Валерий Вайнин - Петрушка на балу

Тут проходящий юноша в балетной форме изобразил шутовской поклон.

– Здрасьте вам!

– Привет, Миша, – отозвался Сергей. – Позже я тебя разыщу: возникли новые вопросы.

Миша возвел к небесам шкодливо-грустные глаза.

– Палач и мучитель! – Он с любопытством покосился на Ольгу. – Какие еще вопросы?

– Миша, я сказал «позже». У меня тут семейный разговор.

Фыркнув, юноша отчалил.

– Что за чувак? – осведомилась Ольга.

Сергей строго на нее взглянул.

– А во-вторых, ответь мне честно-пречестно: у тебя это серьезно? Или нормальный девчачий закидон?

Ольга посмотрела ему в глаза.

– Серьезней некуда, Макаров.

Сергей со вздохом кивнул.

– Что ж, может, оно и к лучшему. Научишься танцевать – поэкспериментируем. Будешь моим творческим полигоном.

Ольга не знала, смеяться или плакать.

– Какой полигон, Макаров? Какие эксперименты? Спустись на землю: только что меня выперли. Так выперли, что в ушах засвистело.

Взгляд Сергея выразил неподдельное сочувствие.

– Татьяна Андреевна?..Ну да, разумеется. – он встал со стула. – Жди здесь, не уходи.

– Бесполезно, – вздохнула девочка. – Дохлый номер.

– Услышать такое от тебя – просто ушам не верю. – Закинув на плечо сумку, Сергей зашагал к лестнице.

Педагогиню он обнаружил в пустом классе. Стоя у окна, она листала клеенчатую тетрадь с записями. В ответ на приветствие Сергея она рассеянно кивнула.

– Заходите. У меня десять минут.

Сергей прошел вдоль стены к стулу, достал из сумки несколько книг и аккуратно выложил на сиденье.

– Спасибо, возвращаю.

Брови педагогини приподнялись.

– Уже прочли? Похвально… И как впечатление?

Сергей пожал плечами.

– Про Голейзовского – интересно. «Сочинение танца» Захарова – местами дельно, а в основном лабуда. А сборник классических балетных либретто… простите, полная бредятина. Накропать такое можно лишь после лоботомии, причем левой ногой.

Прямая спина педагогини сделалась еще прямее, а ухоженное лицо словно застыло.

– Нахал вы, Сережа, потрясающий. Но даже, нахал, вроде бы, должен понять, что писалось это не для журнала «Новый мир», а для балетных спектаклей.

– В том-то и беда, Татьяна Андреевна. Зачем эту лабуду танцевать, ума не приложу.

– Возможно, Сергей, вам недостает знаний, опыта и, пардон, наработанного вкуса.

Макаров улыбнулся.

– Коли так, дело поправимое: учусь я быстро. Но возможно, Татьяна Андреевна, и другое: взгляд у вас замыленный. Две сотни лет ваша балетная секта блюдет свои ритуалы, не отвечая на главный вопрос: какого черта ЭТО надо танцевать? Что именно в ЭТОМ указывает на неизбежность танца?

Щеки педагогини порозовели.

– «Указывает на неизбежность танца», – передразнила она. – Сами придумали?

– Ага. Дарю.

Положив тетрадь на подоконник, педагогиня с царственным видом приблизилась.

– Переубедить вас я вряд ли сумею. Думаю, физики должны заниматься физикой.

– Интересная мысль, я запишу. – Сергей церемонно вручил ей книги. – Присядем на минутку, Татьяна Андреевна.

– Сережа, у меня нет времени вести с вами полемику. К тому же она малопродуктивна.

– Как знать. Прошу вас, Татьяна Андреевна, присядьте.

Взглянув на свои часики, педагогиня опустилась на стул.

– Разве что на минутку.

– От вас зависит. – Сергей оседлал соседний стул. – Почему вы не дали девочке шанс? Как вам не стыдно?

Педагогиня выдержала паузу, затем сказала:

– Напрасно я позволила вам приходить. Вы преступаете все границы.

– Лишь те, которые не признаю. Если повторите, что я нахал, это будет неизобретательно.

– И все же рискну повториться. Вы испытываете мое терпение.

Сергей кивнул.

– Вполне сознательно. У вас имеется выбор: устроить истерику да выгнать меня взашей или честно себя спросить: «Как могла я не дать девчонке шанс?» Что предпочтете, мадам?

Покраснев от гнева, педагогиня хлопнула себя по колену… и рассмеялась.

– Кем доводится вам эта коза?

– Сестрой моего друга. Возьмите ее, Татьяна Андреевна: она ваше чудное мгновение.

– Ну как же, она гимнастикой занималась! Поймите, Сережа: девочка опоздала. Ей не догнать ровесниц.

Сергей протестующе качнул головой.

– Вы недооцениваете гимнастику. Во-первых, Оля, умеет отрабатывать движения. Во-вторых, тело ее привыкло к нагрузкам. Она обязательно нагонит.

Педагогиня резко поднялась.

– А если не нагонит? Какую травму это ей нанесет! И что тогда мне с ней делать? Сережа, я не могу рисковать.

Макаров покачал головой.

– Никакого риска. План таков: разрешите ей присутствовать на ваших занятиях. Пусть перенимает и упражняется дома. Дайте ей срок, скажем, полгода. Не нагонит – до свидания, нагонит – вы ее берете. В чем тут риск?

Подумав, педагогиня вздохнула.

– Прете как танк.

Сергей кивнул.

– Но я танк свой, не вражеский.

Татьяна Андреевна вновь рассмеялась.

– Ладно, пусть придет в понедельник. К двенадцати. Посмотрим на вашу гимнастику. Но пока я ничего не обещаю.

С этим известием Макаров спустился в вестибюль. Узнав о результате переговоров, Ольга аж глаза вылупила.

– Макаров, ты ее уболтал?.. С ума сойти!

– Не уболтал, а убедил, – поправил Сергей. – Придется нам с тобой утереть им нос. Будешь моим троянским конем в классическом балете. Вали домой.

Ольга задыхалась от переполнявших ее чувств.

– Макаров, ну ты ваще… даже не знаю…

– Вали домой. Мне тут еще порисовать надо.

Ольга пылко пожала ему руку обеими ладошками и метнулась к выходу. Пасмурный октябрьский день заиграл вдруг многоцветьем красок. Даже проезжающие мимо автобусы будто улыбались стеклами.

Дома Ольга с нетерпением дожидалась брата. Стоило Валентину переступить порог квартиры – девочка выскочила в прихожую.

– Нормалек! – сообщила она. – В понедельник у меня просмотр!

Валентин снял куртку.

– Что за просмотр?

– В балетном училище, – пояснила Ольга торжествующе. – Татьяна Андреевна велела к двенадцати. Ништяк, отпрошусь в школе.

Валентин недоверчиво уставился на сестру.

– Как тебе удалось?

– Долго рассказывать, – отмахнулась Ольга. – Скажу тебе вот что. Если Макаров уведет у тебя Катьку, не переживай. Потом я у Катьки уведу Макарова. Железно, Валь.

Брат смотрел на нее, что называется, опупев.

* * *

– Допустим, ты сестра продюсера, – почесал переносицу Хомяков – Почему тогда твоя фамилия не Ляшенко, а Круглова? От разных отцов, что ли?

Сидящая в кресле Ольга расправила бант на шее.

– Круглова я по мужу, Виталик. Запиши себе в блокнот.

– Во, блин… – В голосе капитана милиции прозвучало то ли разочарование, то ли облегчение. – Значит, ты замужем?

– В разводе. Дважды. Причем второй раз фамилию не меняла.