Елейин Навласов - Жеглов 2.0

Жеглов задумался, глядя на вышитый вензель.

– Где-то я видел эти буквы, – тихо проговорил себе под нос сыщик и, позвав девушку за собой, в кабинет, громче добавил на ходу – Саш, найди мне Незнанский переулок дом, кажется 37 или 39.

Александра так же ловко, как в прошлый раз юркнула за стол шефа и, пощелкав браузером, вывела на экран панорамный вид желтого, трёхэтажного, особняка. Над козырьком старинного здания белел гипсовый барельеф с таким же, как на салфетке вензелем К.Н.

Гугл справка гласила, что фамильный особняк принадлежал неким Кичигиным и Нюнюковым, владельцев нескольких комбинатов по переработке зерна, успешно экспроприированных Советской властью и превращенных в группу совхозов разбросанных по стране. Московское здание бывших владельцев со временем было переведено в исторический фонд и ныне являлось музеем, и по совместительству творческой мастерской некоего Куцевича А. Н., параллельно читающего лекции по живописи 15 – 19го веков и ведущего мастер-классы созданию витражей в стиле Тиффани.

Недобрая мысль посетила Жеглова и он, достав телефон, набрал номер старого друга, старшего следователя с Петровки 38.

– Антон, привет, не занят? – коротко спросил сыщик.

На том конце так же коротко ответили.

– Не в Незнанском случайно, – уточнил Жеглов и, получив утвердительный ответ, посерьёзнел.

Саша выжидательно смотрела на шефа, пока тот выслушивал подробности.

Кивнув головой, тот сжал скулы и, посмотрев на помощницу, сказал:

– Одевайся, Александра, у нас тяжкие телесные и еще двое в реанимации.

– Но у нас сегодня съёмки блога, Плато… – начала было протестовать помощница, но мрачный взгляд Жеглова перечеркнул все возражения девушки и та, молча, направилась в гардеробную. Она уже знала, если у шефа такое выражение лица, спорить бесполезно. Потомок знаменитого сыщика ошибался крайне редко.

Сменив слишком тёплый кашемир на короткую кожанку, а ботинки, на удобные кроссовки, Платон Глебович взял мотоциклетный шлем и вышел через противоположную арку на небольшую парковку, где под навесом стоял пошарпаный сити-байк, гарантировавший быстрый проезд, сквозь, забитый пробками, московский центр.

Александра, как и любая девушка, переодеваясь чуть дольше Жеглова, вышла на парковку спустя пару минут. Спрятав косу в синюю мотто-куртку, она ловко запрыгнула на заднее сидение, тихо шуршащего золотниками патрубков, БМВ. Видавший виды двухколёсный конь сначала медленно, а потом всё увереннее и увереннее заскользил меж машин, пробираясь сквозь забитую пробками Москву.

Через двадцать минут, проезжая мимо стройного ряда, набравших весенний сок, тополей, мотоцикл свернул на Незнанский. Припарковавшись между черным фургоном следственного комитета и маленькой машинкой развозчика пиццы, Жеглов, повесил шлем на руль и они вошли внутрь.

Поднявшись наверх, Жеглов увидел Снежина, старшего следователя МВД, опрашивающего потерпевшего, прижимавшего к голове марлевую повязку, обильно пропитанную кровью. Перевязанный мизинец другой руки кровоточил отсутствующей фалангой. Рядом топтался недовольный реаниматолог в белом халате.

Заметив Жиглова, следователь отрицательно покачал головой, давая понять, что момент щекотливый и поговорить лучше позже, продолжая записывать в карманный блокнот сбивчивые показания свидетеля.

Жеглов в Снежинском стиле, так же молча, показал Александре рукой, чтоб та осмотрела первый и второй этажи. Сам же, надев бахилы, предусмотрительно запасённые в кармане, начал медленно осматривать помещение, в многочисленных местах заляпанных кровью. Рядом, в таких же бахилах, буквально ползали два криминалиста, собирая образцы ДНК и прочие улики, рассортировывая их по специальным пакетам.

Часть интерьера была серьёзно повреждена, словно орудовали, как минимум, трое преступников. Разбитый сервировочный столик, поваленные шкафы, сорванные обои всё было забрызгано кровью. При этом некоторые ценности оказались совершенно не тронутыми. Китайская ваза, династии Цинь, настенный хронограф Бреге, пару полотен Васнецова и Верещагина, видимо временно выставляемых в музее. Все это было на месте. Мотив преступника пока был не ясен. Именно преступника. Несмотря на кажущуюся сумятицу, Жеглов быстро определил, что нападавший был один. Начало схватки, судя по всему, состоялось возле резного буфета, в дальнем углу.

Подойдя ближе, Платон Глебович по привычке стал складывать картинку в голове.

Открытая шкатулка с вышеупомянутым гербом в буфете, внутри знакомые бежевые салфетки с тем же вензелем. Здесь преступник не нашёл то, что искал. Рядом разбитая чашка, скорее всего, спровоцировавшая бойню. Смятый ковер, в паре метрах от буфета, здесь он подскочил к жертве. Короткий, точный удар, потерпевший рухнул на месте, разбив сервировочный столик. Затем прыжок в сторону, здесь крови не было, значит, был удар в солнечное сплетение, либо в пах. Обратно, следы по той же луже крови по направлению к выходу. Следы с длинным хвостом и большим расстоянием между шагами. Значит, бандит догонял убегающего свидетеля. Разбитый смартфон возле выхода. Лужа крови. По логике удар был нанесен сзади и, чтоб наверняка, либо под колено, либо по ушам. Судя по размеру красного пятна на полу, по ушам и затем локтём по темени. Смертельная двойка тайских королевских охранников. Другим способом получить такое обилие крови, атакой со спины и без оружия, маловероятно.

Разобравшись с этим, Жеглов подошел к сидевшему у окна, опрашиваемому, теперь уже беспалому художнику. Оглядев откос весь в мелких, алых брызгах, сыщик, словно на себе ощутил, как бандит отвешивает музейному работнику размашистые пощечины. Видимо хотел узнать, где содержимое шкатулки, но ответа, судя по всему, не получил.

«Странно. Сидящий не был похож на героя и, скорее всего, упираться бы не стал. К чему тогда отрезанная фаланга? – размышлял про себя Жеглов, перебирая возможные варианты – Тайские приемы, Стулкин и операция по перемене пола, что-то их объединяло. Вполне возможно нападавший иностранец и по-русски не говорит или говорит, но очень плохо. Жеглов еще раз осмотрел комнату. Судя по всему, не добившись ответа, преступник лихорадочно обыскал музейный этаж, сдвигая картины в поисках сейфа, срывая гобелены и круша всё вокруг от злости. Значит не нашёл, что искал. Может у него была наводка на шкатулку. Осталось узнать, что лежало в ней и сопоставить с утренним визитом на Зачатьевский.

Тем временем Снежин закончил опрос и, убрав блокнот, в приветственном жесте, протянул старому другу такую же увесистую, как у рослого Жеглова пятерню.

– Здорово, Плат – низким басом произнес оперуполномоченный, похлопав его по плечу.