Александра Маринина - Все не так

Я безнадежно опаздывал и клял себя последними словами за то, что не догадался, а точнее сказать – поленился выехать из дому пораньше, чтобы иметь запас времени на петляние по старомосковским переулкам в поисках нужного адреса. А ведь мой новый шеф предупредил – никаких опозданий! И надо ж так, первое же мое появление в его доме начнется именно с опоздания. Вот дурак-то я, поискать еще таких.

Наконец указанный в бумажке дом обнаружился, причем в каком-то весьма странном месте: имея официальный номер 37, он спрятался в глубине между номерами 29 и 31, и я раз двадцать как минимум мимо него проскочил, пока не нашел. Видок у домика был чудной, вековой давности покосившиеся оконные переплеты чередовались с дорогими стеклопакетами, и я сообразил, что это, скорее всего, частично расселенные коммуналки.

Так и оказалось. Я поднялся на третий этаж и увидел вместо четырех дверей, как на первых двух этажах, всего одну, массивную, стальную, на которой бронзово переливался единственный номер квартиры. Стало быть, богатенький дядя Михаил Руденко купил под собственные нужды целый этаж. Ну и неудивительно, что у него до хренища комнат и найдется конура для ночевки бедолаги-тренера. Спрашивается в задачке: зачем ему весь этот геморрой, когда можно было за куда меньшие деньги построить домик за городом? Может, он принципиально городской житель, которого на открытых просторах охватывает паника? А что, такое бывает, сам видел.

На мой звонок долго никто не открывал, и я сперва испугался, что разгневанный хозяин не стал меня ждать и демонстративно ушел, но потом подумал, что расстояния в этой квартиренке, наверное, очень большие. Пока до входной двери дотащишься…

На всякий случай я позвонил еще раз, и почти сразу дверь распахнулась. На пороге стояла очаровательная девушка без единого лишнего килограмма. Во всяком случае, на мой вкус она была даже худовата. Хотя я, повторяю, люблю полнокровные тела, а у Михаила Олеговича представления о женской, а тем более – девичьей красоте могут быть несколько иными. Даже, я бы сказал, иными радикально. Ну что ж, больному легче. И тут же в моей дурацкой голове замелькали привлекательные картинки моих занятий с этой очаровашкой.

– Здравствуй, – я улыбнулся как можно дружелюбнее, – ты Дана? Я твой тренер, меня зовут Павел.

– Еще чего, – фыркнула очаровашка. – Зачем мне тренер? У меня и так все в полном шоколаде. Разве не видно?

Она сделала шаг назад и пируэт, чтобы я мог со всех сторон разглядеть и оценить ее стройную фигурку. Вот это уже интересно. Девочка считает, что у нее все в полном порядке, а из дому выходить стесняется и даже школу не посещает. Это почему бы? Кто тут кого дурит?

– Ты в отличной форме, – осторожно сказал я, входя в прихожую и затворяя за собой дверь. – Но твой папа, кажется, считает, что тебе надо чуть-чуть подкачаться. Во всяком случае, он меня для этого нанял на работу. Ну что, будем знакомиться?

В рамках процедуры знакомства я протянул руку и посмотрел в лицо девушке. Да, молоденькая, свеженькая, но ей никак не пятнадцать. И что бы вы мне ни рассказывали про акселерацию, я голову готов был дать на отсечение, что она старше, причем прилично старше.

Очаровашка жеманным жестом протянула изящную кисть и пропела:

– Юля.

Я оторопел. Какая еще Юля? Старшая сестра? Но Руденко говорил, что у него, кроме Даны, есть еще сын, который сейчас учится в Англии, а про вторую дочь никакого базара не было. Подруга? Да, скорее всего.

Наверное, рожа у меня в тот момент была очень выразительная, потому что девушка расхохоталась.

– А ты подумал, что я – Данка, да? Да ты что, в своем уме? Разве я похожа на бегемотиху?

Очень мило. И главное – доброжелательно.

– Ты – подруга Даны?

– Еще чего, – снова фыркнула Юля. – У Данки вообще подруг нет. Кому она нужна-то, корова безрогая? Я ее сестра. Не родная, – уточнила она, – двоюродная. Моя мама и дядя Миша, Данкин отец, – родные брат и сестра. Ладно, чего ты стоишь? Пошли, я тебя к Данке отведу.

Путь был неблизким. По дороге я оглядывался, пытаясь разобраться в планировке и хоть как-то сориентироваться, но у меня почти ничего не получилось. Впрочем, топография никогда не была моей сильной стороной. Но одно я успел понять: деньжищ сюда вгрохано – ой-ей-ей сколько. Не ампир, конечно, но все, от плинтусов до светильников, – дорогое и хорошего качества.

Перед одной из многочисленных дверей мы остановились, Юля подергала за ручку и громко произнесла:

– Данка, открывай давай, к тебе твой физкультурник пришел.

Н-да, сестренку мы не любим и тактичностью не отличаемся. За дверью послышались тяжелые шаги, мягко чмокнул поворачиваемый в замке ключ, и я увидел наконец свою будущую подопечную. Картина, надо сказать прямо, была устрашающая. Я такие фигуры видел в группах американских туристов, среди которых довольно часто попадаются разжиревшие на гамбургерах и чипсах девочки-подростки. А еще я смотрел симпатичный фильм, тоже, кстати, американский, под названием «Любовь зла», и сейчас передо мной стояло нечто вроде главной героини этой комедии. Ну, в общем, кто кино смотрел, тот меня поймет, а кто не видел, пусть поверит на слово.

– Здравствуй, Дана, – негромко произнес я. – Можно войти?

Она молча отступила в сторону, освобождая мне дорогу, и я сразу же закрыл за собой дверь. Мне почему-то казалось, что стройная Юля не должна присутствовать при нашей встрече.

Я осмотрелся. Комната просторная, светлая, но не похоже, что Дана здесь спит. Два стола – письменный и компьютерный, стеллажи с книгами, музыкальный центр, телевизор, два мягких дивана и три кресла, одним словом, обстановка для занятий и отдыха, но не для ночевки. Наверное, у девочки есть еще отдельная спальня, а здесь она проводит время днем. И запирается при этом на ключ. Ну и нравы в этой семейке. Интересно, от кого она запирается? Похоже, кроме нее и Юли, в квартире сейчас никого нет, в противном случае меня непременно встретил бы кто-нибудь из взрослых представителей Руденко, все-таки посторонний человек, молодой мужчина первый раз приходит в дом, где нет никого, кроме двух беззащитных молоденьких девушек… Может, у меня провинциальные представления?

– Давай присядем, – предложил я. – Куда можно?

Дана по-прежнему молча показала на один из диванов и на кресла, мол, выбирай сам. Я выбрал кресло. Она села на диван, довольно-таки далеко от меня, не за километр, конечно, но и не рядышком, как садятся, когда собираются вести доверительную беседу. Молчит, садится подальше. Что это? Она меня боится? Не доверяет? Стесняется?

– Меня зовут Павел, твой папа пригласил меня, чтобы я занимался с тобой фитнесом. Он считает, что нужно что-то делать с твоим весом. А ты сама как считаешь? Нужно что-то делать?