Себастьян Жапризо - Прощай, друг!

Навстречу легионеру в толпе служащих бежит мадмуазель Аустерлиц со своим роскошным чемоданчиком в руке и едва не налетает на Проппа, но не замечает его. В этой предпраздничной суете никому ни до кого нет дела. — Вот и стеклянная кабина у входа в подземелье, но охранника номер «555» возле нее нет. Толкнув дверь с надписью «Служебный вход», Пропп беспрепятственно проникает в красный квартал лабиринта. Здесь уже минут пять как все обезлюдело.

Он идет вразвалку, никуда не сворачивая, с вечной полуулыбкой на губах, один. Когда он входит в белые коридоры, звонок наконец умолкает. От этого подземелье кажется еще более пустынным.

Пропп продолжает спокойно идти, открывая двери пустых кабинетов в поисках Баррана. И тот вдруг вырастает у него за спиной. Спрятавшись в темном конференц-зале, Барран ждал, пока за ним закроется вход в подземелье. Он поражен и разъярен появлением легионера.

— Что ты тут забыл? — рявкает Барран.

— А ты, док? — улыбаясь, вопросом на вопрос отвечает Пропп.

Объясниться они, впрочем, не успевают. Они стоят как раз под динамиком, и в этот самый миг из него раздается слащавый женский голос, так близко, что от неожиданности оба застывают, как изваяния:

— Внимание!.. Сотрудников, оставшихся в подземелье, просят немедленно его покинуть!.. Внимание!.. Сотрудников, оставшихся в подземелье, просят немедленно его покинуть!

Голос прокатывается по пустым коридорам, и кажется, будто он обращается непосредственно к Баррану с Проппом.

— Пошли, — говорит Барран. — Тебе надо уходить.

Он увлекает Проппа ко второму выходу из подземелья, со стороны лифтов. Но тотчас же они вновь замирают на месте: к ним приближаются тяжелые шаги.

Это четверо охранников в черном, с кобурами на бедрах, из которых торчат рукояти револьверов. Они расходятся по коридорам лабиринта, проверяя, не задержался ли в нем кто-нибудь из сотрудников. Они ступают неторопливо, прямо держа голову, с каменным лицом, с номерной бляхой на груди, все рослые и странным образом похожие друг на друга. Ни дать ни взять роботы.

Повинуясь инстинкту, Барран заталкивает Проппа в темный кабинет, прижимается вместе с ним спиной к закрытой двери.

Шаги охранников удаляются. Голос в динамике смолк.

Выждав немного, Барран и Пропп молча покидают свое убежище и продолжают путь к выходу. Они уже подходят к одному из лифтов, когда его двери вдруг начинают с гудением скользить в пазах, закрываясь перед ними.

Оба, не сговариваясь, бросаются бежать по белому коридору, вдоль которого расположено с десяток лифтов. Лифты один за другим закрываются, люди вынуждены состязаться с ними в скорости, и в конце коридора, на финише этой безумной гонки, они терпят поражение. Все лифты закрылись.

Со стороны другого выхода из подземелья раздается такой же скрежет закрывающихся металлических дверей, эхом отдающийся в пустынных коридорах. В тот же миг везде тускнеют и гаснут огни. Остаются только редкие желтые лампочки дежурного освещения под потолком.

Мужчины смотрят друг на друга, запыхавшиеся, попавшие, как крысы, в западню. Молчание нарушает Барран.

— Черт побери! Что ты вечно таскаешься за мной по пятам!

Пропп постукивает себя по кончику носа указательным пальцем.

— Когда где-то что-то затевается, у меня тут зудит. Чувствуется, что Барран охотно задушил бы легионера.

— Мы можем позвать кого-нибудь, — равнодушно говорит Пропп.

— Нет!

Пропп оборачивается, собираясь идти назад. Медик удерживает его за руку. Он показывает Проппу в полумраке над полом по обе стороны коридора круглые отверстия в стенах, которые зажглись одновременно с дежурным освещением, — фотоэлементы сигнализации.

— И так на каждом перекрестке, — говорит Барран.

Отпустив легионера, он ложится на живот и проползает под светящимися глазками. Потом поднимается на ноги Пропп без лишних вопросов следует его примеру. Они возвращаются к кабинету, в котором проводился медосмотр.

— У охранников обход каждые двенадцать часов, в полдень и в полночь, — говорит Барран. — Найдешь способ выбраться.

— А ты, док?

— Не твое собачье дело, — бросает Барран.

Часы напротив конференц-зала показывают семь вечера.

Барран и Пропп стоят чуть поодаль в коридоре, не доходя до перекрестка, где начинается красный квартал.

Повсюду в подземелье на стенах развешены большие рекламные афиши с образцами изделий СИНТЕКО. Одна из них рекламирует марку солнцезащитных очков. Это огромная черно-белая фотография плотной толпы людей с серьезными, чуть ли не трагическими лицами, и на всех — очки с темными стеклами. По всей ширине афиши крупными золотыми буквами начертано:

ВСЕ ВМЕСТЕ!

С помощью куска изогнутой проволоки Барран открывает маленький замок, вделанный в фотопанно. Его левая половина сдвигается в сторону, как дверь, открывая вмурованный в стену электрический щит с кабельными проводами, множеством предохранителей и рубильников.

Легионер молча наблюдает за действиями медика. Барран раскладывает на полу схему электрических цепей. Отсчитывает на щите несколько рубильников, останавливается на одном из них и опускает его.

В полутора десятках шагов от них в коридоре раздается щелчок. Бронированная дверь хранилища вздрагивает. Пропп, обернувшись, следит за ней взором кобры.

Барран, по-прежнему сверяясь со схемой, находит на щите предохранитель с надписью «Тревога сейфа» и вынимает его из зажима. После этого закрывает щит рекламным панно «Все вместе!». На ходу натягивая перчатки, которые дала ему Изабелла, направляется к бронированной двери. Пропп, держа руки в карманах, с настороженной ухмылкой следует за ним.

По-прежнему молча, Барран отодвигает в сторону бронированную дверь с обесточенным запором. За дверью открывается хранилище — небольшая, совершенно голая комната с бетонными стенами, освещенная только желтоватым светом, идущим из коридора.

В этом освещении сейф, вделанный в стену напротив двери, отливает стальным блеском. И поскольку смотреть тут больше не на что, Пропп тоже замечает его.

Начиная с этого момента, легионер, не расставаясь со своей ухмылкой, держится уже далеко не так развязно.

— Вот мы и на месте — замечает он с удовлетворением.

Барран грубо выталкивает его в коридор.

— Ты оставайся там, а не то вылетишь отсюда с треском!

Легионер не реагирует, даже не вынимает рук из карманов С ничего не выражающим лицом он ждет продолжения.

Барран возвращается сначала в конференц зал, служивший кабинетом для медосмотра выходит оттуда со своим налобным фонарем и самыми обычными деревянными счетами. Заходит в комнату за бронированной дверью Приладив на голове фонарь и включив его, он присаживается перед сейфом и рассматривает его семь больших ручек. На каждой — цифры от 0 до 9.