Марина Серова - Бегущая по головам

Так вот, значит, что за страшная тайна, которую Лиза скрывала от своего мужа! При таком раскладе все вопросы отпадают сами собой. Я бы на месте девушки тоже не стала особо распространяться о своем криминальном прошлом. С такой репутацией и в старых девах запросто можно остаться!

– Скажите, а что за вазу Леонид хотел оставить Лизе?

– Я же говорил: всем своим друзьям Леонид передал, как память, какую-то из своих вещей. Он, знаете ли, был большим любителем всяких старинных редких штучек. Собирал репродукции известных картин, одно время увлекался марками. Возможно, он и хотел передать Лизоньке на память вазу. Я даже догадываюсь, о какой именно вазе идет речь. Леонид привез ее из Египта. Вещь была очень красивая. И Лизе тоже нравилась.

– А почему вы решили, что эта ваза ничего не стоит?

– Леонид сам говорил, что купил ее на развале за гроши, – отмахнулся Аристарх Петрович.

– Правда? А по одной из моих версий, именно из-за этой вазы и погиб Дима, ведь именно он должен был передать ее Лизе. Неужели из-за дешевой посудины могли убить человека? Скорее всего, вы ошибаетесь, и ваза на самом деле очень дорогая! – с самым непосредственным видом заявила я.

Мой собеседник как-то странно дернулся в кресле. Нервы у него явно пошаливали, и он опять потянулся за стаканом с водой, но нечаянно уронил его. По скатерти тут же расплылось пятно.

– Вот невезение! – пробормотал он.

– Не переживайте, я сейчас налью воды. Где у вас кухня?

– Прямо по коридору, правая дверь.

Я схватила стакан и быстрым шагом вышла из комнаты.

Кухня оказалась такой крошечной, что здесь уместился только самый минимальный набор мебели. Если инвалид заедет сюда на своем кресле, то, не совершая никаких перемещений, с одного места сможет легко дотянуться и до плиты, и до холодильника, и до стола.

Я открыла кран с холодной водой и наполнила стакан.

«А Аристарх Петрович содержит свое хозяйство не хуже любой домохозяйки», – отметила я, еще раз обводя кухоньку взглядом. Лично в моей кулинарной мастерской царит всегда один и тот же пейзаж – горы посуды в раковине и чашки с недопитым кофе на столе. И только редкие визиты гостей способствуют тому, что я вспоминаю о самом главном предназначении женщины в этой жизни – о роли домохозяйки...

Что и говорить, у моего нового знакомого таких сложностей явно нет. И только фартук, небрежно брошенный на стул, немного портил эту идеальную картину.

Фартук? Я вспомнила, что нахожусь в квартире одинокого инвалида, и мне стало как-то не по себе. Эта вещь здесь была явно лишняя...

Я тряхнула головой и быстро пошла обратно. Аристарх Петрович ждал меня на прежнем месте. Я передала ему стакан с водой и опять присела на краешек дивана.

– Скажите, а вы живете в этой квартире совсем один? – спросила я.

– Один. А что?

– Неужели к вам никто не приходит и не помогает?

– Приходит. Сейчас полно всяких служб – платишь деньги, и к тебе присылают женщину, которая убирается в квартире, готовит обед. А из родственников у меня никого нет.

– А чьи же это фото? – бесцеремонно поинтересовалась я, указывая на снимки, развешанные на стенах.

– Это... – Аристарх Петрович замялся. – Я взял эти фотографии из дома Леонида после похорон. Все равно бы их выбросили – они же никому не нужны.

Я поднялась со своего места и подошла к стене, увешанной фотографиями.

– Так, значит, это Леонид Митрохин? – спросила я, глядя на один из снимков, с которого на меня смотрел статный мужчина лет сорока.

– Да.

– А это?.. – я указала на фотографию, на которой объектив запечатлел красивую девушку в широкополой шляпе и с ромашками в руках.

– Это Лиза.

– Вот оно как... – я внимательнее уставилась на фото. Потом перешла к другому. На нем тоже была Лиза, но на этот раз с Леонидом. Мужчина сидел в кресле, а она устроилась на подлокотнике и, обняв своего кавалера, открыто улыбалась на камеру. Что-то тут не очень пахнет отцовской любовью.... Объектив захватил в кадр и часть стола, на котором стояла ваза с охапкой цветов.

– Это та самая ваза, – заметил Аристарх Петрович. – Видите, Леонид особо не дорожил ей. Она стояла на видном месте, где ее могли нечаянно разбить. Будь она действительно ценной, он бы не стал поступать так безалаберно. Это была просто красивая вещь, и только.

– А можете дать мне эту фотографию? – попросила я.

Инвалид удивленно на меня посмотрел. Кажется, ему не очень хотелось расставаться с фото.

– После того как я закончу расследование, я обязательно вам ее верну, – видя колебания, заверила я Аристарха Петровича.

Он поджал губы и сухо ответил:

– Возьмите, конечно, если это вам в чем-то поможет.

– Спасибо. У меня к вам будет еще одна просьба. Вот моя визитка. Там указан и номер телефона. На тот случай, если Лиза вдруг объявится. Передайте ей мои координаты, пусть свяжется со мной. Это очень важно.

От Аристарха Петровича я мчалась, не помня себя от счастья, перескакивая сразу через несколько ступенек и прижимая к себе сумку, в которой лежала фотография Лизы. Теперь я непременно выясню у Макса, эта ли девушка вчера днем искала Диму. Но главным было даже не это, а то, что у меня есть шанс узнать истинную стоимость вазы. Если я права и она стоит огромных денег, то версия о том, что Дима погиб из-за этой вещи, – верна. А если это безделица, в чем меня все пытаются уверить, то придется начинать все сначала и искать мотивы преступления совсем в других краях...

Я вышла на тот самый дворик, с которого, собственно говоря, и начиналось мое путешествие. Старушка-«Лада» одиноко поджидала меня под живым навесом из листвы. Я закинула сумку на заднее сиденье, запрыгнула в салон и включила сцепление. Машина плавно выехала со двора, помедлила на повороте и, помигав поворотником, свернула на переполненную автостраду.

В гостиницу я ворвалась, чуть не сбив Макса с ног, и тут же кинулась к администратору.

– Виктор Семенович, мне нужна ваша помощь, – выпалила я.

– Что-то случилось? – как всегда с самым невозмутимым видом спросил служащий гостиничного комплекса.

– Да. У вас есть знакомый антиквар?

– Нет.

– Неважно! – не растерялась я. – Тогда найдите мне по справочнику адреса всех антикваров, которые работают в Петровске. Мне очень нужно!

Не задавая больше ни единого вопроса, Виктор Семенович вытащил откуда-то из-под стола огромный гроссбух и принялся его листать.

– Пишите, – после непродолжительного изучения книженции сказал он, – Виталий Андреевич Гроховский, телефон... Лев Станиславович Разумовский, телефон... Алексей Алексеевич Цукарин...

– Кто? – я выронила ручку, услышав последнюю фамилию.

– Алексей Алексеевич Цукарин, – повторил администратор.