Тесс Герритсен - Бешенство

– Тогда в суде с вас взыскали бы не очень много.

Она кивнула. И устыдилась. «Ваш отец все равно уже умирал, господин Слоткин, так в чем же дело?».

– Неизвестно, мертв ли Гарри, – заметил Брэйс.

– Он пропал месяц назад. Что с ним еще могло произойти? Осталось только найти тело.

Крики наверху прекратились, битва была выиграна. Тишина лишь подчеркнула тревожную паузу в их разговоре. Послышались скрип лестницы и звук шагов, и в комнату вошла женщина. Рыжая, с такой бледной кожей, что ее лицо в сиянии лампы казалось полупрозрачным.

– Моя жена Грета, – представил Брэйс. – А это доктор Тоби Харпер. Тоби зашла поговорить по работе.

– Извините за вопли, – сказала Грета. – Это наша ежедневная пытка. Скажи мне еще раз, Роби, зачем мы завели ребенка?

– Чтобы передать ему наши превосходные ДНК. Беда в том, детка, что она унаследовала твой норов.

Грета присела на ручку кресла рядом с мужем.

– Это называется решимость, а не норов.

– Ну, как бы это ни называлось, а уши вянут. – Он погладил жену по коленке. – Тоби работает в клинике Спрингер. Это она зашивала мне физиономию.

– Ой! – Грета благодарно кивнула. – Вы хорошо потрудились. Наверняка даже шрама не останется. – Она взглянула на кофейный столик и нахмурилась. – Роби, я надеюсь, ты предложил что-нибудь нашей гостье? Хотите чаю?

– Нет, детка, все в порядке, – возразил Роби. – Мы уже закончили.

«Похоже, это сигнал, что пора восвояси», – подумала Тоби и неохотно поднялась.

Встал и Роби. Чмокнув жену, он сказал:

– Я ненадолго, только заеду в клинику. – Затем он повернулся к Тоби, которая с удивлением смотрела на него. – Вы хотели видеть карты амбулаторных пациентов, верно? – уточнил он.

– Да, конечно.

– Тогда встречаемся там, в Казаркином Холме.

– Я так и знал, что вы не отвяжетесь от меня, – сказал Роби, отпирая входную дверь клиники Казаркин Холм. – «Проверьте это, проверьте то». Черт побери, я решил, что покажу вам эти записи, чтобы вы не думали, будто я специально их от вас скрываю.

Они вошли в здание; входная дверь захлопнулась, отчего в пустынном вестибюле заметалось эхо. Роби свернул направо и отпер дверь, на которой значилось: «Медицинская документация».

Тоби щелкнула выключателем и удивленно заморгала при виде шести рядов картотечных шкафов.

– По алфавиту? – спросила она.

– Да. Начало с этой стороны, конец – с той. Я поищу карту Слоткина, вы найдете Парментера.

Тоби направилась к букве «П».

– С ума сойти, сколько тут папок. Неужели в Казаркином Холме действительно так много пациентов?

– Нет. Это центральный архив всех домов престарелых компании «Оркутт».

– Это какой-то конгломерат?

– Да. Мы их крупнейшее учреждение.

– И сколько же домов престарелых в него входит?

– Около десятка. У нас общая бухгалтерия и справочная служба.

Тоби нашла нужный шкаф и просмотрела карты пациентов с фамилиями на «п».

– Ее здесь нет, – сообщила она.

– Я нашел Слоткина.

– А где же тогда Парментер?

Брэйс приблизился к Тоби.

– А, я забыл. Он скончался, так что его карту могли переместить в архив. – Он пошел к шкафу в глубине помещения. Через минуту он закрыл ящик, в котором рылся. – Должно быть, ее куда-то выложили. Не могу найти. Почему бы нам не остановиться на карте Гарри? Просмотреть ее еще раз, чтобы успокоиться и убедиться, что я ничего не упустил.

Тоби села за голый стол и открыла карту. Сведения в ней были проблемно ориентированы, раздел «Текущие заболевания» помещался на первой странице. Ничего интересного Тоби не увидела. Доброкачественная гипертрофия простаты. Хроническая боль в спине. Незначительная потеря слуха вследствие отосклероза. Обычные изменения для пожилого возраста.

Она заглянула в перечень предшествующих заболеваний. И снова стандартный список. Аппендэктомия в 35 лет. Трансуретральная резекция простаты в 68 лет. Удаление катаракты в 70. Гарри Слоткин был в общем-то человеком здоровым.

Тоби просмотрела записи врачей, которых посещал Гарри. По большей части это были периодические осмотры у Валленберга, иногда встречались записи доктора Бартелла, уролога. Тоби листала страницы, пока не дошла до визита двухлетней давности. Имя врача было написано совершенно неразборчиво.

– Кто это? – спросила она. – Подпись начинается с «Я» и что-то там дальше.

Брэйс прищурился, пытаясь разобрать каракули:

– Сдаюсь!

– Вам не знакомо это имя?

Он покачал головой.

– Иногда мы привлекаем специалистов со стороны. А по какому поводу обращение?

– По-моему, здесь сказано «искривление носовой перегородки». Наверное, ЛОР.

– Есть тут в Ньютоне такой специалист. Фамилия Грили. Значит, в подписи должно быть «Г», а не «Я».

Имя было ей знакомо. Грили время от времени консультировал и у них в клинике Спрингер.

Тоби посмотрела отпечатанную на принтере страничку с результатами последних анализов крови и биохимии. Все в пределах нормы.

– Очень неплохой гемоглобин для его возраста, – заметила она. – Сто сорок – это выше, чем у меня.

Тоби перевернула страницу и нахмурилась, вчитываясь в распечатку под заголовком «Диагностический центр Ньютона».

– Ого, ребята, вам ни к чему контроль за уровнем затрат, а? Вот это анализы! Радиоиммунотестирование на тироидный гормон, гормон роста, пролактин, мелатонин, кортикотропин. И еще, и еще. – Она перешла к следующему листу. – И еще. Перечень сделан год назад, другой – три месяца назад. Какая-то лаборатория в Ньютоне озолотилась на этом.

– Этот набор Валленберг заказывает для каждого своего пациента, кому проводятся инъекции гормонов.

– Но гормональная схема не упоминается в карте.

Брэйс задумался.

– Это ведь странно, верно? Заказывать все эти тесты, несмотря на то, что Гарри не включен в протокол.

– Возможно, Казаркин Холм подбрасывает деньжата диагностическому центру. Такой эндокринный анализ наверняка стоит несколько тысяч долларов.

– Его заказывал Валленберг?

– В отчете из лаборатории не сказано.

– Посмотрите в направлениях. Сравните даты.

Она отыскала раздел, озаглавленный «Направления». Эти странички были написаны от руки под копирку, на каждой – подпись и дата.

– Так, на первый эндокринный набор направил Валленберг. Второй подписан тем самым парнем с неразборчивым почерком. Доктором Грили, если это действительно он.

– Зачем ЛОРу направлять на эндокринное обследование?

Тоби просмотрела остальные направления.

– Вот опять эта подпись, дата – два года назад. Он назначил предоперационный валиум и транспортировку в Центр хирургии Ховарт в Уэллесли на шесть часов утра.

– Перед какой такой операцией?

– Мне кажется, здесь написано «искривление носовой перегородки». – Вздохнув, Тоби закрыла карту. – Все равно ничего не понятно, а?