Ольга Камашинская - Харон и его друзья

На втором курсе к Кире в группу пришел учиться из академотпуска новый парень, Миша, и она влюбилась в своего одногруппника. Сначала ей было просто приятно смотреть на него, слушать его голос. Все, что он говорил, казалось ей наполненным глубоким смыслом. Даже в очевидной глупости ей открывался какой-то глубокий подтекст. Когда Миша пристально смотрел на нее, сердце Киры обрывалось, она чувствовала, как в голове начинает пуль-сировать кровь, а окружающие предметы теряют свои очертания. Миша был общительным парнем, знал много анекдотов, играл на гитаре. Вокруг него всегда роились девочки не только из их группы, но и из параллельных. И даже с педфака. Кира пыталась подавить развивающееся чувство, казалось, она даже знала, что ни к чему доброму оно не приведет.

Она продолжала встречаться с Юрой. Они ходили изредка на концерты, иногда в клубы, целовались. Но Юра был настроен очень серьезно. Со второго курса он начал работать в солидной компании программистом, уже имел свои деньги, но рассчитывал через один-два года на повышение с высоким окладом. Тогда он собирался снять квартиру и жениться на Кире. С вызывающей у девушки зевоту дотошностью он рассказывал, что из родительской квартиры он возьмет на съемную, а что придется купить ему самому, какой расцветки ему хочется диван и занавески. Кира на таких подробностях не фокусировалась и вообще не представляла, как можно планировать будущее, которое было в тумане. Для нее существовало только настоящее. А Юра пытался ей доказать, что созданная в воображении картинка обязательно воплощается в жизнь. Об этом он читал в разных практических руководствах психологов для начинающих бизнесменов.

В присутствии Юры она не чувствовала никакого волнения. С ним было уютно, привычно и легко. Лучше, чем с родным братом. Она уже знала, что он скажет в следующий момент, как оценит ту или иную ситуацию. Спокойный, погружающийся, порой на сутки, в Интернет, рассудительный, немного нудный, но заботливый и по-мальчишески влюбленный, Юра, конечно, нравился Кире, но его предсказуемость раздражала, расчетливость охлаждала чувства. Миша был совсем другим человеком. Бесшабашный, азартный, он мог уйти на неделю в загул, но потом с энергией шаровой молнии врывался в институт, с поцелуями и клятвами жениться выпрашивал у отличниц конспекты, тут же их проглатывал, все схватывая на лету; обаянием вымаливал у преподавателей прощение, сдавая за один день по несколько отработок и зачетов.

Миша играл в казино и ходил в рестораны за счет женщин. Один раз на спор на ящик коньяка он за день переспал с пятью девушками. А в соседней комнате сидели парни – свидетели его побед. На каждую девушку отводилось по два часа. За это время надо было выпить с ней немного вина, наговорить комплиментов, поцеловать и затащить в постель, а потом выпроводить до прихода следующей. Предварительно все его подруги были вызваны им на определенное время по телефону. Но одна, последняя, не пришла. И Мише пришлось бегать по общежитию, разыскивая свою последнюю жертву для пари, и он притащил какую-то долговязую пятикурсницу со стомфака. А потом его друзья корчились от смеха, слушая долетавшие до них через стену ее сладострастные стоны.

До Киры доходили слухи о «подвигах» Михаила. Но она не испытывала к нему ни ненависти, ни отвращения. Ей нравилось все, что он делает. Она восхищалась любым его поступком. Но свою любовь Кира переживала молча, стараясь общаться с ним как можно меньше.

Но после третьего курса судьба все-таки свела их. Они оказались вместе на практике в одной сельской больнице. В первый же день Миша пошел провожать Киру после работы до дома санитарки тети Шуры, куда ее определил на постой главврач больницы.

Кира спросила:

– А почему ты не на охоте, егерь? Труба зовет!

– Куда зовет? – не понял Миша.

– Но помнишь, когда тебя кормили жареной картошкой медсестры, то и Галя, молоденькая, с прыщиками на лице, на тебя с восторгом глядела, и та сорокалетняя тетка, толстая, Вера Ивановна, тоже пялилась. Обе не прочь доктора соблазнить.

– Да ну их всех. Знаешь, не хочу больше. Надоело все. Разные девушки, женщины. Хочу полюбить одну, свою единственную. А это все так, несерьезно. Поиск своей половинки, только к моему надгрызенному куску яблочка ни одна половинка, видать, не подойдет.

– Почему?

– Ну, вот такие серьезные девушки, как ты, на меня смотрят с през-рением.

– С чего ты взял?

– Да я за тобой с первого дня наблюдаю, как в вашу группу пришел. Ты со мной как будто даже брезгуешь общаться. Неужели я такой конченый человек? – и Миша с тоской поглядел на Киру.

И та увидела его совсем другим, одиноким, парнем, старающимся заглушить какую-то свою внутреннюю боль веселыми похождениями Казановы.

– Это тебе показалось. Давай лучше пойдем купаться. Жаркий денек.

И они пошли на реку. Плавали. Валялись на песке. Разговаривали. Кира наслаждалась каждым словом, каждым взглядом, каждым случайным прикосновением любимого человека.

– Я специально сюда напросился, когда узнал, что ты едешь в Репьево на практику, – сознался Миша.

– Зачем? – удивилась Кира.

– Потому что ты мне давно нравишься. Просто в институте ты из себя вся такая гордая, недоступная. И парень у тебя там симпатичный есть. Вот я и не решался подойти.

– Кто бы говорил о робости, только не ты, Миша!

– Да я в глубине души скромный. Это девушки почему-то сами на меня вешаются, как елочные украшения на пихту в Новый Год.

– Рассказывай кому-то другому. Вся твоя интенсивная половая жизнь проходит на моих глазах.

– Ну это я, чтобы забыться, по привычке.

– От чего забыться? По какой привычке? – не поняла Кира.

– Когда мать умерла, отец запил, жену привел новую, такую же алкашку. Они нас с братом из дома в интернат выпихнули. А там приходилось приспосабливаться. Мне уже четырнадцать лет было. Соображал что к чему. Обаятельно улыбнешься – повариха кусок получше положит. Анекдот расскажешь – кастелянша рубашку новую даст. И я понял, что миром, вернее его материальными благами, управляют женщины. А путь к их сердцу лежит через внимание, лесть ласку.

– На мне тоже будешь упражняться в своих манипуляциях?

– Нет, с тобой все будет по-другому.

Но по-другому не вышло. Через пару дней они заплыли на остров. Остров был безлюдным. Кустарник скрывал их от взглядов с берегов реки. Солнце жгло молодые упругие тела и красивые лица. Охватывала истома июльского дня. Они лежали на песке рядом. Миша, казалось, случайно положил руку Кире на бедро, и она задрожала всем телом под его рукой.

– Ничего себе, как тебя забрало, – пробормотал парень и начал гладить разгоряченную кожу бедер и живота девушки. Ее чувство, скрываемое два года, вырвалось, наконец, на простор. Девушка трепетала и стонала в умелых мужских руках. Парень начал целовать ее в губы. Потом нежными поцелуями стал покрывать шею и плечи, расстегнул лифчик и прильнул к соскам. Кира закричала от наслаждения, дернулась всем телом и размякла.