Евгений Костюченко - Русские флибустьеры

- Я видел, в каком мире и согласии там живут, - кивнул Орлов. - Расскажите, зачем мистеру Коэну понадобился такой корабль, как «Орион».

- Для охраны побережья.

- От кого? Сейчас идет война с Америкой. Значит, от американцев?

- Об этом лучше спросить у самого мистера Коэна, или у капитана Сноупса, или, скажем, у шерифа Клейтона. А я - механик. Мое дело - машина и механизмы. Я, бывало, часами не вылезал из машинного отделения. И никогда не интересовался, с кем была перестрелка.

- Перестрелка?

- Я слышал, как работают орудия и пулеметы. Но в это время на палубе были только те, кто стрелял. Каждый должен заниматься своим делом, не так ли? В чужие дела я не лезу. Да и не хотелось схлопотать шальную пулю. Так что все мы, моряки, сидели по своим кубрикам и каютам, пока наверху стреляли. И я ничего не могу вам сказать. Просто потому что не знаю, в кого там стреляли.

Беренс жестом остановил Орлова, когда тот готовился задать следующий вопрос, и сказал:

- Мистер Митчелл, помнится, вы вчера что-то говорили о потопленных лодках и одной несчастной канонерке. И на берегу многие рассказывали нам о каком-то крейсере, который по ночам топит лодки с беженцами. Невольно напрашивается вопрос - не мог ли такое патрулирование организовать ваш босс, мистер Коэн? Ведь он кровно заинтересован в том, чтобы никто не бежал с острова. Чтобы число его работников не сокращалось. Не так ли?

- Сам я ничего не видел, - упрямо набычился стармех. - А если и услышал обрывок чужого разговора, то повторять его не буду. Сами говорите, это допрос. А не обмен сплетнями.

- Что ж, на этом и остановимся, - сказал Орлов. - Мне важно было установить, что вы непричастны к гибели наших людей и нашего судна. У меня больше нет вопросов.

- У меня тоже. - Беренс встал. - Вы можете идти в свою каюту. Никаких ограничений. Все остается как прежде.

- В свою каюту? А что с остальными?

- Можете заглянуть к мичману Доновану, он у себя. Остальные сидят в такелажке. Они вели себя неправильно.

- А я и Донован, получается, правильно?

- Вы моряки, и этим все сказано.

- Кто отвечает за машину? - спросил Митчелл угрюмо. - Я должен дать вашему механику пару советов, пока он не угробил котлы.

- Он сейчас в машинном отделении. Вы знаете дорогу туда.

Митчелл вытер лысину и нахлобучил фуражку. Пробурчав что-то невнятное, он вышел из каюты.

- Как думаете, Павел Григорьевич, можем мы на него рассчитывать? - спросил Беренс.

- Попросите кочегаров и машинистов, чтобы присматривали за ним, когда он там будет крутиться, - ответил Орлов. - Не отвинтил бы чего.

- У нас нет другого шанса прорваться через блокаду, - сказал Беренс. - С патрулями должен говорить тот, кого они знают. Уверен, «Орион» досматривать не станут. Но хотя бы пару знакомых физиономий на мостике они должны увидеть.

- Действуйте, как считаете нужным. Приготовьте документы, флаги, что там еще~ - Орлов помолчал и добавил: - Я тоже приготовлюсь.

Он уже не сомневался, что ему понадобится все вооружение «Ориона».

Они вышли на палубу. Непроглядная ночь окружала корабль, шедший с погашенными огнями. Низкие тучи казались темнее невидимого моря. Видны были только белые полосы пены, с шипением отбегающие от борта.

«Все кончено?»

Орлов вспомнил, какая усталость охватила его в первые минуты на корабле. Сейчас он был снова полон злой непреклонной силы. Ему казалось, что эта сила вливается в него через упругое железо палубы, под которой мощно урчали машины. Пароход, конечно, не сравнить с парусником. Но Орлов уже любил эту нескладную громоздкую гору железа, которая упрямо раздвигала вязкую, тяжелую воду, пробивая в ней путь. Путь для него. И еще для нескольких десятков русских мужиков, возвращающихся в свой дом.

Ночью в кают-компании собрались почти все офицеры, свободные от вахты, и Виктору Гавриловичу пришлось выдержать нелегкое испытание. Вырвавшиеся из плена моряки воспринимали Беренса прежде всего как источник новостей - ведь он побывал за пределами их тесной бухты, в мире больших городов, газет, телеграфа. Четыре года они узнавали о событиях на родине только из редких писем и старых газет, доставляемых раз в год с курьером, а последние месяцы провели в полнейшей изоляции. Виктор Гаврилович попал в затруднительное положение. Сведения, полученные им из газет и, в основном, из бесед с российским военно-морским агентом, не доставили бы радости его товарищам. Молчать он не мог, обманывать не хотел. Что делать? Пришлось отвечать, с медицинской скрупулезностью отмеряя дозы горькой правды.

- А что слышно о строительстве порта на Мурмане? - спрашивал его Шпаковский. - Покойный император завещал укрепиться на Кольском полуострове. Как продвигается дело?

- Понемногу, - отвечал Беренс. - Начата прокладка железной дороги.

- Но позвольте! Дорогу стали вести еще при нас. Следует ли вас понимать в том смысле, что с мурманским портом решено подождать? Неужели наследник склонился к Либаве?

Давний спор о том, где строить главную военно-морскую базу, на Балтике или на Кольском, решился в пользу Либавы. Конечно, адмиралов можно понять. Гораздо приятнее и легче расширять старый порт, чем строить новый, да еще в столь диком месте, на берегу Баренцева моря.

- Да, склонился, - кивнул Беренс. - Точнее, его к этому склонил великий князь Алексей Александрович.

- Но это же катастрофа! Иметь главную базу в двух шагах от границы? Германцы займут ее в первые же дни, если не часы, войны. Со всеми ее припасами и выходами на железные дороги. Противнику ничего не стоит запереть наш флот в Балтике. В то время как из незамерзающего порта на Мурмане мы бы имели постоянный выход в Атлантику~ - Шпаковский махнул рукой. - Простите за неуместную риторику. Ну, а что слышно о восточных базах? Обустроили их? Или по-прежнему сибирская эскадра стоит в японских портах и в Сан-Франциско?

- На Востоке никаких перемен. Если не считать того, что мы взяли в аренду изрядный кусок Кореи и Китая. Сейчас наша передовая база там - Порт-Артур.

- Порт-Артур? Не самый удачный выбор, - сухо заметил Шпаковский. - Но как нас туда пустили китайцы?

- Наши дипломаты объясняют все просто. Мы пообещали, что будем защищать китайские порты от германских поползновений. Немцы как раз незадолго перед этим захватили Циндао. А наше присутствие положило предел их дальнейшему продвижению. Мол, как только немцы уйдут, мы тоже выведем войска.

- Трудно поверить, что китайцев удовлетворили столь примитивные объяснения.

- Тем не менее, они были вполне удовлетворены. Говорят, все решили деньги. Раздали взятки мелким чиновникам, получили выход на крупных. Одному генералу - сто тысяч, другому - пятьдесят. Естественно, в золотых рублях. И китайский гарнизон живенько вышел из крепости. Затем стали подкупать сановников рангом повыше, чем генералы. Министру внешних сношений - пятьсот тысяч, наместнику - двести пятьдесят. Вот и завоевали Порт-Артур без единого выстрела. К всеобщему удовольствию.