Валерий Вайнин - Интервью в чёрно-белом цвете

Взгляд пожилого блеснул, как лезвие бритвы.

– Слушай сюда, Шурик. Эту лоханку дрючить завязывай. Она теперь вдова и у ментов под присмотром. Усёк?

Молодой хохотнул:

– И ночью присматривать будут?

В ответ дядя Боря локтём заехал Шурику в живот и подождал терпеливо, пока тот продышится.

Готовая к схватке Рита караулила Могилевича у кабинета редактора, но «звезда журналистики» выходить не торопился. Стоило, однако, Рите покинуть пост, чтобы выпить кофе с булочкой (ничего другого до зарплаты она позволить себе не могла), как «перец с портфельчиком» нарисовался и едва не слинял. Спасибо Лёве Бокову, тормознувшему «звезду» с целью вымогания денег.

– Старик, – ответил Могилевич, – я кредитую тебя только за час до конца света. Не прозевай.

Лёва принял боевую стойку.

– О’кей, давай драться. – Рубаха навыпуск обтягивала его животик. Задрав ногу по-киношному, он продемонстрировал потёртый сандалет. – Кийа! Защищайся, трус!

Наблюдая эту сцену. Рита едва сдержала смех.

Могилевич сморщил нос.

– Душ бы, что ли, принял от скуки. А, Лёвик? Сперва будет неуютно, потом, глядишь, понравится. – Он плавно обогнул Бокова в направлении коридора.

– Хрен с тобой, – нимало не смутился Лёва. – Давай обсудим радужные перспективы нашей экономики.

– Обсудим. – Могилевич пятился к нему лицом. – Но хотя бы рубашку смени.

Пятясь, «гроза коррупционеров» натолкнулся на Риту, сказал «извините» и, похоже, думал этим отделаться. Ха! Рита ухватила его за локоток.

– Можем поговорить? Чисто по-пацански.

Могилевич качнул портфельчиком.

– Не сегодня. К разговору с вами следует готовиться. Я ещё не в той лиге.

Боков распахнул глаза и уши.

Рита жгла Могилевича взором.

– Засунь свои сарказмы себе в анус. Мы поговорим немедленно.

«Флагман редакции» покосился на руку, сжимающую его локоть.

– Хватка у вас изрядная. Но боюсь, в данный момент вам придётся выступать соло.

– О’кей. – Рита притопнула каблучком. – Боков, отвянь! Когда я солирую, свидетели страдают!

Лёва поднял вверх руки и, удаляясь, пробормотал:

– В случае эскалации конфликта наденьте бронежилеты.

Когда он исчез, Рита сквозь зубы процедила:

– Ты не пуп земли. Ты эгоистичный жлоб.

– А ты, – Могилевич выдернул локоть из её пальцев, – скромная девочка из Твери. Характер ангельский, комплексов никаких, а в глазах мечта о фанфарах. Что же дальше, девочка, приятная во всех отношениях?

– Дальше ты уйдёшь с моей дороги, звёздный мальчик. Или я, как в сказке, сильно испорчу твою внешность.

– Нет у тебя дороги, девочка из Твери. Лишь кривлянье да суета. Лучший для тебя сценарий – отдохнуть на обочине, пока эгоистичный жлоб делает свою работу.

Рита обомлела от ярости, потому отреагировала с опозданьем:

– Знаешь что… место на обочине я обеспечу тебе!

– Тем и прославишься, – обронил Могилевич, уходя.

Рита энергично прогулялась по коридору, чтобы израсходовать адреналин. По счастью, коридор оказался пустым. Зато в её комнате, кроме Лизы Богарт, кучковались Витя Даль и (конечно же, конечно!) вездесущий Лёва. Они оживлённо беседовали, но при появлении Риты смолкли и воззрились на неё.

– Сплетничаете, коллеги? – кое-как улыбнулась Рита. – Как не стыдно.

– Душа моя, – отозвался Лёва, – само собой, я проинформировал френдов о твоём броске на амбразуру. Это было нечто.

Спортмастер Витя Даль (с бархатистой небритостью щёк и с глазами ясными до опупения) обнял Риту за плечи.

– Знаешь, в чём ты похожа на Игоря? Вы оба посещаете нас не часто, мы по вам скучаем.

Рита выскользнула из-под его руки.

– То есть, – уточнила она, – здесь нет мужиков, способных за меня набить Могилевичу морду?

Лида Богарт (в блузочке и брючках – стройная, как статуэтка) присвистнула. Лёва, глянув на Виктора, с возгласом «кийа!» дёрнул ногой, долбанулся о стул и дурашливо захныкал.

Рита в досаде проговорила:

– О’кей, проехали. Можно, я за свой стол сяду? Нет возражений?

Троица обменялась взглядами.

– Кафе «Пингвин» знаешь? – обратился к Рите ухмыляющийся Лёва. – Мы тут планируем вечером, около семи, вкусить мороженого. Так сказать, открыть сезон. Присоединяйся. Перетрём твою проблему под кодом «Могилевич». О деньгах не беспокойся: спортянка платит.

– На мороженое разорюсь, – подтвердил Виктор.

– Соглашайся, Ритка, – стала уговаривать Лида. – Посидим, расслабимся… Часик, не больше. А то ведь… от стресса до психушки всего шаг.

– Психушка – это про меня, – дипломатично ввернул Лёва. – Анализировать нашу экономику, душа моя, лучше всего в бедламе, крышу которого снесло напрочь. Зато про Могилевича могу поведать тебе кое-что полезное для твоей партизанской войны. Соглашайся.

Рита вздохнула.

– Мне ещё тачку из починки забрать надо… – У неё в сумке затренькал сотовый. Рита извлекла его и взглянула на дисплей. Звонил зампрокурора. – Пардон, ребята, дела. – Она вышла в коридор и прикрыла дверь. – Николай Захарович, вы стали неуловимы, – с укором проговорила она в трубку.

Зампрокурора ответил по-военному:

– Что делать, служба. У меня есть кое-что, надо встретиться.

– Запросто, Николай Захарович. Где?

– Какой ресторан предпочитаете?

– О нет! – простонала Рита – Я ещё от грузинской кухни не оправилась. Сделаем перерыв.

– Ладно, оправляйтесь, – с неожиданной лёгкостью согласился слуга Фемиды. – Может, на Пушкинской площади?

– Отлично. У памятника.

– Спереди или сзади?

– Я спереди. А вы, Николай Захарович, прикрывайте тыл.

Зампрокурора хохотнул.

– Ваш юмор всегда бодрит. Кстати, Маргарита, с коллегой Могилевичем проблем не предвидится?

Рита едва не выругалась.

– Вопрос улажен, – соврала она отчаянно. – В общем, я выезжаю.

Отсоединившись, она прихватила в комнате свою сумку. Затем игриво пихнула Виктора:

– Два кило шоколадного пломбира. С орехами. На мою долю. – У двери она обернулась. – Нет, пожалуй, три кило. Мухлевать не пытайтесь: после кафе я взвешусь.

По коридору зацокали её каблучки.

Кабинет заместителя мэра по жилищно-коммунальному хозяйству выглядел непритязательно. Взор посетителя не выделял здесь ни единого пустячка, ни излишества, которые осели бы в памяти. Стиль кабинета Ильи Каретникова будто внушал визитёру: говори по делу и проваливай. Сам Илья Михайлович внешностью своей и манерами желания мило потрепаться также не вызывал. Монолитное его тулово, практически лишённое шеи, служило неколебимой опорой шарообразной голове с жиденькими волосами, зачёсанными вокруг лысины. Блёклые глаза его, слегка навыкате, выражали нетерпение и настороженность, несколько оживляя физиономию снеговика, на которого в целом походил заместитель мэра. Походил, невзирая на бежевый костюм, жёлтую сорочку и галстук, почему-то синий с переливом. Олег Ракитин, гендиректор Горводоканала, седеющий, подтянутый и утончённый, рядом со «снеговиком» выглядел, как принц Уэльский в деревенской пивнушке.