Галина Романова - Рыжая-бесстыжая

– К-как – мимо?! – От неожиданно всплывшего факта, упомянутого как бы вскользь, Настя едва не икнула. – Вы были знакомы?!

– Да, но это старая история… – Лидия Матвеевна кокетливо смахнула несуществующую слезу с левого глаза. – Об этом как-нибудь потом. Давай-ка лучше придумаем, что делать с тобой. У тебя полная путевка?..

Следующие полчаса для Насти явились настоящей пыткой. Под цепким взглядом дотошной старушки ей пришлось ответить на целый ряд вопросов, которые просто градом сыпались из ярко накрашенного рта престарелой матроны.

Где живешь, где работаешь, с кем водишь знакомство, что предпочитаешь на завтрак – это лишь малый перечень того, что им удалось обсудить. Разумеется, правдой из всего сказанного Настей было лишь то, что на завтрак она предпочитает овсянку с маслом и изюмом и что ее кот Магистр изменил ей, оставшись с бывшей свекровью…

– Бывшей, – догадливо хмыкнула Лидия Матвеевна. – Конечно, какому мужу понравится носить рога, даже если они с посеребренными наконечниками. Не обижайся…

Настя и не подумала. Более того, она была благодарна старушке за ее смекалистость. Ей и без того пришлось наврать целый короб. Хорошо еще, что память у нее была феноменальная, а то бы не миновать провала. Россказни Насти Лидию Матвеевну не разочаровали. Немного поразмышляв, морща и без того морщинистый лобик, она вынесла вердикт:

– Я спрячу тебя до конца твоего отпуска. Пусть все утрясется, уляжется, а там, как проскочишь свою проходную, так и позабудешь обо всем у станка-то…

На том и порешили. Поздней ночью, упаковав немногочисленные предметы унылого скарба, прозванного Настей «унисексуальным», она осторожно царапнулась в комнату к старушке.

– Едем, – шамкнула та и, вцепившись девушке в руку, поволокла ее к пожарному выходу со второго этажа. – Выйдем здесь. Пусть нас никто не видит…

«Ого-го! Бабулька-то, видать, любительница криминального чтива!» – запоздало ворохнулось у Насти в голове, но она знала, что отступать уже не имело смысла.

Раз эта назойливая женщина сумела переступить запретную черту, втеревшись вдруг к ней в доверие, то продолжение последует непременно. Тут уж как ни вертись – результат предначертан. Лидия Матвеевна, хочет этого Настя или нет, непременно оставит след в ее судьбе. Так уж было предопределено богами: каждый вновь тебе явившийся да остановлен не будет…

Спотыкаясь и ворча, бабуленция проволокла ее длинными аллеями темного парка и, порядочно попетляв какими-то нехожеными тропами, вывела к странноватому строению, по внешнему виду напоминающему ангар для самолетов.

– Здесь у меня машина спрятана, – ответила Лидия Матвеевна на молчаливый вопрос Насти. – Ставлю местному сторожу бутылку раз в неделю. Вот и караулит.

– А почему в санатории не оставить? – вдруг запоздало засомневалась девушка в правильности своего решения.

– Почему? Почему? – взъярилась вдруг старушка. – Потому! Когда увидишь, поймешь!

Понять Настя так ничего и не смогла. Тьма, в которой доселе с трудом удавалось различать очертания строений и деревьев, сделалась вдруг совершенно непроницаемой. И Настена рухнула как подкошенная к ногам удовлетворенно ухмыляющейся старой стервы.

– Могли бы и пораньше явиться, – голосом, достаточно молодым для ее преклонных лет, принялась отчитывать бабка двух дюжих молодцев, глыбами возвышавшихся над ее растрепанной головой.

– А ты, мать, уверена, что это она? – пробасил один из них. – Что-то уж очень страшненькая.

– Идиот! – презрительно фыркнула Лидия Матвеевна. – Меня еще ни одна сучка не смогла провести! Голову-то дура выкрасила, а про другие места интимные позабыла…

Она удовлетворенно захихикала и ткнула одного из парней в бок сухоньким локотком.

– Глядишь, смоем с нее всю паршу да и себе оставим. Такая сучка может в хозяйстве пригодиться. Ладно, хорош базары разводить. Хватай ее да в машину. Часа через два светать будет. Нужно успеть…

Один из глыбообразных сграбастал Настену с земли и, взвалив на плечо, потрусил со своей ношей в глубь ангара. Там, приятно урча мотором, уже ждал заведенный джип с широко зевающим шофером за рулем.

– Едем? – вяло поинтересовался тот, ковырнув в веснушчатом носу. – Где мать-то?

– Едем, ей нужно вернуться назад… – бормотнул парень, утрамбовывая обмякшее тело девушки в багажное отделение.

– Зачем?

– Так надо. Трогай…

Антон приподнял от подушки гудящую с похмелья голову и в раздражении уставился на будильник. Так… время совсем не раннее, во всяком случае для подъема, а энтузиазма – ноль. Одно хотя бы приятно: девка под присмотром, под ногами еще долго путаться не будет, так что можно заняться самостоятельным расследованием. Спроси его кто-нибудь сейчас, как он это собирается провернуть, он бы затруднился ответить. Все произошло не совсем так, как должно было произойти. Намного раньше положенного времени. Да еще с этой небольшой рекогносцировкой, а теперь вот возникают небольшие заморочки, но было бы намного сложнее, если бы все случилось по-другому…

Представить себе иной расклад ситуации Антон не пожелал, слишком уж обременительными казались вытекающие отсюда проблемы. Слишком…

А так – все нормально. Ему же остается только ваньку валять, потихоньку раскручивая клубочек, и не забывать оставаться в тени. Так ему было велено, кажется? Ну что же… Он человек до поры подневольный, будет следовать указаниям. А для начала не мешало бы позавтракать.

Откинув одеяло, Атаманов в недоумении поелозил глазами по розовой аккуратной попке, приткнувшейся к его коленке, и, звучно шлепнув по крепким ягодицам, приказал:

– А ну, подъем!

Девица вздрогнула, поежилась и, не открывая глаз, проворчала:

– Атаманов, какая же ты скотина! Дай выспаться! Ты мучил меня всю ночь…

– Да? – совершенно искренне изумился Антон. – А я думал, что тебе хорошо было. Ты так орала…

– Да пошел ты, животное… – вяло огрызнулась девушка и резко села. – Который час?

– В Москве полдень, дорогая, – насмешливо ответствовал он и потянул за край тонкого одеяла, на котором сидела его гостья. – Может, еще желаешь… на посошок?..

– Отвали. – Девушка с хрустом потянулась, зевнула и вдруг с легким смешком выдала: – Ты в этот раз трахался совсем иначе.

– Как это?

– Не могу объяснить… – Она помялась немного. – Знаешь, когда мысли прут, а речи нету? Вот и со мной всегда так. Но что-то в тебе не так, Атаманов. Ты часом не влюбился?

– В кого? В тебя, что ли?

Вопрос прозвучал более чем оскорбительно, но девушка не обиделась. Пристально понаблюдав за обнаженным Атамановым, бесцельно блуждающим по спальне, она нацелила в него пальчик с накладным ногтем и, поддразнивая, пропела: