Тесс Герритсен - Бешенство

Возвращаясь к садовой калитке, он заметил, что почтовый ящик переполнен. Такого за Филом тоже не водилось.

«Его беспокоили глаза».

Бигелоу снова залез в машину и пропетлял километр до клиники Казаркин Холм. Когда он добрался до регистратуры, у него взмокли ладони, а пульс барабанил вовсю.

Администратор не заметила его появления – она была слишком занята болтовней по телефону.

Он постучал в окошко.

– Мне надо к доктору Валленбергу.

– Одну минуту, – отозвалась она.

С нарастающим раздражением он наблюдал за тем, как она отвернулась и зашлепала по клавишам, продолжая говорить по телефону – что-то насчет совместных страховых платежей и утвержденных сумм.

– Это важно! – сказал он. – Мне нужно знать, что случилось с Филом Дорром.

– Сэр, я говорю по телефону.

– Фил тоже болен, да? У него проблемы с глазами.

– Вам нужно поговорить с его доктором.

– Тогда пропустите меня к доктору Валленбергу.

– У него обед.

– Когда он вернется? Когда?

– Сэр, успокойтесь, пожалуйста…

Просунув руку в окошко, он нажал кнопку разъединения на ее телефоне.

– Я должен попасть к доктору Валленбергу!

Она откатилась на стуле от окошка, оказавшись вне досягаемости. Из картотеки вышли еще две женщины. И теперь все три глазели на него – психа, беснующегося в вестибюле.

Дверь открылась, и появился один из врачей. Крупный черный мужчина башней навис над Бигелоу. Его именная бирка гласила: «Роберт Брэйс, врач».

– Сэр, какие трудности?

– Мне надо видеть Валленберга.

– Его сейчас нет в здании.

– Тогда скажите мне, что стряслось с Филом.

– С кем?

– Вы его знаете! Фил Дорр! Сказали, что он болен – что-то с глазами. Он в больнице?

– Сэр, давайте вы присядете, а эти дамы пока поищут карту…

– Не желаю я сидеть! Я просто хочу знать, у него то же самое, что было у Ангуса и у Стена Маки?

Входная дверь открылась, появилась пациентка. Увидев пылающее лицо Бигелоу, она застыла, словно почувствовала, что ситуация накалена.

– Почему бы нам не поговорить у меня в кабинете? – предложил доктор Брэйс голосом тихим и спокойным. Он протянул руку Бигелоу. – Это прямо по коридору.

Бигелоу поглядел на широкую, неожиданно светлую ладонь, прочерченную широкой темной линией жизни. Он поднял глаза на доктора.

– Я просто хочу знать, – тихо проговорил он.

– Знать что, сэр?

– Я тоже заболею, как и другие?

Доктор покачал головой – это было не ответом на вопрос, а выражением недоумения.

– С чего вы должны заболеть?

– Они сказали, что никакого риска нет… Сказали, что операция безопасна. Но потом заболел Маки, и…

– Сэр, я не знаю господина Маки.

Бигелоу посмотрел на регистраторшу.

– Вы помните Стена Маки. Скажите, что помните Стена!

– Конечно, господин Бигелоу, – ответила она. – Нам было так жаль, когда он ушел.

– А теперь ушел и Фил, да? Я остался один?

– Сэр! – другая сотрудница окликнула его из окошка. – Я нашла карту господина Дорра. Он вовсе не болен.

– А почему он не пришел к Ангусу на похороны? Он должен был пойти!

– Господину Дорру срочно пришлось уехать по семейным обстоятельствам. Он попросил, чтобы его медицинские документы передали новому врачу в Ла-Джолле.

– Что?

– Здесь так написано. – Женщина протянула Джеймсу карту с пришпиленной к обложке запиской. – Распоряжение датировано вчерашним днем. Здесь сказано: «Пациент переведен по семейным обстоятельствам, возвращения не ожидается. Все документы передать в Западное отделение Казаркина Холма в Ла-Джолле, штат Калифорния».

Бигелоу подвинулся к окошку и уставился на подпись под направлением: «Карл Валленберг, врач».

– Сэр! – Это снова сказал доктор; он положил руку на плечо Бигелоу. – Я уверен, скоро вы получите весточку от своего друга. Похоже, ему срочно пришлось уехать.

– Но какие у него могут быть семейные обстоятельства?

– Ну, может быть, кто-то заболел. Или умер.

– У Фила нет семьи.

Доктор Брэйс пристально посмотрел на него. Женщины тоже. Джеймс видел, как они стоят за стеклянной загородкой и смотрят на него – словно зеваки в зоопарке.

– Здесь что-то не так, – возразил Бигелоу. – Вы чего-то недоговариваете, верно?

– Мы можем обсудить это, – предложил врач.

– Я хочу видеть доктора Валленберга.

– Он обедает. Но вы можете поговорить со мной, господин…

– Бигелоу. Джеймс Бигелоу.

Доктор Брэйс открыл дверь, ведущую в коридор клиники.

– Давайте пройдем ко мне в кабинет, и вы мне все расскажете.

Бигелоу оглядел длинный белый коридор, растянувшийся за дверью.

– Нет, – сказал он, попятившись. – Нет, это неважно…

И выскочил из здания.

Постучавшись, Роби Брэйс вошел в кабинет Карла Валленберга. Помещение, как и его владелец, было образчиком надменно-превосходного вкуса. Брэйс не слишком разбирался в мебели, но даже он чувствовал качество. Массивный письменный стол был изготовлен из какого-то необычного дерева теплого красноватого оттенка, Роби такого никогда не видел. Живопись на стенах – нечто претенциозно-абстрактное, однако обошлась она наверняка в целое состояние. Через окно за спиной Валленберга открывался вид на закат. Свет заходящего солнца растекался вокруг его плеч и головы, образуя своеобразное гало. «Иисус X. Валленберг», – подумал Брэйс, подходя к столу.

Валленберг оторвал взгляд от бумаг.

– Да, Роби?

«Роби. Не доктор Брэйс. Похоже, нам обоим ясно, кто тут главный».

– Вы помните пациента по имени Стен Маки? – осведомился Брэйс.

Против света было невозможно прочитать выражение лица Валленберга. Он медленно откинулся на спинку кресла, обивка из дорогой кожи скрипнула.

– Откуда вы взяли это имя?

– От одного из ваших пациентов, Джеймса Бигелоу. Вы ведь знаете господина Бигелоу?

– Да, конечно. Он был одним из первых пациентов моей программы.

– Сегодня господин Бигелоу появился в клинике очень расстроенный. Не могу сказать, что понял его не слишком вразумительную историю. Он кричал, что все его друзья заболели, и спрашивал, будет ли он следующим. Он упоминал имя господина Маки.

– А именно доктора Маки.

– Он был врачом?

Валленберг жестом указал на кресло.

– Роби, почему бы вам не присесть? Довольно трудно что-либо обсуждать, когда вы вот так возвышаетесь надо мной.

Брэйс сел. И сразу понял, что совершил тактическую ошибку; он потерял преимущество высоты – их лица оказались на одном уровне. Теперь все преимущества были у Валленберга. Положение. Раса. Одежда с иголочки.

– О чем говорил господин Бигелоу? – спросил Брэйс. – Похоже, он очень боится заболеть.

– Не имею ни малейшего понятия.

– Он упоминал какую-то процедуру, в которой участвовали он и его друзья.