Игорь Ференец - Ты не воскреснешь

По приказу майора, Вильнюс, непрестанно охреневающий от такой наглости, выделил им для охраны пару ребят из числа разведчиков Йорга Огмундсона, и, насрав на субординацию, принялся брызгать слюной на изрядно нервничающих Смита и Кусто. Те несли какую-то бессвязную брехню и вяло огрызались ему в ответ, растерянно пытаясь поставить его на место. Было видно, что наши мелкие заботы их не особенно волнуют. Жрачки у нас практически не было, а патронов – просто кот наплакал, да и те были по большей части трофейные.

В этот-то момент, как водится, и поперло говнище.

Первые мины прилетели поодиночке. Одна – с недолетом, вторая – с небольшим перелетом. Пристрелочная вилка. Наш народ сразу рванул в окопы. Постепенно, как и полагается, грохотать вокруг стало ощутимо гуще, но все-таки не так, как могло бы. Мы, как самые хитрожопые в мире ублюдки, окопались прямо впритык к проклятому заводу, так что китайцы побоялись лупить по нам вслепую во всю мощь. Их артиллеристы вряд ли успели выслать наблюдателей. А если и успели, то им всем уже давно настал пушной зверь, потому что мы были не настолько тупыми, чтобы не выставить охранение и не заминировать все «пустые» подходы трофейными минами и самодельными фугасами, начиненными всякой железной дрянью, найденной в цехах. Нашим гостям таких гостинцев должно было хватить с лихвой.

Я сполз на дно своей ячейки, оперевшись о ее стенку защищенной рюкзаком спиной, чтобы смягчить толчки вздрагивавшей от близких взрывов земли, и принялся ждать. Но мое уединение было прервано самым бесцеремонным способом. В самый разгар обстрела ко мне на бруствер приземлился запыхавшийся Рамирес, с выпученными глазами проорал, перекрывая вой и грохот: «Отступаем, сейчас тут все взлетит на воздух!» и снова усвистал куда-то в сторону заводских корпусов. Ничего не понимая, я скрюченным червячком вылез на бруствер и, пригибаясь ниже пожухлой травы, молясь всем чертям, чтобы не попасть под прямое попадание мины, со всей дури почесал под прикрытие железной мешанины заводских конструкций. Туда, где постепенно стягивался весь наш потрепанный и обозленный народец.

Мат там стоял даже по моим меркам кошерный. Кто-то брызгая слюной и положив болт на дисциплину от души пудовым кулачиной хреначил по морде майора Кусто, кто-то оргастически закатывал глаза, кто-то кусал локти и себе и окружающим, и хватался за сердце с лева и справа обоими щупальцами сразу.

Мистер Смит стоял, прижавшись жопой к чумазой бетонной стенке и, судя по сентиментальной поволоке в задумчивых глазах, мечтал вознестись подобно Христу прямо здесь и, по возможности, незамедлительно. Вильнюс, брызгая слюной себе на бороду и потрясая перед носом Смита своими затянутыми в защитные перчатки кулачищами, танцевал вокруг него какой-то одному ему известный танец и рычал на двух или трех языках сразу.

– Тварь! Паскудная тварь!

Коротким тычком он всадил свой кулачище туда, где у Смита должна была находиться печень, но его кулак наткнулся на бронеплиту. Смит, как надувной детский мячик, отлетел к стене, шлепнулся о нее и отлетел обратно к злому дяде Вильнюсу.

– Вы, суки, обрекли нас на смерть! О чем ты, мразь, думал, играя в свои идиотские игры и скрывая от нас свои чертовы планы?!

Смит гордо смерил его взглядом интеллигентного человека, элегантно блеванул на пол, перевел дух и с достоинством поднял подбородок, украшенный свежей ссадиной.

– Это совсем не наши планы…

Огмундсон, не желая больше бодаться с бронежилетом, молча боднул его кулаком под ребра сбоку. Смит сложил крылья и, словно коршун в пике, рухнул на бетонный пол в свежую лужу собственной блевотины и заткнулся.

Я окинул все это безобразие взглядом, нихрена не понял, и начал протолкиваться в гущу толпы, откуда доносились нервные икотные рыки нашего майора. Протиснулся между плотно стоящими спинами, и поискал глазами того, кто думал, что он теперь тут за главного.

– В чем дело? – спросил я у стоящего в центре толпы Вильнюса.

Тот на мгновение выпустил Кусто из лап, позволив ему немного отдышаться, прикрыл глаза, с видимым усилием перебарывая вспышку гнева, затем снова открыл их и шумно выдохнул.

– Короче, обрисовываю вам проблему…

Обстрел стал потихоньку стихать, но не прекращался. Дальше ход был за китайцами. По моим прикидкам у них было два варианта. Либо надавить на нас, в связи с чем мы бы все полегли минут за пять-десять, либо держать нас внутри, закрыв периметр с помощью минометов. Наш народ уже понял, что что-то у наших работодателей пошло не так, и удерживать этот гребаный завод не имело больше никакого смысла, так что назад в окопы никто не торопился.

Покрытый бетонной пылью и копотью Вильнюс стоял посреди выстроившихся вокруг него кольцом таких же чумазых бойцов и, то и дело переходя с английского на немецкий, толкал свою речь.

– Эти штопаные гондоны, – он кивнул в сторону сложенных штабелями яйцеголовых с наскоро простреленными черепами. – Изъявили желание слазить в заводские подвалы. И, как все мы помним, наши ребята пошли их сопровождать…

Несколько парней завернутых в слепленные на коленке костюмы Гилли 50 50 Ghillie suit (англ.) – маскировочный костюм, один из вариантов камуфляжной специальной одежды. , наши разведчики, синхронно кивнули, подтверждая сказанное.

– Там внизу, под нами, оказалось семь этажей, – Вильнюс показал пальцем себе под ноги. – Когда они дошли до последнего уровня и увидели, что там находится, то просрались кирпичами и попытались молча свалить оттуда, бросив нас подыхать. Я понятия не имею, на что они рассчитывали и как они планировали эвакуироваться, но это им почти удалось…

Скауты 51 51 Scout (англ.) – солдат, занимающийся полевой разведкой. смущенно опустили глаза. Яйцеголовых поймали ребята из охранения, когда те уже почти доскакали до внешнего периметра. Разведчики лоханулись и теперь смущались, как нецелованые школьницы, прятали глаза и ковыряли землю носками своих ребристых бальных туфелек.

– Короче, мужики, это никакой не нефтяной завод.

Народ, давно почуявший знакомый аромат свежего дерьма, продолжал настороженно ловить носами воздух.

– Давай без театральных пауз, ладно? – попросил кто-то.

В моем брюхе начал сгущаться неприятный холодок, а это был хреновый признак.

– Там, на самом дне, в колодце, залитом бетоном, установлено что-то вроде ядерной бомбы…

Коллектив загудел, кто-то присвистнул, кто-то отчаянно матерился в пол-голоса, с трудом находя новые комбинации хорошо известных слов.

– Хрен ее знает, какой она мощности. Но под бетонную пробку лезут провода от устройства вроде таймера. Таймер этот, похоже, уже тикает и снять его нашими силами не получится.