Сергей Ермаков - Виртуоз мести

- Ладно, - сказал наконец Миша, - мы люди добрые, забирай тетрадку почти задаром. И помни нашу доброту.

- Буду помнить, - пообещала Герцеговина Ивановна, пряча тетрадь в сумку.

- Нет, мало, - завопил вдруг Коля, - пусть еще сережки золотые снимает, а то что это? Пришла тут, нас напарила и уходит!

Герцеговина Ивановна встала со стула и, ни слова не говоря, двинулась к выходу. Ей хотелось поскорей покинуть этот дом. Из комнаты выскочила зареванная Ленка, прижимавшая к животу испуганного мальчишку лет пяти. Миша сиял, как начищенный самовар. Нагрудный карман ему оттопыривали заветные бумажки, и от этого он был счастлив. Коля вертелся у Миши за спиной, его "душила жаба", что они все-таки стрясли с женщины так мало денег.

Герцеговина Ивановна вышла из дома и чуть ли не бегом помчалась к станции. Она боялась, что Коля ее будет преследовать, чтобы отобрать у нее золотые сережки. Но погони не было, и Герцеговина Ивановна без проблем села в электричку.

Приехав в город, Герцеговина Ивановна на всякий случай откопировала на ксероксе содержимое тетрадки, а утром прямиком направилась к следователю, ведущему дело Семена. Она долго с ним говорила, показала тетрадь, рассказала, как, где и когда она ее добыла. Как мы уже заметили, Герцеговина Ивановна была женщиной не глупой, и у нее хватило ума переписать номера на банкнотах, которые у нее вымогали Миша и Коля.

Следователь с негодованием осудил поступок свидетелей и тут же занялся этим делом. Герцеговина Ивановна совершенно не хотела Мише и Коле зла, но тем не менее назавтра же в Кобрино приехали недвусмысленные люди в форме. Они обнаружили Мишу и Колю возле вино-водочного магазина. В карманах у подвыпивших приятелей оказались злополучные баксы, номера которых совпали с данными Герцеговиной Ивановной номерами так точно, как никогда в спортивной лотерее не совпадали. Люди в форме, несмотря на раскаяние двух друзей, тут же увезли с собой и Колю, и Мишу. Надолго ли, нет, нам это не известно.

29

В городе цвела сирень. Было жарко и солнечно. Люди радовались лету и теплу, отдыхали, сидя на лавочках в сквере. Семен вышел из дверей и прищурился от яркого солнца. Он не надеялся больше его увидеть вот так, стоя на разогретом асфальте, среди тополей и домов родного города.

Несколько месяцев он провел в душной и темной тюремной камере за преступления, которых не совершал. И вряд ли Семен вообще бы вышел из тюрьмы, если б Герцеговина не принесла в милицию Голубеевскую тетрадку. Эксперты, изучив тетрадь, подтвердили, что все это было написано рукой Голубеева, и написано так подробно, что сомнений не осталось - именно Голубеев убил и Бомбу, и Василия, и Алика, и Таньку, и Кирилла. Стало ясно, что Семен прикончил Голубеева, защищаясь от его ружья. В пределах допустимой самообороны. Вот так, в одночасье Семен перестал быть виноватым. Правда, выпустили его не сразу. Хотели поискать, за что он мог бы еще посидеть, раз уж его кормили и предоставляли жилье бесплатно в тюрьме так долго. Преступлений за Семеном не нашлось. И хорошо, что выпустили вообще.

Семен немного постоял, подставляя лицо лучам солнца и двинулся в сторону метро.

- Семен, - окликнул его кто-то сзади.

Он сразу же узнал этот голос, но оглянулся не сразу. Герцеговина спасла его. Женщина, о которой он забыл практически сразу же после того, как вышел из ее подъезда. Крошечный эпизод жизни превратился в очень важный миг в его судьбе. Зачем Герцеговине нужно было делать все это? Кто он для нее?

Семен повернулся и хотел улыбнуться Герцеговине. Но мышцы лица отказались повиноваться ему. За последние несколько месяцев он ни разу не улыбался, Семен просто забыл, как это делается. Герцеговина стояла, нелепо крутя в руках какой-то журнальчик и кусала губы. Семен быстро подошел к ней, крепко обнял и прижал к груди. Герцеговина заплакала, уткнувшись ему в плечо.

Они стояли так долго, среди оглядывающихся прохожих и сигналящих автомобилей и ничего не говорили друг другу. Они не хотели думать о том, что будет с ними дальше, а просто наслаждались тем мигом, который был у них сейчас.