Марина Серова - Одна на миллион

Участковый не успел ответить на мой вопрос – на авансцену вышла уборщица.

– Расселись тут! Ноги подними! – стала ворчать бабка, энергично работая шваброй. Я послушно подняла ноги, давая ей возможность вымыть пол под столом.

Уборщице что-то явно не понравилось, то ли мои ноги, то ли цвет лака на ногтях. Она встала передо мной в начальственной позе и что-то буркнула.

– Простите, я не поняла вас...

– Обувку протри, а то снова наследишь! – проворчала она.

Участковый инспектор проявил деликатность, сделав вид, что увлечен чтением каких-то бумаг, а потому ничего не слышит. Я вытерла подошвы босоножек и робко спросила:

– Николай Анатольевич, может быть, в машине не было пассажирки?

– Скорее всего она находилась там, – сказал участковый, лишая меня последней надежды. – Передняя дверь со стороны пассажира была открыта... Кстати, как звали девушку и ее парня? Надо ведь сообщить родственникам о трагической гибели.

Нет, раньше времени оповещать Барановых о том, что Маша утонула в речке, не стоило. По крайней мере сама я пока делать этого не собиралась, но вот поручиться за местную милицию в лице старшего лейтенанта Трунова не могла. А Николай Анатольевич стал слишком уж настойчиво интересоваться фамилиями, и мне пришлось объяснить свою позицию.

– Понимаете, мои клиенты – люди очень известные, поэтому мне не хотелось бы называть вам имя их дочери, пока нет определенности в ее судьбе...

– Понял, а как насчет водителя?

Я немного подумала и решила, что нет оснований скрывать его имя.

– Антипов Михаил Михайлович, уроженец деревни Калиновка.

За моей спиной раздался какой-то непонятный стук, уборщица что-то там уронила.

– Тетя Вера, хватит, и так уже чисто! Идите домой! – сказал ей участковый, потом снова повернулся ко мне: – Значит, все-таки Антипов...

– Ничего не хватит, завтра Васильевна грязь найдет и уволит меня, а я еще поработать хочу, – пробурчала тетя Вера и продолжила уборку.

– Так вы, оказывается, уже установили личность утопленника? – осведомилась я. – Быстро, однако, работаете.

– Подкалываете? Да, мы установили, что машина принадлежала Антипову Алексею Витальевичу, но наш аквалангист-любитель был знаком с этим человеком, когда-то жил с ним на соседней улице в Калиновке... Он утверждает, что водитель «Жигулей» совсем другой человек.

– Да, это его двоюродный брат.

– Ясно, значит, Антипов Михаил Михайлович, – участковый зафиксировал этот факт в протоколе, потом уточнил: – А год рождения какой?

– Точно не знаю, но думаю, что где-то восемьдесят четвертый или восемьдесят... – напряглась я, произведя в уме нехитрые математические вычисления.

– Странно. Что-то утопленничек неважно выглядел, – цинично заметил Трунов.

– Да, утопленники сильно меняются внешне, – со знанием дела подтвердила я, а потом немного подумала и спросила: – Можно мне взглянуть на труп?

– Зачем? – Трунов изумленно посмотрел на меня поверх очков.

– Пока сама не знаю, хоть на мертвого посмотреть...

– Вообще-то труп сейчас в морге райцентра, но фотографии я могу вам показать... – старший лейтенант раскрыл папку и вынул из нее фотографию. – Вот, Татьяна Александровна, посмотрите, пожалуйста, это – Михаил Антипов?

Я никогда не видела Машиного приятеля, и малосимпатичное лицо утопленника на черно-белой фотке мне ни о чем не говорило, точнее, говорило о том, что последние минуты его жизни были не самыми приятными.

– А есть словесное описание? – осведомилась я, возвращая Трунову фотографию.

– Конечно, вот, можете ознакомиться, – участковый полистал папку, вынул из нее один листок и положил передо мной. Затем он обратился к уборщице: – Тетя Вера, вы еще долго будете здесь убираться? Можно подумать, что завтра сюда из Москвы делегация нагрянет.

– Нет, недолго, – сказала уборщица и продолжила наводить марафет.

Откровенно говоря, я уже перестала обращать на уборщицу внимание, но тут вдруг озаботилась вопросом – почему она до сих пор здесь? Полы уже давно можно было вымыть, причем два раза. Причина ее навязчивости явно крылась не в трудолюбии, а в чем-то другом. Может, ей самой было интересно узнать подробности ДТП? Может, она что-нибудь знает о произошедшем? Неужели в голову участкового не приходит мысль, что надо по всей строгости допросить уборщицу?

Тем временем я стала читать описание пострадавшего. «Возраст предположительно сорок – сорок два года... рост сто восемьдесят восемь сантиметров... волосы темные, на темени глубокая залысина»... Как-то все это не слишком подходило под описание учащегося индустриального колледжа. В моем мозгу прочно укоренилось представление о Мише, как о молодом человеке лет двадцати двух со светлыми волосами, без всяких залысин. Говорить вслух, что утопленник, по моим соображениям, не Михаил Антипов, я не стала. Не хотелось делать это заявление при техничке, уж больно подозрительно она себя вела. Трунов перехватил мой взгляд и снова сказал:

– Тетя Вера, не слишком ли вы сегодня радеете о чистоте?

– Нет, не слишком! – ответила бабуля и одарила меня неласковым взглядом.

– Все, достаточно уже, идите! Не мешайте работать! – возмутился старший лейтенант, и бабулька все же вышла из кабинета, но дверь оставила приоткрытой.

– Это не Михаил Антипов, – шепнула я.

– Да? А почему шепотом? – удивился Трунов.

Я кивнула на открытую дверь. Николай встал, прошел к двери, закрыл ее, сел на свое место и спросил:

– А кто же тогда был в машине?

Взглянув на фотографию, я пожала плечами.

– Этого я не знаю, но точно не он.

– Что же, значит, получается? – Участковый взял фотографию и спросил: – Выходит, что какой-то неизвестный угнал машину? А почему тогда Антипов не заявил об угоне?

– Трудно сказать... А свидетели произошедшего на мосту есть?

– Есть, – участковый кивнул. – Несколько мужчин на берегу рыбачили, но они толком ничего не видели, далековато от того места находились.

– Надо выяснить, сколько прошло времени после того, как вишневые «Жигули» отъехали от заправки, и до того момента, как произошла авария, – сказала я.

– Часа три, – ответил Трунов, немного подумав. – Лариса говорила, что они были у нее в магазине, когда солнце стало садиться, то есть около семи вечера.

– Но до моста ехать десять минут. Значит, они куда-то еще заезжали? Надо опросить жителей, может, кто-нибудь что-нибудь видел.

– Опрашивали уже...

– И что?

– А ничего! Кроме рыбаков, других свидетелей нет. Но они видели только, как «копейка» на всей скорости протаранила ограждение моста и свалилась в реку. Сколько человек в ней было, они не разглядели...

– Скажите, Николай Анатольевич, а на Калиновку можно проехать только через Отчино?