Руслан Богомолов - Сотворение Волжской России. Книга 4. РОД

Программа предусматривала, что из тех шести процентов из сорока подоходного налога, которые шли на выплату пенсий по старости, половину, то есть 3% персонифицировались по желанию налогоплательщика. В связи с чем государство уменьшало пенсионное обеспечение по старости своим гражданам в два раза. Если прежний закон предполагал выплату государством пенсионеру в размере 40% от его среднего заработка за всё время трудового стажа, то программа устанавливала только двадцать. При этом нижний предел пенсии в размере прожиточного минимума оставался прежний, а верхний со ста двадцати рублей падал до шестидесяти. Остальное пенсионер получал от тех граждан, которые продолжали работать и, естественно, платить налоги, но теперь указывали, какому гражданину, достигшему пенсионного возраста, перечислять персонально эти самые 3% из сорока удерживаемых с их дохода или прибыли. Зато налог на бездетность отменялся.

– Вы что, смеётесь? Это же переворачивает всю пенсионную систему на 180 градусов! Я уже не говорю об усложнении самого процесса выплаты, это не главное, да и не сильно усложняется всё это действо, честно говоря, но то, что ломает сами принципы пенсионного обеспечения, это точно. Так нельзя, – возмущался Рагимов.

– Да как вы не поймёте, – горячился Трунов, – ведь не зря народная мудрость говорит, что человек должен в своей жизни посадить дерево, построить дом и вырастить сына. Это ведь иносказательная программа по подготовке своей старости. Вырастить дерево – значит обеспечить себя на старости лет его плодами; построить дом – обеспечить себя крышей над головой; а вырастить сына – значит будет кому срывать для тебя эти плоды, оберегать дом и ухаживать за тобой. И потом, если мы признаём человека в качестве капитала знаний и умений, то вот, это-то и есть тот самый капитал, который старшее поколение накопило себе на старость. Слава богу от глупости накопления пенсионного содержания, которую нам навязывали в 90-е, мы ушли, вернулись к поддержке стариков государством. Но вот скажите мне, как государство будет растить вам хлеб, обеспечивать вас теплом и комфортом, если не будет молодых поколений, способных всё это производить? А?

– Ну как это не будет? – возмутился Рагимов.

– Да так, – вступил в спор Удинов, – у нас уже в советское время рождаемость неуклонно снижалась, а за 90-е вообще пошла убыль, население сокращалось до двух миллионов в год. Только ещё за счёт эмигрантов из мусульманских республик тормозился процесс падения численности.

– Это да, – кивнул головой Сафонов.

– Да ладно вам, сравнили, – махнул рукой Рагимов, – девяностые и сейчас, когда у людей работы выше крыши, и зарплаты неплохие. Жизнь-то намного лучше стала, да и аборты мы запретили.

– Это-то да, – опять поддакнул Сафонов, – но вот какая тенденция, в этом году количество забеременевших женщин упало в два раза. Я вот проанализировал и пришёл к выводу, что в прошлом году мы запустили целых пять фармацевтических фабрик и у нас потоком пошли всякие там таблетки противозачаточные, спиральки… Тут целая компания развернулась от эмансипированных барышень, что, дескать, лучше платить налог на бездетность, чем лишать себя радостей жизни. Да и парней таких, дескать: наше дело не рожать, сунул, вынул и бежать, как-то не убавляется.

– Ну, эту тенденцию, я думаю мы переломим, министру культуры и образования уже дано указание усилить пропаганду семьи и семейных ценностей, – возразил Рагимов.

– Ой ли, Рагим Рагимович, – ехидно улыбнулся Трунов, – помнится, когда вы выступали у нас на кафедре по поводу своей докторской, то как раз приводили пример, как в советское время пропаганда добросовестного и качественного труда ломалась уравниловкой в жизни.

– Вот был у нас такой студент Кручевский, – вступил в спор Удинов, – инициатор революции в уголовном наказании, между прочим, сейчас служит где-то в аппарате Русского союза. Так вот он тогда очень верно подметил, что сколько бы мы не пропагандировали добропорядочность, но, если воровать при всех рисках и издержках будет выгодно, воровство будет процветать.

– Да уж так, – опять кивнул Сафонов.

– Вот почему этот пункт программы об изменении пенсионной системы так важен, он будет стимулировать граждан не просто рожать детей побольше, но и воспитывать из них приличных и талантливых людей, любящих своих родителей, способных своим добросовестным трудом обеспечить им безбедную старость, – завершил Удинов.

– Ладно, спорить не буду, – заключил Рагимов, – но эта идея ещё должна повариться. Уверяю вас, что общество к такому повороту ещё не готово.

– Это да, – согласился Сафонов, – тут тебе, Николай, надо будет помочь с выходом на средства массовой информации.

– Не надо, – махнул головой Трунов, – уже всё есть. На центральном телевидении есть журналист, который вступил в нашу партию, есть и газетчик, который будет выпускать нашу партийную газету. Кстати, спасибо Рагим Рагимович за совет, Румянцев взялся её финансировать.

– Да? Зацепили его ваши идеи?

– Не только зацепили, он там такую агитацию развил, половина нашей партии на сегодня – работники его завода.

– Ладно, это всё дело будущего, – перешёл к главной идее, родившейся у него накануне этой встречи, Сафонов, – а вот то, что может уже в ближайшем будущем, к примеру, на весенней сессии Думы стать предметом рассмотрения, это, пожалуй, предоставление права работникам акционерных обществ, получать голосующие акции взамен на часть их зарплаты отложенной на депозит; в размере среднемесячной, например.

– Да, это уже как-то реальней, – поддержал Сафонова Рагимов, – вот вы, Николай Андреевич, попробуйте выступить с такой инициативой, организуйте сбор подписей, а Николай Степанович запустит эту вашу инициативу в законодательный процесс. И вам реклама, и дело сдвинется…

Возвращаясь вечером того короткого ноябрьского дня домой, Рагимов думал о том, что, как же легко можно ошибиться в человеке. Вот ведь Трунов, который вроде бы и особых звёзд с неба не хватал, а ничего себе взорвался такой активностью. «А может на его энергию, – размышлял Рагим Рагимович, – наложилось то самое общественное ожидание справедливости, которое уже созрело? Ведь что-то же было в коммунистической идее такого, что захватило общество? Оказалось, что обманулись. Видимо для того, чтобы дать человеку мощный толчок для его развития, творчества, чтобы общество развивалось, надо не лишить человека собственности, в том числе и на его личностный капитал, а начать его за неё уважать».

Когда в апреле готовы уже были бумаги по ликвидации ООО «Плотник» и учреждению ЗАО «Плотник» по местному телевидению прошло интервью с приехавшим в Магнитогорск председателем новой партии Российского Общинного Движения Труновым. То, что он сказал, повергло Сидоркина в уныние. Оказывается, по инициативе этой партии собрано более тысячи подписей под обращением в Думу, и там депутаты уже рассмотрели в первом чтении закон о выделении голосующих акций работникам акционерных компаний. Турнов много говорил о принципах участия в управлении коммерческими предприятиями их работников, но это дело было десятое.