Галина Романова - Рыжая-бесстыжая

Пройдя по грязным половицам коридора, они вышли через плохо выструганную дверь на улицу. Свежий воздух и яркий свет все же преуспели в том, что не удалось стремянке, – Настя начала заваливаться на бок.

– Да что ты в самом деле! – переполошился ее пленитель и посоветовал: – Слабовата ты для работы-то.

– Ничего, ничего, – попыталась она ободряюще улыбнуться. – Ведите, я готова…

Но, как оказалось, готовой к тому, что ей предстояло, она совсем не была. Длинный хлев, где хрюкали и визжали штук тридцать парнокопытных, ударил в нос аммиачной вонью. Грязь, смрад, копошащиеся туши – это лишь немногое из того, что уловил настороженный взгляд Анастасии. В замешательстве потоптавшись у порога, она осторожно ступила внутрь.

– И что я должна буду делать?

– Для начала – заработать себе на ужин, – нагловато ухмыльнулся лобастый, мгновенно похоронив внутри себя все задатки благовоспитанного молодого человека. – А там посмотрим, чем тебя еще порадовать. И не вздумай смыться. Отсюда до ближайшей деревни километров тридцать, никак не меньше. Все ноги в кровь стопчешь. А мы тебя все равно догоним. И уж потом оторвемся по полной программе, будь уверена.

«Собственно, что вам мешает сделать это сейчас?» – вертелся у нее на языке вопрос, но высказывать вслух она его не решилась.

Однако лобастый, удивив ее феноменальной проницательностью, хмыкнул и пояснил:

– А сейчас мы этого сделать никак не можем. Не было на этот счет никаких указаний, а то бы уже давно тебя распластали прямо там, на чердаке. Так что ты уж решай сама, чего тебе больше хочется: поработать или нам помочь.

Заржав, словно стоялые жеребцы, парни хлопнули дверями хлева и удалились, оставив ее в почти полнейшей темноте. Лишь спустя какое-то время глаза ее попривыкли к полумраку, и, взяв приткнутые к стене вилы, Настя приступила к принудработам.

Прав был тот, кто сказал, что человеку свойственно привыкание, ой, как прав. Неделя каторжного труда, и вот уже Насте стало казаться, что в этом переворачивании пластов жирного, смрадного поросячьего навоза и есть ее истинное предназначение. Конечно же, мысли ее при этом не отдыхали ни минуты и без устали прорабатывали несколько вариантов побега, но, памятуя о предупреждении Андрея (так звали лобастого), пускаться в бега она пока не собиралась. В конце концов, неизвестно, где лучше. Пусть здесь и эксплуатировали ее сверх всякой меры, но зато кормили и убивать вроде как пока не собирались. А вот город родной в настоящий момент зиял огромной черной дырой устрашающей неизвестности. И уж если являться туда, то только с именем убийцы на устах, узнать которое ей было просто необходимо.

Лежа по ночам без сна на жестком ложе, состоящем из деревянного топчана и блинчатого матрасика, она старательно сортировала каждое слово, услышанное за день. Отсеивала ненужные и пустые и пыталась расшифровать завуалированные. На последние парни не были горазды. Если Андрей чувствовал, что его родной братец, отличавшийся поразительным тупоумием, вдруг начинал сворачивать с безопасной темы на запретную, он мгновенно комкал беседу и, сунув того кулаком в бок, спроваживал в дом. На Настю же он в таких случаях лишь прикрикивал:

– Чего уши развесила? Работай давай! Придет время, обо всем узнаешь…

Этого времени она и ждала. Ей во что бы то ни стало нужно было выяснить – зачем она здесь. В том, кем являются на самом деле пленившие ее люди, она почти не сомневалась. И это открытие, сделанное ею буквально в первые дни пребывания здесь, очень даже ее порадовало. Чувствуя, что разгадка совсем близко, с побегом она особенно не торопилась.

А убежать, вопреки предостережениям Андрея, было несложно. Хотя поимка дорого могла ей обойтись, Настя совершенно искренне надеялась на то, что работающие на соседнем поле жители окрестных деревень смогут укрыть ее от гневного ока разнузданных молодцев. Но время для побега еще не наступило, в этом она на все сто была согласна с тюремщиками. Она должна была дождаться появления главного действующего лица, и, судя по срокам, ждать ей оставалось недолго…

Въезд в санаторий был закрыт. Насквозь проржавевшие ворота, сдерживаемые огромным амбарным замком, покачивались под порывами ветра, издавая жутковатые постанывающие звуки.

Атаманов поставил машину под раскидистой березой и, без труда преодолев полутораметровую преграду, пошел, поглядывая по сторонам, к зданию санатория. Кругом было безлюдно. То ли наступило время тихого часа, то ли какая-то эпидемия подкосила всех отдыхающих, но по дорожкам никто не шастал и на скамейках никто не сидел. Вестибюль также был пуст. Антон попытался было толкнуться в какую-то дверь, но та была заперта, как и две соседние.

Что за черт! Складывалось впечатление, что помещение совершенно необитаемо. И лишь поднявшись на второй этаж, он вздохнул с облегчением. Из – за двойных дверей, которыми оканчивался длинный, выкрашенный ядовито-зеленой краской коридор, выползал знакомый кисловатый запах столовской стряпни.

– Привет, красавицы! – поприветствовал он молодых и не очень поварих, сгрудившихся в углу обеденного зала у телевизора. – А где все?

– Кого надо-то? – мгновенно обласкала его взглядом молодая разбитная бабенка.

– Отдыхающих, вообще-то, – уклонился он от конкретизации. – Пусто везде…

– Спят, – сразу поскучнела молодуха и вновь уставилась в экран телевизора. – Тихий час.

– Понятно. А что смотрим?

Женщины, как по команде, раздвинулись в стороны, образуя живой коридор, в котором ярким пятном зиял экран цветного телевизора «Фотон». Подумав поначалу, что их внимание приковали страсти мексиканских любовных историй, Атаманов вдруг замер. С экрана на него смотрело замеревшее в улыбке перед объективом фотографа лицо Анастасии.

– Ушла из дома и не вернулась… – трагическим голосом вещал диктор. – Происшествие совпало по времени с исчезновением другого человека, контролирующего поставку зерна в районе и имеющего определенный вес в криминальных кругах города… Накануне исчезновения эти двое провели вечер в ресторане… Больше их никто не видел… Жертва неосторожности киллера… Заказное убийство… Всех, кто что-нибудь…

И так далее и тому подобная телевизионная дребедень. Не то чтобы Атаманову данный репортаж подкосил колени, но под ложечкой все же неприятно заныло. Эта пристальность во взглядах поварих… Чем черт не шутит, вдруг узнали в том сером мышонке, что приехал сюда с чужим паспортом, его соседку. А на фотографии в телевизоре она была хороша. Счастливое лицо, ни тени тревоги в глазах, улыбка на губах. И сами губы заслуживают особого внимания…

Нет, нужно срочно ее разыскать и увезти отсюда подобру-поздорову. Спрятать где-нибудь подальше и выждать немного. Хорошо, что хоть ментам не пришла в голову мысль обвинить Настю в исчезновении Мельника. Хотя у него у самого подобная мысль не так давно гвоздем сидела в мозгах, органам правопорядка такой ерундой голову забивать не след. А то у девочки могут возникнуть еще большие проблемы, чем те, что уже имеются…