Елейин Навласов - Жеглов 2.0

– Вы все шутки шутите, Платон Глебович, – Александра скептически улыбнулась, по врачебному, всматриваясь в цвет глазных белков шефа – скажите лучше, где вы отравиться умудрились, опять ели шаурму в палатке, рядом с аэропортом?

– Нет, – сыщик вздохнул – я на свою беду помог им рейс организовать до Брюсселя, через Юрку из МЧС, ну они меня и благодарили всю ночь, радовались. Накормили меня оставшимися сушёными лепешками в знак солидарности и дружбы.

Саша скривила лицо.

– Ну, понимаешь, отказаться неудобно было, международный конфликт, и в итоге я с четырех утра на изнанке, – развёл руками шеф.

– Вот вечно вы, Платон Глебович, не можете сказать нет. Отец ваш был не согнуть, а вы, не обижайтесь, рохля. Не святой же вы Патрик чтоб есть всё, что дадут, разборчивее нужно быть.

– Права, Саш, как всегда права, – сокрушённо просипел сыщик.

– Ну, ничего, сейчас мы вас быстро на ноги поставим. Заварим некрепкого чаю, помассируем виски, – она взяла шефа под руку и помогла подняться – через пятнадцать минут будете, как новенький. Пойдемте на кухню, сегодня важный день, к нам приедет известный блогер освещать агентство, так что соберитесь.

Сыщик тяжело вздохнул.

– Может не нужно, Саш? – в который раз он пытался переубедить помощницу – Все эти PR-акции, рекламы, блогеры. Зачем это? Есть у нас своя клиентура, аренда оплачена, на три жизни хватит, спасибо нашим предкам.

– Вот именно, спасибо! – парировала Александра, размешивая в некрепком чае тягучий комок липового мёда – То, что ваш отец нашёл полотно Рембрандта и часть сокровищ Пия четвертого, не даёт нам право ничего не делать. Я, конечно, понимаю, государство щедро одарило наших предков процентами от найденного клада, хотя и не должно было. Все же это накладывает некий отпечаток общественного долга перед облагодетельствовавшей нас страной. Дети должны приумножать таланты вложенные родителями, ибо «Кто не собирает вместе со мной, тот расточает» – процитировала Александра евангельский постулат – Так, что будем освещать, продвигать, идти, как говориться в ногу со временем.

– В политику тебе надо идти, а не со мной по подворотням бегать, больше пользы будет, – ответил Жеглов, совсем забыв про черно-белый мир Саши и уже пожалевший о том, что начал спорить с молодостью, да еще на больную голову.

Однако, освежённая душем Саша, на счастье шефу не стала спорить. Деликатно поставив в разговоре негласную точку, она придвинула начальнику дымящуюся кружку с эмблемой в виде щита и кошачьими ушами с жирной надписью «М.У.Р.р PEOPLE», затем, подойдя к боссу сзади, медленно, круговыми движениями, начала массировать ему виски.

– Так, Платон Глебович, пейте и будем переключаться, – уже тихим голосом сказала она.

Жеглов сделал небольшой глоток и, откинув голову, закрыл глаза. Александра медленно и глубоко вдохнула.

– Дышите ровно, спокойно, старайтесь подстроиться в такт моему дыханию.

Сыщик послушно пытался нащупать биоритм девушки. Через полминуты в висках потеплело, затем тепло стало распространяться дальше. Свежая энергия, соединившись в общий круг, стала потихоньку разбавлять его опустошенные, в борьбе за жизнь, клетки. Чувства постепенно пришли в норму. Открыв глаза, сыщик еще немного отпил из кружки и заметно посвежевшим голосом спросил:

– Саша, а что это за тип вышел от нас недавно? Худой такой, но вроде не наркоман, с виду пьяный, а запаха нет. Неужели Самсоныч развязался и опять вечеринку закатил?

– Да нет, вроде тихо было. Самсоныч должен быть на Кайманах, я его во вторник видела. Дядя Воля грезил серой сделкой. Обещал вернуться только через неделю, с подарками и шоколадным загаром.

– А Юрочкины?

– У них ремонт, они на две недели в Крым укатили.

– Алла Валерьевна таких типов, к своей Дусе, ни за что не подпустит… – продолжил машинально, вслух, рассуждать Жеглов – Похоже, Саша, у нас были незваные гости. Он встал и направился в кабинет, девушка пошла следом.

Войдя, Платон Глебович решил было сесть за стол, но в голове снова помутилось. Силы никак не желали возвращаться к сыщику в полной мере, и он уступил место помощнице.

– Давай лучше ты, Саш, помнишь мой пароль?

– Помню, – ответила она и, откинув косу, ловко юркнула за компьютер.

Пробежавшись по логу записи с камеры, встроенной в домофон, она вывела на экран кадр сорока минутной давности, на котором во весь монитор застыло лицо незнакомца, почти полностью, прикрытого козырьком бейсболки.

Промотав несколько кадров, Саша поймала момент, когда незнакомец повернулся в профиль. Человек старательно прятал лицо, и в кадр попала только часть, неестественно большой, скулы и узкого, небритого подбородка.

– Похоже, у нашего гостя щечный имплантат или он кем-то профессионально загримирован, – отметил Жеглов.

– Может это девушка, а щетина накладная, – Саша промотала несколько кадров вперед и в ракурс попало адамово яблоко, сто процентный мужской гендерный признак – Еще, как вариант, это прооперированный транссексуал, что маловероятно, но вполне возможно.

– Ну-ка дай еще чуть вперёд, – попросил Жеглов.

Саша нажала пуск, и через секунду незнакомец присел и что-то бросил в щель для прессы. Затем быстро развернулся и бодрым шагом направился к выходу. Внезапно незнакомца зашатало и он, надвинув бейсболку чуть ниже, подволакивая ногу, заковылял, изображая пьяного.

– Интересный тип, а вот и вы, Платон Глебович – заметила Саша сгорбленную фигуру шефа, вышедшего из арки.

– Судя по всему, наш посетитель профессионал, так что версия с транссексуалом, скорее всего, отпадает. – Жеглов почесал подбородок – Пойдем-ка, посмотрим, что он нам забросил, – и направился в холл.

На первый взгляд все было на своих местах и на полу было чисто. Тогда сыщик с девушкой разделились. Шеф стал осматривать левую сторону, тщательно заглядывая за кадки с цветами. Александра же проверяла за открытой дверью гардеробной, куда вполне мог залететь конверт, что не раз случалась ранее.

– Я давно говорила вам, Платон Глебович, поменять эту дверь на обычную. Ходят тут всякие, бросают, что не попадя. Давно же есть электронная почта, интернет, да и дуб этот тяжеленный. Так я скоро стану олимпийской чемпионкой по толканию дверей, или нам с вами, рано или поздно, забросят сюда что-нибудь похуже конверта. Ведь поет же ваш любимый Витя Цой «Перемен мы ждем перемен», – пропела Саша, выпятив подбородок, на манер рок певца.

– Вот, первая ласточка этих самых перемен, – перебил девушку Жеглов, указав на, стоящий при входе, ужасный, красный пуф – как только ты выбросишь эту дрянь, я сразу поменяю дверь, идёт?

– Не идет! – Александра скривилась – Эта дрянь, между прочим, творение фантазии самого Лабутена. Шедевр новой коллекции мебели, выпущенной лимитированной партией, всего пятьдесят штук, – она многозначительно подняла указательный палец вверх – я за него почти 3000 евро выложила, а вы говорите, выбрось. Ни за что!