Олег Донской - Дрон

Впереди сражались самые опытные могучие воины с грозным оружием – длинными мечами и тяжелыми боевыми топорами. Сбоку и с тыла их стерегли дружинники помоложе. В центре Дрон орудовал тяжелым длинным мечом. Меч взлетал вверх и опускался, подчиняясь сильной руке Дрона, разя всё новых и новых врагов. Ордынцы напирали с визгом и криками, толкая всё новых и новых воинов под удары меча Дрона. В тесноте невозможно было увернуться от его ударов. Лёгкие татарские сабли не могли остановить его тяжелый меч, шлемы легко прорубались, щиты не выдерживали. Число убитых множилось, земля под ногами стала скользкой от крови. Всё новые и новые ордынские воины вступали в битву, попирая ногами тела убитых. Дрон продолжал махать мечом без признаков усталости. Он знал, что татары не отступят. Они никогда не отступали со времён Чингисхана.

Двое батыров, прельщённых обещанной ханом наградой, хотели лично сразиться с ним, но пали под мощными ударами меча воеводы, разрубленные вместе со щитами и доспехами…

Уже не было единого отряда русских, сеча продолжалась в нескольких очагах, где группы по 5—6 русских рубились с татарами, стоя спина к спине. В одной из групп находился Дрон. Рядом с ним стояли несколько русских ратников, среди которых находился Савелий и гонец Игнат. Савелий орудовал секирой и с каждым его ударом падал раненый или убитый ордынец. Глаза его горели лютой ненавистью.

Игнат уже не раз подставлял свой щит, когда стрела или копьё летели в Дрона. Только две стрелы достигли цели – одна пробила кольчугу и царапнула шею, другая попала в ногу Дрона и застряла в ней. Силы русских были на исходе. Сознание Дрона мутилось от усталости и от потери крови.

Внезапно ряды врагов расступились, и вперёд выскочили несколько ордынцев с арканами. Они набросили арканы на измотанных дружинников. Взмахом меча Дрон перерубил аркан, летевший в его сторону, и хотел броситься на врагов, но почувствовал сильный удар по затылку. Падая и теряя сознание, он услышал крик на татарском: «Пленник хана!»

Очнулся воевода от тряски. Руки были стянуты за спиной кожаным ремнём, нога, пробитая стрелой, болела. Во рту пересохло, нестерпимо хотелось пить. Дрона и ещё нескольких раненых везли на повозке, накрыв конскими попонами. Кольчуги и оружие у них забрали. Не было и любимого Дроном засапожного ножа с рукояткой из оленьего рога.

К вечеру их привезли в лагерь хана и бросили в шатёр на войлочный пол. В центре шатра горел небольшой костёр, в который седая старуха рабыня подбрасывала сухой навоз. Пленникам принесли немного сушёного мяса и воды и развязали их. Снаружи шатра встали трое стражников для охраны пленных.

Дрон первым делом осмотрел раненую ногу. Пока он был без сознания, кто-то отломил стрелу, торчащую из раны, оставив в ране наконечник и часть древка, и замотал рану грязной тряпкой. Нога Дрона сильно распухла, края раны почернели. Но нога ещё слушалась его, хотя каждый шаг отдавался приступом боли в висках. По всем признакам у него начинался Антонов огонь, когда раненая нога начинает гнить заживо. С такой раной ему оставалось жить два-три дня.

Дрон погрузил палец в рану и нащупал древко стрелы. Стрела прошла ногу почти насквозь. Зазубренный наконечник её невозможно было вытащить из раны, поэтому Дрон надавил на древко и протолкнул стрелу глубже. Стрела проткнула кожу и вышла с другой стороны ноги. Вслед за ней из раны потекла почти чёрная кровь. Дрон взял тряпку и туго перевязал ногу. Стрела, извлечённая из раны, лежала рядом. У неё был плоский обоюдоострый наконечник и кусок древка в полторы ладони длиной. Дрон подобрал стрелу и спрятал её в рукаве кафтана.

Утром десять стражников зашли в шатёр, схватили пленных и поволокли их из шатра. Ноги и руки им не связали, т.к. пленные еле держались на ногах от усталости и ран. Пленных вели в центр лагеря на холм, на вершине которого стоял большой шатёр в окружении шатров поменьше. Привычный глаз Дрона замечал бунчуки на шатрах, клейма на лошадях. Дрон узнал улус Тимур-Малика – молодого самолюбивого хана Синей Орды, считающего себя – Чингизида – законным претендентом на трон в Золотой Орде.

В шатре пленных бросили на землю, и знакомый Дрону голос сказал:

– На колени, собаки, глаза не поднимать.

Пленные встали на колени рядком, опустив головы. Позади каждого из них встал стражник с саблей в руке. Гул голосов в шатре начал стихать. Дрон, не поднимая головы, сказал вполголоса:

– Братья мои, настал наш последний час. Князь московский и вся Русь низко кланяются нам! Прощайте!

Все молча едва заметно кивнули. Никто из них не ждал пощады.

Вдруг голоса стихли, и все присутствующие в шатре упали на колени и замерли в поклоне, уткнув головы в пол. Только стражники остались стоять, наклонив головы, не спуская глаз с пленных. К резному трону в середине шатра важно прошёл хан Синей Орды – Тимур-Малик. Он сел на трон, скрестив ноги по татарскому обычаю. На боку у него висела сабля в ножнах, отделанная золотом и драгоценными камнями, необычайно красивый халат был вышит золотыми и серебряными нитями, на пальцах сверкали толстые перстни с большими камнями. Большой живот хана выдавал в нём любителя поесть, а толстые губы – сластолюбца. Дурная слава хана была хорошо известна воеводе.

– Поднимите их, я хочу на них посмотреть! – услышал Дрон голос с трона. Стражники схватили пленных за волосы и потянули вверх, заставляя поднять головы.

– Кто у них главный? – спросил снова голос.

– Вот этот, воевода московского князя Дрон. Его второе имя – Урус-Шайтан! – Дрон почувствовал, как в спину ему упёрлась нога и толкнула его. Падая вперёд, он успел обернуться и взглянуть на обладателя ноги. Это был гонец Игнат, только в татарской одежде и с саблей в руке.

– Сам Урус-Шайтан!? Пусть встанет! – в голосе хана появилось любопытство, – таких врагов нужно уважать.

Дрон поднялся на ноги и посмотрел на хана. Их взгляды встретились, и хан первым отвел глаза. Потом, вспомнив, что ему ничего не угрожает, продолжил разговор:

– Ты знаешь, собака, что вчера я потерял восемь сотен отборных воинов против твоих ста пятидесяти?

– Я не искал этой брани, хан, твои воины сами на нас напали, хотя вся Орда знает, что мы – посольство московского князя. Что ты теперь скажешь Великому хану Мамаю, зачем избил посольство? – Дрон сознательно унизил наглого хана, провоцируя его на необдуманные слова. И хан попался в ловушку Дрона.

– Беклярбек Мамай – не Чингизид, а нищий выскочка, ему недолго осталось править. Скоро на трон сяду я – Тимур-Малик, хан Синей Орды и внук Чингисхана. Но мне нужно золото. Куда ты спрятал московский ясак? Скажи мне, и ты умрёшь быстро и без мук. Я видел грамоту, в которой переписано всё, что князь Дмитрий отправил в Орду. Этого хватит, чтобы я сел на трон Чингизидов уже этой зимой. Скажи правду. Если ты соврёшь, то твои люди умрут у тебя на глазах, а из твоей головы я прикажу сделать кубок. Говори, не медли, – хан начал терять терпение. – Или ты думаешь выйти отсюда живым? А может, твоё колдовство поможет тебе? – эта мысль показалась хану забавной, и он засмеялся. Вся свита начала смеяться вместе с ханом.