Алекс Фрайт - Бумеранг

Пробираясь мимо мрачных стен почти на четвереньках, сириец и представить себе не мог, что своими руками выковал первое звено из цепи грядущих жутких событий, и что с этой секунды не только его существование превратится в кошмар – жизнь для многих станет адом.

Капитан Козлов открыл дверь через пару секунд после длинного звонка. Открыл, совсем не задумываясь о том, кто же может находиться за ней на лестничной площадке – просто щёлкнул замком и толкнул дверь от себя.

Женщина. Молодая. Середина ночи, а она стоит прямо перед ним, протянув руку к пуговке звонка. Улыбается. Мягко. Нежно. Он даже поспешно посторонился, когда она шагнула через порог, внеся с собой в маленькую прихожую облако безумного аромата. От этого едва уловимого запаха у него дрогнули колени, а она неторопливо прошла дальше в комнату, оставляя глубокие вмятины каблучками-гвоздиками в ковровой дорожке. Он потрясённо посмотрел ей вслед, и совершенно неожиданно для себя вспомнил бывшую сокурсницу Марину, всегда смотревшую на него с презрением – красивая шлюха, но доступная только обладателям тугих кошельков.

– Ну, что же вы, капитан, – голос у нежданной гостьи был не менее чарующим, чем лицо. – Предложите мне сесть, или мебелью стоять оставите?

Неожиданно она подняла руки вверх, вытянулась, задвигала коленями, бёдрами, локтями, и исполнила что-то сродни восточному танцу, или спародировала берёзку на ветру.

– М-да, – вздохнула она, скосив на него тёмный глаз из-под пушистых ресниц. – Считайте, капитан, что у вас появилось живое дерево. Только, чур, нужду на него не справлять. Вы любите ролевые игры?

Он изумлённо таращился на неё, не в силах сдвинуться с места. Мягко говоря, в подобных развлечениях Козлов был патологическим неудачником, как для самого себя, так и для любой компании, имевшей неосторожность пригласить его к себе, хотя это и случилось всего один раз. Ещё со студенческих лет он смирился со своей ущербностью с точки зрения весёлых вечеринок с красивыми девушками, напрочь отлучённый всевозможными военными комиссиями от армии из-за серьёзных проблем с сердцем. Вдобавок и мужественная привлекательность обошла его стороной по вине родителей, и по совокупности всех факторов вниманием противоположного пола он был катастрофически обделён, даже получив офицерские погоны в особо засекреченной государственной структуре. И если бы сейчас Козлов попытался вспомнить, сколько у него было женщин за три десятка лет взрослой жизни, и начал бы загибать пальцы, то они бы так и остались растопыренными. Капитан всегда был одинок, и наслаждение испытывал не телом – мозгом. Он был аналитиком, он был серьёзен, у него было больное сердце и ему было не до шуток.

Кадык дёрнулся туда-сюда. Он просипел что-то невнятное и получил удар кулаком в спину. На пороге появились ещё двое. Высокие, крепкие, с квадратными подбородками, мерзким прищуром и в одинаковых кожаных куртках. «Как шкафы-близнецы», – глупо отметил он.

– Проходи, – буркнул первый, – не стой в дверях.

– Будь, как дома, – скривился второй и толкнул его в плечо. – Давай, шевелись. Нельзя заставлять даму ждать.

Они подхватили его под локти, намертво сдавили между железными буграми мышц и буквально внесли в комнату, попутно захлопнув дверь. Один из мужчин подошёл к окну, закрыв широченными плечами едва ли не весь проем. Второй тихо сказал женщине:

– Долго он не протянет.

Сухой, как шелест октябрьских листьев, вкрадчивый голос показался Козлову оглушительным раскатом грома.

– Отлично, – она поманила его пальцем. – Эй, капитан.

– Кто… – проблеял он, потеребил редкую бородку, откашлялся и рявкнул: – Пошли вон!

– Генерал Кужель, – сказала она. – Дело срочное.

Он бросил быстрый взгляд исподлобья мимо неё на спину этого мужчины и на его давно нестриженный затылок, поросший коротким рыжеватым волосом. Выдохнул.

– Что случилось?

– Документы, которые он передал. Немедленно.

– Ясно…

Он смотрел в пол, молчал, избегая даже на долю секунды встретиться с её испытующим взглядом, и нервно сжимал мгновенно вспотевшие ладони. Неожиданные гости, кем бы они не были, явно пришли не от Кужеля. И женщина этого скрывать не собиралась.

– Ясно что? – спросила она. – Только не говори, что ты забыл, где их держишь. Мне это не понравится.

Мужчина у окна повернулся и дёрнул уголком губ. Затем медленно направился к нему, словно неся через комнату свой мощный каркас из мышц. Жёсткое, как боксёрский кулак, лицо искривилось, пошло морщинами, глаза зажглись недобрым огнём, а губы превратились в тонкую линию. Он сунул под нос капитану раскрытые корочки удостоверения, а женщина устроилась на диване, закинула ногу на ногу и заученным жестом поправила стрелки на юбке. Она ждала реакции Козлова.

– Здравия желаю, – кивнул тот. – Не видел вас раньше.

– Вот и познакомились, – она насмешливо сморщила нос и прикрикнула: – Давай, капитан, шевелись. У тебя две минуты.

– Не понял…

Он поперхнулся в ответ на окрик и вдруг осознал, что у гостьи изменилось лицо. Мягкие линии скул затвердели, закаменел подбородок, сузились глаза и все черты её яркой внешности внезапно стали резкими тенями, будто и сам мир вокруг стал черно-белым. Вместо летних ароматов девичьей кожи на капитана дохнуло холодом промозглой осени. Он помимо воли вздрогнул и беспомощно оглянулся на дверь спальни. Этот короткий взгляд был тут же перехвачен и распознан. Однако все четверо в комнате молчали и не двигались с места.

– Не люблю тишину, – внезапно громко сказала она, – и не люблю ждать до бесконечности. Две минуты прошли. Пришпорьте его.

Козлова вновь подхватили под локти крепкие ладони. Открыли его головой дверь, поставили у шкафа, повернули из стороны в сторону, подождали некоторое время перед встроенным в стену крохотным сейфом и приволокли обратно.

– Зря ты упираешься, – она повозила подошвой сверкающего лаком сапога по давно не мытому полу.

Предательски затряслась нижняя губа. Капитану нестерпимо захотелось поверить, что не от страха, а от абсурдности происходящего. У него уже было такое ощущение однажды – лет тридцать назад, ещё мальчишкой, он с друзьями забрался в строящийся дом. Удирать от проснувшегося сторожа пришлось по приставной лестнице из окна второго этажа; и вроде высота была смешной, но он, почувствовал, как дрогнула, соскользнула нога с мокрой перекладины, и ощутил эту дрожь не страхом, а осознанием неизбежности падения… Тогда он отделался переломом ключицы…. Сегодня этаж был не в пример выше, а лестницу кто-то убрал…

Козлов сжал зубы. Он по-прежнему не мог поверить в происходящее. Этого с ним просто не могло случиться. С кем-нибудь другим. С кем угодно, но только не с ним.