Руслан Платонов - Кукловоды

– Да ко мне, шофером! – похлопал его по тщедушному плечу Викторов. – Лес возить! Ты да я, да мы с тобой! У тебя же категория «С» открыта? Мы ж еще, помнится, в школе сдавали! Ты экзамен сдал, а я чуть в кусты не заехал!

– Открыта, – уронил сожалеющий взгляд обратно в бокал Кошелев. – А что за лесовоз у тебя? «МАЗ»? Или, может, «Вольво»? Категорией «Е» я не обзавелся…

– На «МАЗ» я еще не заработал, а на «Вольво» тем более, – вздохнул дровяной магнат. – «Ифа».

– «Ифа»? – удивился Дмитрий. – Почему «Ифа»?

– Недорого продавалась! – честно признался Викторов. – За четыреста баксов купил, еще пару сотен вложил – и катаюсь уже второй год. Да вот – водитель мой скоропостижно уволился. А т а м уже штабель бревен ждет. Не вывезу – другие сцапают. Желающих – до фига и еще немного. А лично шоферить – ну его в башлык. Сам разобьюсь и других покалечу. Ну, что скажешь?

– Когда ехать? – отодвинул в сторону пустой бокал Кошелев.

– Позавчера! – хмыкнул Викторов. – А серьезно… Если можешь – завтра.

…Нищему собраться – только подпоясаться. Спозаранку Дмитрий уже деловито расхаживал вокруг «Ифы», стуча носком ботинка по шинам, как заправский лихой шоферюга. Еще раньше он заправил бак доверху и проверил уровень масла.

Более никаких проверок машины перед дальним рейсом Кошелев не проводил. Не царское это дело – в липком мазуте плавать да нежные пальцы обдирать. По его мнению, сто долларов в месяц, положенные ему работодателем, того не стоили.

И хоть по тем временам это были весьма значительные для наемного работника деньги, его сиятельство баронет Дмитрий Кошелев ценил свой эксклюзивный труд значительно дороже.

Но, как известно, на безрыбье и рак – рыба.

Сергей Викторов с небольшим черным кейсом в руках вышел из маленького домика, который он снимал с женой и тремя детьми, уселся в кабину и тоном Гагарина рявкнул:

– Поехали! – и так же исторически взмахнул рукой.

Сказка о попе и работнике его Балде зазвучала с первым оборотом дизеля.

Кошелев еще накануне опробовал новое средство передвижения, и сегодня выглядел за рулем весьма уверенно.

За окном ярко блистало свежее утреннее солнце, щедро поливая росную землю излишне горячей любовью. Несмотря на ранний час, погода за окном напоминала тропики в полдень.

Дмитрий запустил мотор и несколько минут недвижимо сидел, склонив голову к капоту и будто прислушиваясь к работе дизеля.

«Двигатель прогревает!» – с невольным уважением подумал хозяин конторы о новом батраке, хотя в такую жару прогревать агрегат не было никакой необходимости.

На самом деле трясущийся в крупном ознобе Кошелев (дизельное сердце «Ифы», как и все его собратья, в изобилии дарило нещадную вибрацию кабине, особенно на холостых оборотах) последний раз решал мучительную дилемму: быть или не быть ему проданным наймитом у своего же одноклассника? А может, плюнуть на его заманчивое предложение и отправиться домой досыпать? Облом пахать! Обло-о-ом!

Однако, пораскинув раскисшими мозгами, «наймит» все же решил отправляться в путь-дорогу. Страстное желание развеяться, отвлечься от серой обыденности вкупе с острой необходимостью заработать взяли верх над заскорузлой ленью и парализующей расслабухой.

Кошелев мотнул остроносой головой, как отгоняющий мух конь, и решительно тронул машину с места.

Застоявшийся стодвадцатипятисильный немецкий дизель весело зарокотал и играючи поволок порожний грузовик по славянскому ухабистому проселку – разве что на губной гармошке не запиликал. Вырулив на большак, Кошелев прибавил скорости и фальшиво засвистал нечто, отдаленно смахивающее на «Дойче зольдатен, унтер-официрен». Блаженно развалившийся на пассажирском сиденье Викторов весело улыбнулся и покачал большой лысеющей головой:

– Смотри, в партизанские леса направляемся!

– Думаешь, могут по дороге мину заложить? – подыграл Кошелев. – Не боись, герр майор! Аллес будет гут!

Так, весело перешучиваясь, они мчались по ровной дороге, настигая и сходу обгоняя попутные машины и пугливо сторонясь встречных. Перебрасывались шутками-прибаутками, обменивались мнениями по поводу нынешней жизни вообще и лесоторгового бизнеса в частности, перемывали кости знакомым и громко ржали.

Поздним вечером прибыли на место. Погрузку пришлось отложить до рассвета.

…«Лесоторговый воротила» неуклюжим шмелем вился вокруг «Ифы», низко просевшей под непомерным грузом толстых сырых бревен.

– Крепче увязывайте! Крепче! – покрикивал он на «партизан», не обращавших ни малейшего внимания на его окрики.

Работа кипела, как перегретый котел. Двое крепких мужиков неспешно делали свое дело по увязке и закреплению груза; переживавший за все хозяин метался серым волком, надрывал душу; не отвечавший ни за что Кошелев подпирал плечом столетнюю сосну неподалеку, бросая иронические взгляды на рабочую суету.

– А тебе на кажется, Серега, что «Ифа» не совсем предназначена для таких испытаний? Из нее лесовоз – как из палочки трактор! Задний мост слабенький, чулочки тоненькие, а ты на нее, беднягу, сырые коряги…

– Заглохни, Дима! – от шутливого еще недавно тона «пана директора» не осталось и следа. Сергей Викторов всецело был поглощен решением сложного уравнения, в котором пьянящая страсть наживы сравнивалась с трезвыми доводами рассудка.

Больше нагрузишь – больше выручишь; меньше нагрузишь – вернее домой довезешь, без риска обломаться и встать раскорякой посреди дороги.

– Чем больше посижу – тем больше наловлю я… – задумчиво мычал под нос Викторов, мучительно борясь с искушением. – Чем больше наловлю – покушаю сытнее; чем больше я поем, тем больше я посплю… Чем больше я посплю – тем буду здоровее!

Искушение, как всегда, взяло верх. Повинуясь указующей деснице клиента, крановщик довесил на трудовой горб тяжко крякнувшего грузовика еще четыре толстенных ствола.

«Ифа», казалось, застонала человеческим голосом. Затрещали под неподъемным грузом борта, заскрипели прогнувшиеся сверх меры рессоры. Зад машины просел чуть ли не до земли; кабина же, напротив, рванулась вверх, будто собираясь взлететь в лазоревые небеса.

Кошелев встревоженно покачал головой, но не сделал ни малейшей попытки воспрепятствовать чинящемуся на его глазах вандализму.

«Партизаны» прочно увязали разошедшиеся далеко в стороны борта грузовика, приняли, не глядя, полагающуюся мзду и нетерпеливо замахали руками, прогоняя крохоборов прочь – следом за «Ифой» уже вырос длиннющий хвост таких же нетерпеливых «лесопромышленников».

На этот раз веселый свист не смог пробиться сквозь крепко стиснутые зубы Кошелева. Мгновенно вспотевшему, несмотря на прохладное утро, водителю-профессионалу было не до песен.