Сергей Ермаков - Виртуоз мести

- Я не верю в эту галиматью, - ответил Антон Сергеевич, - если вы верите, то сами этим и занимайтесь!

- Я согласна, - ответила Герцеговина Ивановна, - давайте письмо. По крайней мере это шанс узнать правду.

- Но я не сказал вам самого главного, - тихо произнес Антон Сергеевич, - эти самые два свидетеля, по словам Семена требуют выкуп за тетрадь - десять тысяч долларов.

- Сколько? - переспросила Герцеговина Ивановна.

- Десять тысяч долларов, - членораздельно произнес Антон Сергеевич.

- За тетрадь? - переспросила Герцеговина Ивановна. - Десять тысяч?

- Честно говоря, - сказал Антон Сергеевич, - я вообще сомневаюсь в существовании этой тетрадки. Но даже если бы это оказалось правдой, то заплатить такие деньги я не имею возможности. Я не настолько богат, чтобы разбрасываться деньгами.

- Даже ради того чтобы спасти от смерти знакомого вам человека? - с неприязнью спросила Герцеговина Ивановна.

- Даже ради этого, - невозмутимо ответил Антон Сергеевич, - у меня просто нет таких денег. Лишних.

Герцеговина Ивановна оглядело шикарно обставленный офис Антона Сергеевича и спросила:

- Та машина на которой ездил Семен принадлежит вам?

- Да, - ответил Антон Сергеевич.

- Продайте ее, - сказала Герцеговина Ивановна, - и помогите Семену выйти из тюрьмы!

- С чего бы я стал так делать? - рассмеялся Антон Сергеевич. - Мне все это совершенно не нужно!

- Вы подлец! - сказала Герцеговина Ивановна.

Лицо Антона Сергеевича моментально приняло другое выражение.

- Ну, знаете, - сказал он, - следите за своим языком.

- Не пугайте меня, - ответила ему Герцеговина Ивановна, - вы сами всего боитесь. Давайте письмо, я займусь им сама.

- Могу ли вам доверять? - с деланным сомнением спросил Антон Сергеевич.

- А кому вы можете еще доверять? - рассерженно спросила Герцеговина Ивановна. - Самому себе? Давайте письмо!

Антон Сергеевич, сердясь на себя за то, что вообще начал этот разговор с незнакомой дамой, достал из кармана пиджака письмо и протянул Герцеговине Ивановне.

- Держите меня в курсе этого дела, - попросил Антон Сергеевич.

- А зачем? - с издевкой спросила Герцеговина Ивановна. - Это же вам не нужно!

- Как знать? - покачал головой Антон Сергеевич. - По крайней мере, если я буду уверен, что тетрадь действительно существует, то я смогу дать часть этих денег. Но я сильно сомневаюсь что такая тетрадь есть.

Герцеговина Ивановна ничего на это не ответила, она спрятала письмо в сумочку и, попрощавшись, вышла из кабинета. Антон Сергеевич про себя выругался и закурил. На душе у него стало легче. Он только что сбросил со своих плеч груз ответственности, который его тяготил.

28

Герцеговина Ивановна пришла домой и задумалась. Десяти тысяч долларов у нее не было. Зачем она вообще взяла это письмо? Кто для нее этот Семен, и зачем она будет заниматься его освобождением? И почему она? Ведь наверняка у Семена есть и друзья, и родители, которые знали его всю жизнь. Не может же человек быть совершенно одинок?

Конечно, не может, но тем не менее факты говорили об обратном. Три недели провалялось в сейфе у Антона Сергеевича письмо с мольбой о помощи. За три недели не нашлось ни одного человека, готового помочь Семену выбраться из тюрьмы. Значит, она, Герцеговина Ивановна, одна в целом мире, один человек, которому Семен не безразличен. Но несмотря на это, десяти тысяч долларов у нее все равно нет.

Герцеговина Ивановна полезла в сервант в потайное место, где у нее хранились деньги, откладываемые на летнюю поездку в Париж. Много лет она мечтала съездить во Францию. Этих денег все равно бы не хватило, чтобы отдохнуть в Париже как следует. Не хватало их и для того, чтобы выкупить тетрадку, нужную Семену. Но Герцеговина Ивановна не отчаивалась. В конце концов, она умная женщина и найдет выход из сложившейся ситуации. Она перевязала деньги резинкой и сунула в сумочку.

Герцеговина Ивановна решила съездить в Кобрино, разыскать там тракториста, о котором написал в своем письме Семен и поговорить с ним о тетрадке. Времени до вечера было еще достаточно, тем более что наверняка этого тракториста Пономарева дома можно было найти только вечером.

Электричка ехала медленно, никуда не спеша. Герцеговина Ивановна страшно волновалась. Выйдя на платформу поселка Кобрино, она узнала, как ей пройти на улицу Жана-Жака Дюбло и отправилась разыскивать Пономарева.

Найти его оказалось не трудно. Возле дома стоял трактор, а в самом дому на кухне тракторист Пономарев и его друг старшина распивали водку. Открыла дверь Герцеговине Ивановне хмурая полная женщина средних лет, вероятно, жена Пономарева.

- Вы к кому? - спросила она, недобро разглядывая холеную даму.

- К Пономареву, - ответила Герцеговина Ивановна и постаралась улыбнуться.

- А вы кто такая? - спросила еще грознее женщина, загородив мощной грудью проход в дверь.

- Мне нужно с ним поговорить по важному делу, - сказала Герцеговина Ивановна. - Пропустите, пожалуйста.

- Проходите, раз уж пришли, - буркнула жена Пономарева и крикнула на кухню:

- Миша, тут к тебе какая-то тетка!

Герцеговина Ивановна, слегка обидевшись на "тетку", прошла на кухню. За столом она увидела двух мужчин лет тридцати. Один из них был значительно больше и толще другого, к тому же на нем были одеты грязные спортивные штаны. По ним Герцеговина Ивановна поняла, что перед ней хозяин дома Пономарев. Мужчины поглощали стоявшую перед ними на столе в большой миске вареную картошку. Видимо, они только что выпили и теперь закусывали.

- О! - сказал Миша. - Вы кто?

- Я Герцеговина Ивановна, - представилась гостья.

- А я Кактус Петрович, - глупо сострил гость - мужичонка в милицейских штанах и тельняшке - и захихикал козлетончиком.

- Рада познакомиться, Кактус Петрович! - сказала ему Герцеговина Ивановна. - Вам очень идет это имя.

Милицейский старшина, а это был конечно же он, нахмурился. Ему не понравилось, что какая-то мымра подшучивает над ним. Он понимал и высоко ценил только свой собственный юмор. Миша с интересом посмотрел на Герцеговину Ивановну и поковырял в носу.

- Ну, дак че? - спросил он.

- Мне нужно побеседовать с вами наедине, - сказала Герцеговина Ивановна, - дело касается человека, который сейчас сидит в тюрьме.

Лица обоих мужчин вытянулись, глаза вылезли на лоб, а изо ртов у них натурально закапала слюна. В глазах у них завертелись, засверкали зеленые бумажки с портретами президентов Соединенных Штатов. Старшина вскочил со стула и поплотнее прикрыл дверь на кухню.

- Это Коля, - показал рукой на старшину Миша, - у меня от него тайн нет. Можете спокойно говорить, мы оба свидетели по этому делу. И компаньоны.

- Может быть, я могу присесть? - спросила Герцеговина Ивановна.