сделаны? Я мигом справки наведу, а если надо – их уроют.

– На, вот, прочитай, – подала она письмо, – там и тебя касается.

Он прочел и всё понял.

Десять лет он потратил на создание собственной системы и ее конспиративных защитных механизмов, а они знали то, что, казалось, знал только он. Казалось, как они могли узнать номера личных банковских счетов? Но они в письме были обозначены. И еще он прочел:

«Слушай, Дыба, вразуми свою долбанную бабу, ты ни при чем, мы знаем, но если ты ее хочешь иметь живой, то в твоих интересах, чтобы она все вернула, иначе тебе придется перекраситься в некрофила. Пойми, козел, она всего лишь идиотка, у которой съехала крыша».

Но как ни странно, это послание не испугало, а наоборот – раззадорило Сергея Яковлевича.

– Слушай, а может быть это какая-то секретная структура в органах безопасности? Я наведу справки.

– Да какая разница! Ты пойми, они так или иначе не простят – отдадим мы бумаги или нет. Про эти бумаги никто не должен знать. У нас нет времени на объяснения. Сережа, нужно все спрятать сегодня, завтра будет поздно. Я тебе не говорила – они в Нижнем Стёпу уже убили, он тоже знал про эти бумаги.

Степа был двоюродным братом и компаньоном Елены. Это было серьезно.

– А откуда ты знаешь, что они?

– Они меня предупредили, что начнут с него.

– Так они тебе уже звонили?

– Сережа, нет времени, мы должны все закопать сегодня же! Ты знаешь подходящее место?

И ему в голову пришла мысль: он родился в Подмосковье и подростком часто ездил на велосипеде в еловый лес к небольшому пруду, там они с мальчишками вытворяли что хотели, и туда никто из взрослых не захаживал, грибы и ягоды не росли, разве что зимой наезжали за ёлками.

– Я всё упакую, а ты организуй так, чтобы ни одной души там не было, возьмешь моих ребят, троих, пусть выкопают яму, а твои пусть оцепят район и всё прочешут.

И началась гонка. Он дал экстренную аварийную команду и мигом съехались двадцать человек, хорошо вооруженных и готовых отстаивать неизвестные интересы.

Потом он проверял слежку и поменял три машины, потом выехал в район, всё сам осмотрел, пока прочесывали лес. Расставив «своих» в оцепление, он указал, где выкапывать яму. Копали трое, и он нервничал, глядя на них, потому что знал, что придется их убить, и жалел, что сходу не подумал, согласился на троих, хотя можно было обойтись и одним.

«Тогда и ей придется стрелять».

Они числились у Елены телохранителями, и сами «подрабатывали» заказными убийствами, да и явно подсиживала Елену, в любой момент готовы были прыгнуть.

«Развелось этой шушеры», – смотрел он на их стриженые затылки.

И точно знал причастность этого Годика к трем нераскрытым убийствам. А вон тот – вообще отщепенец – женщину замочил в лифте за пять тысяч баксов. Они с удовольствием вспоминают об этом, когда с ними в машине едешь – думают, что от этого авторитетнее становятся.

Эти размышления помогли ему обрести решимость и настроиться на отстрел. Он уже знал, что рука не дрогнет, и хотя никого еще лично не убивал – точно был уверен, что не пожалеет и не дрогнет.

А трое, как звери, чувствовали, что происходит что-то экстренное, что что-то случилось и что нужно быть начеку, дабы не упустить момент и использовать свой шанс. Они не понимали, для каких целей яма, и немного струхнули, когда дело подошло к концу.

– Все тип-топ, шеф! – позвал Годик, – хватит такой глубины?

– Смотря для чего, – возразил еще один.

– Бухгалтерию Ленкину нужно зарыть на время, – пояснил Дыба.

– А я думал, жмуриков, – хохотнул Годик.

– Ну-ка, пошарьте здесь как следует, обойдите всё вокруг.

Он вдруг подумал, что место ненадежное. А что, если вздумают вскопать поляну эти чертовы огородники? Хотя яма очень глубокая, ни бороной, ни тем более лопатой не достать.

«А найдут – и черт с ними – гора с плеч – куда эти бумаги, если их все равно не продашь – кто их купит – „бесценные“, только наведёшь на себя».

Он еще не знал, что Елена решила закопать всю свою наличность.

У него тоже были наличными семьсот тысяч долларов, они хранились прямо в квартире, он и их присовокупил вместе со своими алмазами, которыми с ним рассчитались давным-давно за партию автоматов. Все остальные деньги лежали на счетах, и нужно было срочно менять эти счета, менять банки – он, наконец, понял, что влип в плохую историю.

Они упаковали все в мешок, и только тогда она отвела его в спальню и показала массивный сундук.

– Здесь бумаги. Можешь пока посмотреть, а я съезжу в офис, заберу документы.

– Как ты могла упереть этот сундук?

– Потом, потом! – она бросила ему ключ и умчалась.

Он открыл сундук и увидел круглые футляры, их было штук десять. Под ними лежали очень старые папки, они были сделаны из грубой кожи, но листы в папках были вполне современные – с текстом, отпечатанном на машинке или написанном от руки, иногда по-русски, но чаще на каких-то иных языках (Сергей Яковлевич языков не знал).