Ирина Костина - 10 дней в уездном городе Че. история, которая вполне могла бы произойти

– Браво! – воскликнула Оленька, – Какое меткое сравнение.

– Браво, господин Аладьин! – подхватили все гости.

Туркина осталась довольна и гордо задрала подбородок:

– Учитесь, господин Весновский!

Уязвлённый редактор молчаливо стиснул зубы.

– Господа, я решительно желаю узнать, что за образы были придуманы Георгию Михайловичу и Анне Яковлевне, – желая разрядить обстановку, сказал Василий.

– Извольте, – тут же откликнулась Исупова, – Я – «ловкая белка».

И в подтверждение слов Анна подняла с плеч и приставила к макушке два тёмных локона, имитируя беличьи ушки.

– Позвольте, Анна Яковлевна, – вмешался Весновский, – Я сказал «Грациозная, ловкая белка. Самая драгоценная из всех беличьих пород».

Аладьин краем глаза заметил, как Лидия поджала губы. «Ну, ещё бы! Теперь ясно, почему она так злилась, что для неё у Весновского не нашлось слов».

– А я – «неторопливый сло-о-он», – растягивая слова, произнёс Георгий Дядин.

Все вновь взорвались от смеха.

– Ну, тогда я желаю, чтобы и мне было придумано прозвище! – заявил Василий, – Уважаемый Виктор Александрович, пожалуйста!

– Извольте! – язвительно прищурив глаза, охотно согласился Весновский, – Вы, господин Аладьин, «кичливый павлин»!

– Как Вам не стыдно, Виктор Александрович? – упрекнула его Оленька.

– Успокойтесь, Ольга Александровна, – остановил её Василий, – Это всего лишь игра. И господин Весновский честно выполняет её правила. Осталось последнее прозвище – Ваше, Виктор Александрович.

– Да! Верно! – подхватили гости, – Иначе будет не честно!

– Я не могу говорить про себя, – заартачился тот. И неожиданно «перевёл стрелки», – Пусть скажет Василий Кириллович; у него это так метко выходит!

И он, в ожидании реванша, уставился на Аладьина так, словно они стояли с пистолетами у барьера. Василий не заставил себя ждать:

– Господа. Виктор Александрович проявил блистательные способности ума и воображения. Поэтому, я полагаю, он с честью заслужил звание «мудрый ворон»!

– Ах, как это точно! – восхитилась Оленька и захлопала в ладоши.

Весновский, внутренне приготовившись к расплате за «павлина», был приятно удивлён. И, сбросив спесь, протянул Аладьину руку:

– Благодарю за плодотворное сотрудничество.

– Всегда к Вашим услугам, – ответил тот, – Будем считать, господа, что мы заново познакомились!

– У нас закончился морс, – сообщила Тата, демонстрируя пустой кувшин.

– Я принесу! – откликнулся Георгий, и вперевалочку направился по лестнице вниз.

– Это было опрометчивое решение – отправить за морсом «неторопливого слона», – смеясь, подметила Анна Яковлевна, – Думаю, он вернётся не раньше, чем через час.

Все рассмеялись.

– А давайте пока попросим господина Аладьина рассказать что-нибудь интересное о столице, – предложила Тата.

Василий подарил ей душевную улыбку:

– Очаровательная Татьяна Михайловна, я с удовольствием расскажу что-нибудь, но в другой раз. Давайте не будем забывать, что сегодня день рождение, и всё внимание должно быть обращено к имениннице. Ольга Александровна, я, к сожалению лишь за час до моего визита узнал о том, что приглашён на это торжество. И не успел приготовить для Вас подарок.

– Ну что Вы…, – скромно улыбнулась она.

– Но я, пока одевался, сочинил стихотворение. Я тогда ещё не знал, как Вы выглядите, и позволил себе пофантазировать. Разрешите, в качестве подарка, я Вам его прочту.

– Прошу Вас, – замирая от восторга, прошептала Оленька.

Аладьин приосанился и, бросая изредка взгляды в сторону Анны Яковлевны, начал:

В зале повисла тишина.

– Как красиво! – тихо и вдохновенно сказала Анна, нарушая всеобщее молчание.

«Если бы она знала, что на самом деле я читал их для неё, а не для Чикиной», – вздохнул про себя Василий.

– Вы, действительно, сочинили это сами, только что? – усомнился Весновский.

– Виктор Александрович, – одёрнула его Оленька и трогательно заломила руки, – Ах, Василий Кириллович! Как это прекрасно! Мне никогда никто не посвящал стихов. Спасибо!

Лидия Туркина завистливо прикусила губу.

– Браво, господин Аладьин, – констатировал Крашенинников, – Вы нынче всех затмили своими способностями.

– Я что-то пропустил? – появился Георгий с кувшином клюквенного морса.

Весновский поправил очки и двинулся прочь из гостиной.

– Куда Вы, Виктор Александрович? – окликнула его Лидия.

– Мне захотелось выкурить сигарету, – пояснил тот.

– Курение – пагубная привычка. Вам, как доктору, это должно быть известно, – поддела его Лидия.

– Я знаю, – сдержанно ответил он и ушёл.

Лидия скучающим взглядом окинула гостиную. Заметила, что Николай Чикин шепчется о чём-то с Анной Яковлевной у рояля, и тут же окликнула его:

– Николай Александрович! Будьте любезны. Налейте мне морса.

Тот послушно пошёл исполнять просьбу. Исупова с Туркиной обменялись натянутыми улыбками.

– Василий Кириллович, – Ольга уставилась на Аладьина умоляющими глазами, – Я буду просить Вас об одном одолжении.

– Ольга Александровна, голубушка! Любое Ваше желание сегодня – закон.

– Вы должны непременно написать это чудное стихотворение в мой альбом. Пожалуйста!

– Извольте, я готов, – согласился он.

– Ах! – обрадовалась именинница, – Вы – просто чудо!… Мой альбом. Он в спальне.

Возникла пауза.

– Я принесу, – вдруг вызвалась Анна и бросила в сторону Лидии надменный взгляд, – Я – «ловкая белка», я принесу альбом.

И она ушла, покачивая бёдрами.

В гостиную вернулись мужчины.

– Не пора ли выпить чаю? – потирая руки, предложил хозяин.

– Подождите, папенька! Василий Кириллович ещё обещал написать мне в альбом стихи, которые он сам сочинил, – сообщила Ольга.

– Ах, он ещё и стихи пишет? – поразился Новоселецкий.

– Да, он у Вас мастер на все руки, – это появился Весновский.

– Виктор Александрович, – переметнулся на него исправник, – Отчего Вы не играли с нами в покер? Рассказали бы, какие новости нас ждут в завтрашнем выпуске газеты, анонсом, так сказать.

– На масленицу к нам приедет цирк, – любезно сообщил тот.

– Да, это важно, – фыркнул Новоселецкий.

– Ах, как я люблю цирк! – захлопала в ладоши Тата.

– Гвоздём программы будет известный фокусник, – продолжал Весновский.

– Я обожаю фокусы! – заявила Оленька.