Нина Васина - Алые паруса бабушки Ассоль

– Подожди.

На ощупь, не раскрывая молнии, я погладил чучело по голове.

Через десять минут мы уже выходили на отлично освещенную дорогу – двухголовое чудище, пропахшее землей и п́отом. Со стоном облегчения, достойным старого бурлака, Кортик сгрузил меня у дома в коляску.

Вошли в дом, включили свет в прихожей и только тут разглядели свою одежду, лица и руки. Кортик был весь в земле, я – устрашающе черен. Вероятно, в подвале соседа когда-то хранили уголь. Не могло быть и речи о том, чтобы предстать в таком виде перед проснувшимися взрослыми. Что делать? Срочно переодеться? А как избавиться от расспросов матушки при стирке вещей?

Наверху в комнате Кортика чихнул адвокат. Не сговариваясь, мы ринулись в ванную. Сначала Кортик затащил меня, потом залез сам. Включив сильный напор в душе, мы стали поливать друг друга с головы.

В доме послышалось шевеление, потом в туалете рядом смыли воду. Дверь в ванную открылась не скоро – вероятно, взрослые, просыпаясь, долго таскались по дому в поисках детишек. Наконец, когда мы совсем расслабились и стали получать удовольствие от теплого душа, в проеме двери образовались изумленные адвокат и матушка.

Они стояли и смотрели, оба с одинаковым выражением на лицах – не могли понять, что происходит, и, зачумленные сном, перебирали в уме возможные версии.

– Что вы делаете? – наконец спросил адвокат, когда я уже подумал, что матушка переборщила со снотворным, и они так и уйдут, решив, что мы им снимся.

– Принимаем душ, – объяснил Кортик. – Вы все заснули, нам стало не по себе, я и сказал – а не принять ли нам душ, да, Атила?

– Точно, Икар!

Я очень редко называю его по имени, но согласитесь – это был особый случай.

– Пойдемте, это у мальчиков нервное, – определила матушка.

– А почему одетыми? – успел изумиться адвокат, пока она его совсем не оттащила от двери.

– А мы вам не извращенцы какие-нибудь! – крикнул Кортик.

В пять утра позвонил мобильник адвоката. Он, выспавшийся и бодрый, к этому времени успел принять душ и позавтракать. Выслушав сообщение, собрал всех в гостиной. Пошатывающийся Кортик и я, не в состоянии держать голову ровно, явились последними.

– Хочу сообщить, что Энгель Кох умер от раны в голове, нанесенной тупым предметом. Вероятней всего, рогом зубра.

Поскольку после такого сообщения никто долгое время не проронил ни слова, адвокат разъяснил:

– Его убила голова зубра, понимаете? Она свалилась ему на голову! – Для убедительности адвокат изобразил руками нечто объемное над своей макушкой, а потом надвинул это на лицо.

– Я ничего не понимаю, – созналась матушка. – Откуда там мог взяться зубр?

– Не зубр, а его голова! Она висела на стене и от выстрела упала на Энгеля Коха.

– Его так зовут? – спросил я. – Энгель?

Вероятно, своим вопросом я рассердил адвоката – он надеялся на более живую реакцию после своего сообщения.

– Кого? – удивленно спросил Кортик.

Адвокат встал и потребовал у всех максимальной концентрации внимания. Он еще раз повторил про голову зубра, которая свалилась на голову немца и пробила ее своим коротким закругленным рогом.

– Но я же стрелял?.. – не совсем уверенно произнес Кортик.

– Ты стрелял в зеркало. Вернее сказать, в отражение человека в зеркале. Но даже в отражение не попал. Ты попал в металлическую раму зеркала, пуля срикошетила и сбила со стены голову зубра. Она упала на Коха, стоявшего у книжной полки рядом с зеркалом. Икар, ты понимаешь, что я говорю? Тогда скажи что-нибудь. – Адвокат устал от разъяснений.

– Меня посадят? – спросил Кортик.

– Не говори ерунды! – возмутился адвокат.

– Но кого-то же должны посадить, правильно? – заметил шофер. – Или сработаете несчастный случай? Не получится. Ваш сын готовился заранее – пулю плавил, а это, если не ошибаюсь, тянет на преднамеренное.

Адвокат уставился на него с выражением брезгливости. Кортик удивился – словами о пуле шофер ему напомнил главное.

– Значит, я его не убил? – агрессивно поинтересовался он.

– Не убил, успокойся. – Матушка подошла, обхватила его голову и поцеловала в макушку.

– Значит, он жив!

– Нет, он умер, его убил зубр. – Она продолжала гладить Кортика, выразительно посмотрев на адвоката.

Кортик вырвался и крикнул:

– Вы не понимаете! Вампир – жив. В него же не попала серебряная пуля!

– Икар, мы уже выяснили, что сосед отлавливал и убивал животных не потому, что был вампиром, – медленно произнес адвокат, пока матушка пыталась усадить Кортика. – А потому, что был таксидермистом. Ну? Вспомнил?

– А! Да… – Кортик сник, сел и растекся на стуле.

– Тогда… – Адвокат посмотрел на часы. – Впереди у нас тяжелый день, а оба молодца засыпают, можно сказать, на ходу. Хотелось бы обговорить основные аспекты наших бесед с представителями власти. Вам, Павел Игнатьевич, тоже придется давать объяснения по поводу наличия у моего сына вашего «браунинга».

– Да уж никуда не деться! – хмыкнул шофер.

– Хотелось, чтобы вы делали это осторожно, хорошо обдумывая все, что собираетесь сказать.

– Все, что вам хочется от меня поиметь, мы можем обсудить в приватной беседе и на моих условиях.

Это было сказано на пределе возможной в присутствии моей матушки наглости. Конечно, она не выдержала:

– Да как ты смеешь так разговаривать с уважаемым человеком? Думаешь, если я тебя кормлю в его доме, ты имеешь право на шантаж?

Шофер отреагировал с азартом скандалиста:

– Помолчала бы. А то придется объяснить, как ты со своим дядей пробралась в этот дом и зачем!

Теперь я не выдержал. Крепко обхватил запястье матушки, чтобы та помолчала, и дал совет шоферу. Совсем, кстати, неплохой.

– Павел Игнатьич! Прежде, чем будете давать показания, потрудитесь объяснить адвокату ваши отношения с Энгелем Кохом – что такое вас с ним связывало, и зачем вы установили камеры в Надоме. Тогда адвокату легче будет выстроить линию вашей защиты, понимаете?

Адвокат в озарении посмотрел на шофера, тот – на меня, я – на матушку, и смотрел, пока не дождался, когда она выдохнет из себя нереализованную ссору и кивнет: ты все правильно сказал.

Кортик из всего мною сказанного понял только свое, заветное. Он вскочил и набросился на шофера, крича:

– У тебя были отношения с немцем?! Скотина, ты ловил для него животных? Он тебе платил за это, да? Платил?.. Это ты их убивал?

Шофер от неожиданности сначала закрылся руками, потом пошел в наступление. Матушка и адвокат бросились к ним.

Я отъехал в сторону, чтобы меня не подмяла под себя образовавшаяся куча мала.

Немец имел двойное гражданство, дом в Калининграде – чуть ли не родовое гнездо, и помимо изготовления чучел занимался скупкой и продажей драгоценностей, что подразумевало определенный уровень связей в определенном обществе. Все это в совокупности очень осложнило позицию Кортика на суде. Адвокату стоило больших усилий добиться условного приговора, и то благодаря заключению психиатрической экспертизы.