Анна Кот - Чёрные птицы падают в небо

Вы встанете с утра и будете готовить завтрак… она будет, конечно же, она… любящая женщина достойного мужчины, без тени сомнения в своем избраннике, ведь ради нее он такой милый… А я буду рядом, сидеть за вашим столом, и из моего рта будет течь эта безысходность, кромешно черным маслом на белоснежные поверхности. Вы будете лежать на кровати, обнявшись и улыбаясь друг другу, а я прилягу на краю, ледяным холодом мертвеца. Я знаю, что вы будете чувствовать мое незримое присутствие, знаю, что не поймете, но каждый фотон света я буду превращать во тьму, частица за частицей, пока он полностью не исчезнет для вас. Пока ты, Эйден, не умрешь мучительной смертью, как я, твоя преданная любовь, твоя радость! Улыбайся, мразь, до последнего, смейся, радуйся, дари ей цветы! Если у меня когда-то будет могила, я приглашу ее туда, в мой новый дом, такой же безмолвный и холодный, как и я. Пусть она прочувствует весь тот ужас, что испытала я, пусть она увидит, каково это – умереть так рано, умереть преданной, умереть раньше физической смерти, в сердце того, кого ты любил больше жизни, и гнить там вместе с черными птицами.

Я никуда не уйду, теперь уже точно, у меня есть смысл, и лучше вам не знать всю глубину боли моей! Когда во тьму падают черные птицы, они становятся частью этой тьмы…

6.

Анабель.

Тик-так, время вставать.

Ленивые выходные в королевстве сахарной ваты и пони. Анабель, такое прекрасное имя.

Анабель была любима матерью, как самое светлое дитя, Анабель верила в любовь, в принцев, в сказки, росла хорошей девочкой, училась лучше всех в классе и носила роскошные волосы. Анабель и ее розовые пони. Анабель и ее маленькие тонкие пальчики, играющие на пианино нетленную классику, неловко, неровно, но так настойчиво. И все в восхищении хлопали в ладоши. И мать гордилась ей, покупала ей такие же кукольные платья, водила на уроки рисования и музыки. Только Анабель умалчивала, как ненавидела все это, и свою настойчивую мать, которая упорно хотела идеальную дочь, которая деспотичной любовью своей душила ее.

Сахарная принцесса играет ту же мелодию и тринадцать лет спустя. Анабель все та же, Анабель вызывает восхищение. Носит светлые платья, распущенные волнистые светлые волосы, ангельскую улыбку и… комок чёрной слизи внутри. Анабель улыбается, а слизь внутри клокочет. Анабель переворачивает ноты, а тьма сама поёт под сердцем у нее… Анабель привыкла, что в ее королевстве все пони привязаны, а вся вата принадлежит ей. А теперь Анабель решила, что эта новая игрушка по имени Эйден тоже будет ее. Она могла выбрать кого угодно, эта прекрасная принцесса, но ей приглянулся он, ничем не примечательный принц без коня, бесконечно рассказывающий сказки. Была лишь одна маленькая проблемка – живой человек, который любил его, и, который, не подозревая об ее существовании, делил с ним свои мысли и будни…

И вот, все замки в голове построены, все будущее расписано, и эти тонкие пальчики уже стучат по крышке моего гроба. НИКТО так сильно не желал, чтобы я исчезла, умерла, растворилась. Никто, кроме этой принцессы, даже Эйден. Нет, она не убивала меня, но лучше бы убила, ведь что может быть страшнее, чем быть похороненной заживо, задыхаясь в тесном гробу, пока оттуда, с поверхности, доносятся звуки веселой музыки? Там праздник, в королевстве сахарной ваты и розовых пони, там мои похороны. Заранее! А я кричу, я задыхаюсь, но НИКТО меня не услышит, сделают музыку погромче, чтобы вопли мои навсегда канули в Лету! Анабель старательно затирает воспоминания обо мне, Анабель и ее комок тьмы очерняют меня, все поступки мои, все слова мои, все чувства к нему… Я мертва всего несколько дней, но уже стала той главой жизни, что стыдно вспоминать… Я мертва всего несколько дней, а уже выгнила в его душе, разложилась на атомы… И они вдвоем хохочут, обсуждая какие-то моменты, связанные со мной, называют меня сумасшедшей.

Ах, бедный Эйден, какой же ты был несчастный со мной, да? Засыпал рядом, держа руку мою, и был несчастен? Целовал меня и думал, как бы избавиться от меня? Я так сочувствую тебе, любовь моя. Вот, держи мое сердце, зачем оно мне? Вместо него теперь во мне пустота!

Я рывком раздираю свою рассыпающуюся плоть, ломая ребра, чёрная жижа течет на скатерти, прямо на стол, на котором я сижу. Она заливает все вокруг, белые кроссовки Анабель, ее светлые джинсы… А Анабель заходится звонким смехом принцессы и ест оладьи с черникой, которые все уже забрызганы моей гнилой кровью.

Я вынимаю сердце и кладу его рядом с Эйденом, копающимся в своем телефоне. Забирай его, слуга принцессы, можешь сожрать его вместе с ее оладьями, на вкус оно точно такое же, как это дерьмо! Как ты, кусок подлого дерьма! Не слышишь меня? Не видишь меня? А жаль!

– Ты представляешь, – прерывает ее щебет Эйден, – Лора пишет, что Тера пропала, телефон у нее отключен, она не появлялась в сети несколько дней. Лора заходила к ней вчера, но ее не было дома. Может, что-то случилось?

– Ой, да брось, вы поссорились, она корчит из себя жертву, хочет тебя вернуть.

– Может, всё-таки стоит проверить, у меня же есть ключи!

Лицо Анабель искривилось и едва не выдало чёрную слизь внутри нее.

Тик-так, Анабель, время быть собой, время снять маски! Я наклоняюсь к ней, мои волосы волочатся по черничному варенью на ее оладьях. Время показать свою сущность, лживая принцесса!

– Я не намерена это терпеть! Она просто хочет выманить тебя к себе домой, не смей туда ходить!

– Хорошо, как скажешь, – тон его спокоен.

Взгляни на свою принцессу, Эйден! Оторвись от экрана телефона и посмотри на нее. Её лицо перекошено, а глаза полны ненависти – ненависти ко мне! За что? Что я вам сделала? Что я сделала ей? Дай ей лопату, и она сама закопает мой труп, чтобы ты больше никогда не видел меня и даже не знал место моего захоронения. Дай ей пилу, и она сама расчленит меня на кровавые куски и скормит своим пони. Ты дурак, раз не различаешь это чудовище внутри нее!

Я смеюсь, но чёрные птицы вторят мне за окном, нарушая сказочную, солнечную идиллию. Они теперь часть меня, и только они выдают мое присутствие, присутствие чего-то мёртвого и потустороннего в королевстве сахарной ваты. Прошу вас, улыбайтесь, продолжайте непринужденно пить чай, я всего лишь умерла, какая малость! Нет-нет, не прерывайтесь, и даже не пытайтесь понять, каково это, когда тебя убивают, и какова на вкус ваша правда!

Эйден тянется за сахарницей и задевает чёрное сердце на краю стола, оно падает на пол, и всё внутри меня замирает.

Здравствуй, пустота, поговори со мной, только ты и осталась у меня, только ты тянешь ко мне руки свои плети. Обними меня и не дай отчаянию превратить меня в призрака вне времени. Обними меня, мне так больно! Невыносимо больно от каждого их слова, от этих счастливых улыбок, от запаха ее роскошных волос. Если существует сила, что во сто крат злее всего этого, пусть она заставит их заткнуться, пусть она закроет ее рот, я больше не хочу слышать и слова! Я больше не хочу слышать ее смех! Они все должны страдать! Каждую минуту своего существования, проклиная то, что до сих пор дышат! Обними меня, ибо отчаяние мое велико, оно уже часть меня, шепчет мне на ухо, и заставляет истекать застывающей гнилой кровью.