Марина Серова - Свадебный кастинг

Кирьянов сидел в своем кабинете за заваленным папками столом и нещадно дымил, так что мне тут же стало ясно, что я не вовремя.

– Сильно занят? – спросила я.

– Выше крыши! – бросил он, устало выпрямив спину, и пожаловался: – В какую-то канцелярскую крысу потихоньку превращаюсь! – А потом предложил: – Да ты садись! Я хоть немного отвлекусь!

Он встал и пошел к кофеварке, чтобы сделать себе очередную порцию кофе. Зная мои гастрономические пристрастия, мне он его даже не предложил.

– Судя по твоему сияющему виду, ты свободна и при деньгах, – сказал он.

– Да, только сейчас перед клиентом отчиталась, – подтвердила я.

– Сложное дело было? – поинтересовался он.

– Неверную жену в измене уличала, – ответила я.

– И чью же? – Он повернулся ко мне.

– Володя! – укоризненно сказала я. – Тайна клиента – это святое!

– Ну, храни ее дальше, – усмехнулся он и, вернувшись за стол с чашкой кофе, спросил: – А чего тогда заглянула? Я сначала было подумал, что за помощью, а потом понял, что нет.

– Из обыкновенного бабского любопытства, – ответила я.

– И чем же я его у тебя вызвал? – удивился он.

– Да не ты! – отмахнулась я. – Понимаешь, я тут недавно узнала о некоторых художествах своего тезки...

– Орла, что ли? – уточнил он.

– Ну да! Вот и хотела узнать, как он поживает. Я, конечно, не думаю, что он ушел в монастырь грехи замаливать, но то, что он натворил в Пензе, уже ни в какие ворота не лезет! Пора бы ему все-таки хоть иногда о душе задумываться!

– Поздно ему уже этим заниматься, – ответил Киря.

– Опять посадили? – спросила я. – Связали птичке крылья?

– Да нет! Он их навсегда сложил! – выразительно сказал Володя.

– Умер? – воскликнула я, и Киря кивнул. – В бандитской разборке застрелили или подорвали? – поинтересовалась я. – А то я слышала, что несколько лет назад в Затоне неслабая драчка была. Вроде бы какие-то приезжие, из Самары, кажется, пытались его к рукам прибрать.

– Нет! – махнул рукой Кирьянов. – Тогда-то «Ваньки» отстрелялись и свое отстояли. Тут другое! По-глупому Орел погиб! Отравили его! – пояснил он.

– Ничего себе! – обалдела я. – И когда?

– Да уже года два как, – ответил он.

– Кто же это исхитрился? – никак не могла успокоиться я.

– Да тут понимаешь, какое дело получилось. Подруга у него была, красоты редкой, – начал он, и я тут же добавила:

– Полностью подтверждаю! Я ее видела!

– Давно он с ней жил, и все вроде бы у них нормально было, а тут!.. Влюбился он, представляешь? Причем в женщину, которая к уголовному миру никакого отношения не имела. А баба его, которая себя почти что его женой считала, любила его без памяти! Вот когда она поняла, что ей его не удержать, то... – Володя развел руками.

– Да что это бабы от любви бесятся, словно их бешеная собака покусала?! – воскликнула я. – То Марина Носова эссенцией плескалась, то эта травить додумалась! Кстати, ты знаешь, чем та давняя история закончилась?

– Расскажешь – узнаю, – ответил Володя.

Увидев, что ему это действительно интересно, я поведала все, что услышала от капитана, и он, подумав, сказал:

– Орел сработал, больше некому! Но как он все это выяснить мог? Ты ему случайно ничего не говорила? – уставился он на меня.

– Ты меня совсем за дуру держишь? – возмутилась я, стараясь выглядеть как можно более честной.

Я решила, что ни за какие коврижки не расскажу ни одной живой душе о том, как я тогда лопухнулась. Киря мне, конечно, друг, но, узнай он об этом, все равно когда-нибудь не удержится и напомнит мне о моем провале, пусть и из самых лучших побуждений, чтобы образумить, например, когда меня уж слишком сильно занесет. А оно мне надо? И я поторопилась перевести разговор на другую тему.

– Ну, и что с этой бабой стало? – спросила я. – Посадили?

– Какое там! – хмыкнул он. – Я, слава богу, трупа ее не видел, но, по рассказам других, знаю, что он был до того живописный, что не приведи господи ночью присниться! Так и поседеть недолго, а то и помереть от ужаса! Рассчиталась братва с ней за смерть Орла так, что даже судмедэксперты только головой качали!

– Понимаю, – кивнула я. – Он же для них был царь, бог и воинский начальник! Почти что отец родной!

– Да. На похороны столько народу съехалось, что мы даже волноваться начали, не случилось бы беспорядков, но, к счастью, обошлось без стычек, хотя этим людям всегда есть что делить. Памятник Орлу из уважения такой отгрохали, что издалека видать, – подтвердил Киря.

– А где похоронили? – спросила я. – На Затонском?

– Нет, на новом! А что? Хочешь съездить посмотреть? – усмехнулся он.

– Может, и съезжу, – пожала плечами я. – Времени у меня теперь свободного много, чего же не полюбоваться. – Затем спросила: – И кто же теперь вместо него?

– Кота выбрали, в миру Геннадий Бархатов, – ответил Володя. – Мы поначалу думали, что с ним попроще будет, да не тут-то было! Он за то время, что под Орлом ходил, многому у него научился, так что с Затоном у нас по-прежнему сплошная головная боль!

– Ну, ладно! – сказала я, поднимаясь. – Не буду тебе мешать!

Я вернулась домой и несколько следующих дней активно валяла дурака. Но потом мне это надоело, а нового клиента все не было, и я, размышляя, чем бы мне себя занять, вдруг подумала, а не поехать ли мне действительно на кладбище. Родню свою проведать и на памятник Алексея посмотреть. Решив, что это удачная мысль, я выглянула в окно и обрадовалась, потому что день выдался как на заказ, солнечный, но нежаркий. Быстро собравшись, я поехала.

Оставив машину на стоянке возле ворот, я купила у старушек несколько букетов – драли они здесь втридорога, но я поленилась заехать на рынок, так что делать было нечего – и вошла на территорию. Вспомнив слова Кирьянова о том, что памятник Алексею отовсюду видно, я стала осматриваться, но ничего примечательного не заметила. Поудивлявшись, я осмотрелась еще раз, и тут до меня дошло, что парившая в небе белая птица оставалась на том же месте. Приглядевшись, я поняла, что это был венчавший стелу распластавший крылья белоснежный орел, бесстрашно смотревший прямо на солнце. Сомнений в том, кому был установлен этот памятник, у меня уже не осталось, и я пошла прямо туда. Вблизи это сооружение выглядело еще более внушительным и одновременно изящным: на стеле из красного гранита с изображением Алексея на практически незаметном креплении была установлена фигура беломраморного орла. Создавалось полное впечатление, что он свободно парит в небе.

Я села на стоявшую неподалеку скамью и невольно задумалась о судьбе этого незаурядного, пусть и со знаком минус, человека. Мои размышления были прерваны негромким женским голосом, в котором слышались рыдания:

– Здравствуйте, родные мои. Вот я к вам и пришла!