Марина Серова - Ее настоящее имя

– Ну, тогда иди прямо, потом повернешь налево и увидишь новый универмаг. Оля там в отделе белья работает.

– Спасибо, – сказала я и пошла в магазин, размышляя над тем, почему Верещагина, вернувшись на родину, не стала работать маникюршей.

Наверное, здесь эта профессия совсем не востребована. Действительно, какой маникюр среди такой грязи! Я с ужасом посмотрела на свои ноги, пытаясь сообразить, смогу ли отмыть полусапожки. Откровенно говоря, мне было даже стыдно заходить в универмаг, но другие покупатели не смущались оставлять за собой грязные следы, поэтому я тоже рискнула и зашла в магазин, предварительно потоптавшись на крыльце.

Меня почему-то совершенно не волновало, что я скажу Ольге. Более того, мне даже не верилось, что через несколько минут я окажусь лицом к лицу с уралочкой, оставившей неизгладимый след в душе известного тарасовского хирурга.

Продавщица в отделе женского белья встретила меня самой благожелательной улыбкой. На девушку с фотографии, лежавшей в моей сумке, она совсем не была похожа. Да и на бейдже, приколотом к черному пиджаку, значилось другое имя – Руфина.

– Простите, а Ольга Верещагина сегодня работает?

– Да, в отделе постельного белья. Это на втором этаже.

– Спасибо, – ответила я и пошла к лестнице.

Верещагину я увидела еще издалека, а когда подошла ближе, то убедилась, что эту продавщицу зовут Ольгой. Она была жива, здорова, прекрасно выглядела, и никакой грусти в ее глазах не наблюдалось. Напрасно Александр Станиславович тревожился за нее, придумав себе какие-то страшилки о муже-тиране.

– Чем я могу вам помочь? – спросила меня продавщица, и я заметила, как перламутрово заблестели ее ровные зубки.

Подумать только, из-за этой смазливой красотки я ехала в такую даль! Может, купить у нее на память пару наволочек? А почему только наволочки? Таня, бери весь комплект постельного белья, он тебе долго будет напоминать об этой дальней поездке.

– Девушка...

– Да, я слушаю вас.

– Вы – Верещагина Ольга Петровна?

– Ну да, – растерянно улыбнулась продавщица. – Разве мы знакомы?

– Нет, но я приехала к вам издалека, аж из Тарасова, – сказала я, но не заметила на лице моей визави бурной реакции. – Привезла вам привет от Александра Станиславовича Писаренко...

– Это какая-то ошибка. Я никогда не была в Тарасове и Писаренко тоже не знаю.

А эта подруга не так проста, как кажется на первый взгляд! Писаренко она не знает! В Тарасове никогда не была! Врет и даже не покраснеет!

– Простите, а где вы были десять дней назад? Разве не в Тарасове?

– Конечно же, нет! Я уже давно никуда не ездила. Девушка, вы будете что-нибудь покупать? У нас сейчас распродажа махровых простыней. Скидка – пятнадцать процентов. Рекомендую вот такую расцветку, – Ольга положила на прилавок ярко-лимонную простыню, и я невольно бросила взгляд на ее ногти.

А маникюрчик-то непрофессиональный! Здесь явно что-то не то! На лицо они вроде бы похожи, но этой действительно лет двадцать пять, не больше, а той, которую я ищу, должно быть около тридцати. Может быть, они сестры? Но почему тогда их зовут одинаково?

– Оля, простите меня за назойливость, но у вас, наверное, есть старшая сестра?

– Нет у меня сестры, ни старшей, ни младшей, и братьев у меня тоже нет. Что вам от меня надо?

– Что здесь происходит? – послышалось за моей спиной. Я оглянулась и увидела крепкого, но невысокого мужчину лет тридцати пяти. Наверное, это был хозяин магазина. Он сурово посмотрел на продавщицу и повторил свой вопрос: – Ольга, так что здесь происходит?

– Вадим Григорьевич, то ли эта девушка меня с кем-то перепутала, то ли голову мне морочит, чтобы товар украсть.

От нелепости этого заявления я едва не поперхнулась. Меня, частного детектива, в прошлом сотрудницу прокуратуры, хотели обвинить в краже китайских простынок! А что это Верещагина вдруг так занервничала и перешла от обороны в наступление? Не иначе, ей есть что от меня скрывать.

– Так, девушка, – сказал мужчина, – если вам нужен этот товар, то оплачивайте его, а не нужен, так пройдите на выход. Не морочьте никому голову! Знаем мы таких...

– Каких? – спросила я с вызовом.

– Ну... это... очень умных.

– Вадим Григорьевич, а можно с вами поговорить? – Я решила выяснить у него, действительно ли Верещагина безвылазно сидела в Светличном.

– О чем? – удивился хозяин универмага и обвел взглядом продавщиц и покупателей, сгрудившихся вокруг нас.

– Понимаете, это приватный разговор...

– Так, все идите работайте! Поговорить? – Вадим Григорьевич посмотрел на меня снизу вверх, немного подумал и сказал: – Некогда мне разговоры разговаривать. Покиньте универмаг! Иначе я позову охранника!

Таня, а здесь твоему появлению не рады, и это даже несмотря на вялотекущий процесс купли-продажи! Дорогая, неужели ты рассчитывала произвести фурор в этом захолустье? Конечно, рассчитывала. Наивная, посмотри на себя в зеркало – видок, мягко говоря, помятый. Да уж, прически никакой, ноги в грязи...

– Хорошо-хорошо, уже ухожу. – Я решила не идти на откровенный конфликт, а потому ретировалась к лестнице.

Уже на улице я достала из сумки фотографию и стала внимательно всматриваться в черты лица молодой женщины, которую разыскивала. Несомненно, чем-то она была похожа на продавщицу, но все-таки это не она. А кто тогда? Ни одной светлой мысли по этому поводу не было, ни одной! Здесь явно существовала какая-то тайна, и это обстоятельство стало выводить меня из депрессии. Я поняла, что не смогу уехать из этого поселка, не разобравшись, почему две разные женщины носят одно и то же имя.

Стоп! Надо найти Нину Степановну Кривцову, с которой встречалась маникюрша. Только как это сделать? Дома в подобных случаях я звоню Кирьянову, и он через полчасика сообщает мне любой тарасовский адресок. Интересно, а в этом поселке есть адресно-справочное бюро?

– Молодой человек, – обратилась я к проходящему мимо парню.

– Вы мне?

– Да, вам. Подскажите, здесь есть адресно-справочное бюро?

Прохожий остолбенел от моего вопроса, даже раскрыл рот от удивления, но его замешательство длилось недолго.

– На кой хрен нам это бюро, если здесь каждый все про всех знает?

– Так уж каждый и про всех? – не без кокетства уточнила я.

– Стопудово!

– Тогда подскажите, пожалуйста, где живет Нина Степановна Кривцова?

– Степановна-то? Нигде уже не живет, померла.

Теперь настал мой черед удивляться.

– Давно? – уточнила я.

– Ну, я точно не вспомню... Может, недели две назад, а может, и три...

– А дети у нее есть?

– Нет. Сестра только младшая. А зачем она вам?

– Да я подарок Нине Степановне привезла от дальних родственников, а бумажка с адресом затерялась.