Руслан Богомолов - Сотворение Волжской России. Книга 4. РОД

– Боже упаси, но вот напомните мне, что необходимо для распространения идей в обществе и поворота общества к вашим идеям лицом?

Трунов задумался. Потом усмехнулся и ответил:

– Нужна медиа поддержка, надо, чтобы в газетах и на телевидении давали информацию об этом, в общем нужна пропаганда идеи.

– Воооот.

– Ну и кто меня там будет слушать, кто меня вообще туда пустит?

– Правильно, шансов крайне маловато, – Рагимов усмехнулся и прочитал строчки из Маяковского:

– «Единица – вздор,

единица – ноль,

один —

даже если

очень важный —

не подымет

простое

пятивершковое бревно,

тем более

дом пятиэтажный.»

– Понял, Рагим Рагимович, нужна партия.

– Догадался, наконец. Вот теперь и подумай – хочешь чего-то добиться, ищи соратников, создавай команду, тогда тебя, хочешь не хочешь, а заметят масс-медиа, и общество задумается над твоими идеями.

– Да я пока как-то особенно в политику не лез.

– Правда, что ли? А ещё аспирант. Неужели не заметил, что экономика теснейшим образом переплетена с политикой? В советское время нам преподавали политэкономию. Это после Гайдара стали делать вид, что экономика сама по себе. Лукавство, однако.

Рагимов сам не заметил, как перешёл с Труновым на «ты». Просто ему стало как-то неинтересно с этим молодым человеком. Казалось, что он ошибся, парень не тянул на лидера идеи, которую он, тем не менее, принимал всем сердцем. Зам премьера продолжил:

– Если не лезешь в политику, то чего ж тогда мне вопрос про личный капитал на той неделе задавал?

– Да понял я, Рагим Рагимович, понял. Просто как-то не думал, вернее думал, что у нас и так партий хватает.

– А есть там такие, которые поддержали бы твою идею?

– Не встречал.

– Ну вот. Что делает настоящий мужчина, когда чего-то нет? Берётся и создаёт сам.

Рагимов встал, давая понять, что разговор окончен. Встал и Трунов. Его глаза наконец вышли из сосредоточенной задумчивости и вспыхнули решимостью. Он посмотрел на Рагимова и чуть улыбнувшись спросил:

– Рагим Рагимович, а вы сами-то вступите в мою партию?

– Ты, милок, её сперва создай, – усмехнулся Рагимов, – а там… Но в любом случае эту вашу удиновскую идею поддержу.

Потом, глядя на вспыхнувшие глаза Трунова, подумал: «А может и получится у него что-то» и сказал на прощанье:

– Думаю не я один поддержу, и в Думе найдутся депутаты. Ладно, иди, и удачи тебе.

– Через месяц я попрошусь к вам на приём уже со своей партией, – сказал, уже взявшись за ручку двери Николай. Его глаза светились уже какой-то не то дерзостью, не то нахальством…

– Ну-ну, герой, – Рагимова обрадовала такая перемена в настроении Трунова, – посмотрим.

И вдруг, что-то вспомнив он остановил молодого человека «на минутку», быстро что-то набросал на листике бумаге и протянул Николаю, добавив:

– Это телефон директора Энергомаша Румянцева. Он в начале девяностых всё добивался создания народного предприятия, но ему тогда рога пообломали и продали завод за бесценок какой-то московской компании. Думаю, он тебе будет полезен.

Через месяц вместе с кипой почты, которую Рагимов по старой, заведённой ещё во время занятий бизнесом привычке, просматривал по утрам, за час до установленного начала своего рабочего времени, ему попался пакет с программой, уставом и копиями учредительных документов Российского Общинного Движения. К этим документам прилагалась коротенькая пояснительная записка следующего содержания: «Уважаемый Рагим Рагимович, прошу вас ознакомиться с нашей программой, и надеюсь на приём для обсуждения вашего содействия её выполнению». Внизу стояла подпись: Трунов.

«Шустрый, однако, малый», – подумал Рагимов и отложил пакет в сторонку. Затем, расписав остальные письма по назначению, отдал их секретарю. Только вечером ему удалось почитать этот пакет. Устав он только пробежал глазами – всё, как обычно, стандартные организационные условия существования политической организации, а вот на программе остановился повнимательней. Его поразил размах целей и задач. «Ну, наглец, ну парень, ну размахнулся, – покачивал головой Рагимов, – если он думает, что все эти прожекты я поддержу…». Рагим Рагимович аккуратно сложил листы программы РОД, подумал немного и позвонил Удинову, того не было на месте, никто не брал трубку. Тогда он позвонил Сафонову:

– Николай Степанович?

– Да, Сафонов слушает.

– Николай Степанович, ты не мог бы зайти ко мне, у меня тут интереснейший материал.

– Сейчас не могу, если только через полчасика. Подождёшь? Или завтра, часов так пол девятого?

– Я подожду, ещё где-то с час буду у себя.

– Хорошо, подойду.

Рагимов положил трубку и взялся за просмотр документов, подготовленных на подпись Зенину. Тот послезавтра должен был вернуться из командировки в Баку, где заодно с текущими делами проводил предвыборные встречи. Через две недели, если не случится чего-то неординарного, его должны бы были избрать в Сенат, по всем опросам он лидировал. Минут через сорок, когда зам премьера закончил уже все дела, к нему, наконец-то, зашёл Сафонов.

– Что там, Рагим Рагимович, за материал такой срочный?

– Вот, полюбуйся. Партия защиты личностного капитала родилась Ознакомься с их программой пожалуйста.

– Отдаёшь? – взял в руки документы Сафонов.

– Конечно. Потом, когда найдёшь время, позвони, спланируем встречу с закопёрщиком этого действа Труновым.

Рагимов, пока Сафонов рассматривал документы из пакета, позвонил Удинову домой. Трубку взяла жена:

– Алё.

– Простите за беспокойство, Станислав Петрович дома?

– Дома, сейчас позову.

И через небольшую паузу голос Удинова:

– Удинов слушает.

– Станислав Петрович, вы в курсе, что там за программу ваш протеже Трунов написал для своей партии?

– А как же. Я им её составлять помогал. Считайте, что это и моя программа.

– Понял Станислав Петрович. Я вам на днях перезвоню. Вы с вашим аспирантом сможете подойти ко мне или к председателю Думы?

– Да, конечно, будем рады обсудить.

Рагимов положил трубку и посмотрел на Сафонова:

– Понял, Николай Степанович? Этот твой любимый Удинов прямой соучастник сего прожекта.

– Ну и ладно, – усмехнулся Сафонов, укладывающий бумаги в свой старенький дипломат, – дома посмотрю, а завтра согласуем, когда их приглашать на аудиенцию.

Через три дня в кабинете Сафонова встретились они вчетвером – Сафонов, Рагимов, Удинов и Трунов. Спор в этот субботний день был долгим. Трунов, избранный на учредительном съезде председателем РОД, был неумолим в отстаивании всей, по сути революционной программы. Многоопытный Удинов говорил спокойней, но убеждал больше различными примерами. Сафонов всё больше молчал или поддакивал Удинову, и только Рагимов оппонировал этой программе с высоты своего опыта руководителя, да и просто немало повидавшего в жизни. Особенно протестовал он против предложенной в программе этой партии пенсионной реформы.