Иван Сербин - Сердце дьявола

Без пяти двенадцать Маринка уже входила в свой крошечный кабинетик. Сменщица – закаленная в телефонно-любовных «баталиях» бой-баба, малярша, рельсоукладчица, с дивным, похожим на лепесток орхидеи, голосом, – заканчивала «обслуживать» очередного клиента, томящегося бессонницей и неразделенной любовью. Между томными стонами и сдавленным, на выдохе: «Да, еще-еще», она подмигнула Маринке. Та улыбнулась в ответ. Забавно наблюдать со стороны за работой телефонной «барышни». А что настроение у нее препаршивое, так это надо за дверью оставлять. Они ведь как актеры: вышел на сцену – о болячках забудь. На пике «страстной любви» сменщица потянулась за сигаретой и состроила гримаску – «достало». Маринка сняла пальто, присела на диванчик, вопросительно двинула бровями: «Скоро?» Сменщица закатила глаза и прошептала одними губами, беззвучно, зато вполне отчетливо: «Х… его знает». Не стеснялась она в выражениях. Маринка невольно засмеялась. Охи-вздохи продолжались еще минут пять. Наконец сменщица положила трубку, повернулась и громко, с непередаваемым выражением, заявила:

– Заводной, б… Четверть часа мурыжил, представляешь? Лучше бы бабу себе нормальную нашел.

– Тогда бы мы с тобой остались без работы, – ответила Маринка. – Сергей Сергеевич здесь?

– Умчался, наверное, благодетель. – Сменщица налила из термоса кофе, отхлебнула, закурила с наслаждением, поинтересовалась: – А что такое?

– Он мне такси обещал оплатить.

– Мне тоже. Я с него стребую, – заявила она уверенно, и Маринка ни на секунду не усомнилась, что действительно стребует. В отличие от нее. Сменщица откинулась на диван, выдохнула шумно: – Фу-у-у. И после такого, – «выстрел глазками» в телефон, – да к мужу! А он как полено, повернется ж…й и сопит в две дырки. Как быть, а, подруга? Выход один – е…я приличного искать. Чтобы уж не ходить, как сикуха тринадцатилетняя. На фиг мне такой мужик нужен? Ни денег от него, ни траханья. Верно? Маринка пожала плечами. Сменщица была женщиной странноватой. К жизни относилась философски. В смысле, пинала ее, жизнь, под зад. Не унывала и прибегала к ненормативной лексике, а проще говоря, к мату, при любом всплеске эмоций, независимо от причин.

– Ладно, поплыву я, – заключила она. – Еще такси ловить. В наше-то Митино сейчас не каждый повезет. Серега, скотина. Дорого ему мое дежурство обойдется. На панели телефона в очередной раз вспыхнула лампочка, замигала призывно. Сменщица, натягивая кожаное пальто, усмехнулась и, сообщив: «Твоя очередь, подруга. Становись в позу, иметь будут», – засмеялась, безумно довольная собственной, вполне соответствующей ситуации, хотя и солдафонской шутке. Местный юмор был довольно однобоким, что называется, «с уклоном в…». В основном «цепляли» сексуальную несостоятельность сильного пола да обсуждали забавные случаи «из практики». Маринка заняла «рабочее место» и, уже потянувшись за трубкой, кивнула на прощание уходящей сменщице.

– Давай, давай, – засмеялась та, открывая дверь, – клиент простынет.

– Я ждала тебя, – стандартно начала Маринка. Фраза годилась как для «новичков», так и для «повторюшек».

– Серьезно? Это был вчерашний «странный» клиент. Телефонный убийца. Пепел сгоревшей бумаги. Столько голосов, но этот запомнился особо. То ли перерыв был слишком маленьким, то ли голос слишком необычным.

– Значит, ты меня ждала. Почему?

– Ты мне понравился, – Маринка усмехнулась. Хорошо, что она слегка приняла на вечеринке. Иначе говорить было бы противно. А так вроде бы и ничего.

– Чем?

– Ты не похож на других.

– Я не похож на других, – медленно повторил он и после паузы поинтересовался ровно: – Как ты называешь себя сегодня? Ладно, подумала Маринка. Хочешь менять правила на ходу, будем менять. Этот человек звонит сюда не ради «телефонной любви». Отнюдь. Ему нужно что-то другое. ЧТО, она не понимала да и не горела желанием, но, раз он позвонил, пусть разговаривает. Занимались они любовью или нет, дирекцию фирмы не волнует. Важно, что человек позвонил. Счетчик включен. «Тайм из мани», как говорят англичане. Не самые глупые, кстати, ребята. В их фирме, да еще, пожалуй, в МГТС, сия пословица обретает буквальный смысл.

– Вчера звали Аллой, – ответила Маринка. – Хотя, если мне не изменяет память, вчера я умерла.

– Алла умерла, – подтвердил незнакомец. – Но при чем здесь ты?

– Насколько я помню, речь шла обо мне.

– Не-ет, – он усмехнулся. – Ты жива-здорова, сидишь у телефона, а Алла лежит в морге.

– Действительно? Маринка невольно напряглась. Незнакомец говорил иначе, чем прошлой ночью. Сегодня он не пытался ассоциировать ее с другой женщиной. Напротив, подчеркивал, что именно она, Маринка, включена в какие-то его игры. И как понимать последнюю фразу? Что это? Грубая угроза? Или, может быть, разговор – своеобразная патологическая «прелюдия» к телефонной любви?

– Разумеется. Так как ты называешь себя сегодня?

– Какая разница? Тебя ведь интересует не мое имя?

– Конечно, нет, – он засмеялся. – Я и так его знаю. Я знаю о тебе даже больше тебя самой. Точнее, я знаю о тебе все.

– И как же меня зовут? Он не мог знать ее имени. Согласно договору, заключенному с фирмой, дирекция не имела права раскрывать данные своих работниц кому бы то ни было без их на то письменного разрешения. Маринка же такого разрешения не давала.

– Что ты молчишь? В ее голосе послышалось торжество. Не знает и тянет время. Пытается то ли отгадать, то ли сделать одному ему понятные умозаключения.

– Думаю, – ответил незнакомец. – Как же тебя зовут? Наташа? Галина? Люба? А может быть, Марина? Марина… допустим… Рибанэ. А что? По-моему, вполне подходящее сочетание. Марина Рибанэ. Звучит. Он снова засмеялся, и от этого смеха по Маринкиной спине пробежали мурашки. Это уже не было похоже на шутку. Более того, это были даже не телефонные угрозы, что случается, и не психически неполноценный «клиент». Дело обстояло куда серьезней. Незнакомец действительно знал ее. Фамилия. Он назвал фамилию. Рибанэ – гораздо менее распространенная фамилия, чем, скажем, Иванова, Петрова или Сидорова. Вероятность простого угадывания равна нулю целых и нулю десятых.

– Кто вы такой? – спросила Маринка, чувствуя, как в груди поднимается мутная волна то ли страха, то ли паники. – Что вам нужно?

– Тебе трудно это понять? – В голосе незнакомца вновь начал разгораться огонь. – Я считал, что ты умнее тех, остальных.

– Каких «остальных»?

– Других. Тех, которые были, и тех, которые будут.

– В каком смысле?

– В прямом. Было шесть, осталось пять. – Огонь в его голосе набрал силу и теперь полыхал пожаром. В нем сплавились торжество и ненависть. Вместе с тем тон незнакомца оставался на удивление ровным. – Ты в самом низу. У тебя есть еще неделя. Постарайся потратить ее с толком. Короткие гудки. Маринка почувствовала, как капля пота стекла от виска по щеке. Она положила трубку на рычаг. Ей стало страшно. Как назло напарница ушла. Посидела бы еще пять минут, попила кофе, можно было бы обсудить с ней этот странный звонок, но… Маринка не знала, что ей делать. Верить или нет сообщению о смерти неведомых ей женщин. Возможно, это – блеф. Просто какой-нибудь ненормальный получает удовольствие, пугая других. Встречается ли такая форма психических расстройств? Господи, какая чушь. Маринка едва не засмеялась. Конечно, никого звонивший не убил и убить не мог.