Нина Васина - Ангел Кумус

– Мужчина – особь недоразвитая, – тихо объясняла она Вере, собирая ложкой у ее рта еду. – Но импульсивная, склонная к фантазированию. Стоит только чуть подыграть, притвориться, что ты в курсе, и можно перехватить инициативу незаметно.

Вера стала отворачиваться, она старалась поскорее все проглотить, чтобы сказать что-то, но Ласточка не собиралась ее слушать, разодрав кружок ананаса, и облизав пальцы, она сосредоточенно проталкивала теперь это в рот Вере.

Вол прошел в ванную и открыл холодную воду. Он обливал голову и шею, фыркал, вдруг будто пол под ним задрожал, страшный звук, потом еще один..

– Нет.. Нет! не смей! – он выбежал в комнату, увидел, что Вера сидит уже с развязанными руками и икает.

Как только она тихонько дергалась, Вол хватался за голову и стонал, ноги его подкашивались.

– Я не… Й-а не хочу… А ик-аю… Не кричи,.. – Вера держалась рукой за горло и опасливо следила за Волом, не замечая восторженно-удивленной Ласточки.

– Слу-у-ушай! А у тебя так со всеми мужиками? – Ласточка захотела развязать Вере еще и ноги, но Вол, преодолевая жуткие волны боли в голове, бросился на кровать, закрывая ее ноги собой.

В номер вошли администратор и полицейский. Они замерли в дверях, не понимая происходящего :с каждой икотой Веры, Вол дергался большим и толстым червяком на кровати и стонал, Ласточка заставляла Веру выпить вино из стакана.

Полицейский осмотрел паспорта поселившихся, выпил немного вина, съел ананас и получил небольшое вознаграждение за беспокойство.

Вера перестала икать, ее развязали и уговорили съесть еще чего-нибудь, Вол при этом, стеная, спрятался в ванной.

Администратор намекнул на поздний час.

Ласточке очень не хотелось уходить от Веры, она посылала ей воздушные поцелуи, подталкиваемая администратором к двери.

Спускаясь по лестнице, Ласточка все-таки не выдержала, резко повернулась к мужчинам и глядя снизу вверх радостно спросила:

– А если она пукнет, он что – взорвется??

– Давай объясним происходящее, – сказал ЭлПэ Сусанне.

Они стояли у окна и внимательно осматривали утренний город.

– Происходящее не поддается объяснению, – грустно объявила Су.

Додик подошел к окну, стал на задние лапы и тихонько заскулил.

– Тебе нельзя лезть к окнам, отойди, – Су отталкивала собачью морду, но Додик увертывался и скулил.

– Все можно объяснить, – сопротивлялся ЭлПэ.

– Как же! Вот, например, это. Я прикажу Додику сходить в мою квартиру и принести свитер. Мне холодно, Додик!

Додик сел и внимательно, поворачивая иногда голову, словно прислушиваясь, уставился на Су. Потом неторопливо пошел в прихожую, но тут же вернулся.

ЭлПэ улыбнулся про себя, потому что испугался понятливости собаки.

– Хороший... Хороший,.. – он пытался погладить Додика, но тот уворачивался и продолжал требовательно смотреть на ЭлПэ.

– Он не только хороший, но и умный, еще у него отменные зубы, если ты не возьмешь у него мои ключи изо рта, он сжует футляр с ними.

ЭлПэ протянул руку к собачьей морде, Додик почавкал футляром.

– Лев Поликарпович, миленький, сходи, открой собаке дверь, он сам не может, должен же он что-нибудь и не уметь! А потом объясни мне все это.

ЭлПэ неуверенно открыл свою дверь и осторожно выглянул в коридор. Они не выходили из его квартиры уже два дня. Додик спустился этажом ниже и выплюнул ключи на пол у дверей Су.

– Конечно! Конечно, все правильно, этажом ниже, так и должно быть, – бормотал ЭлПэ, вытирая собачью слюну с футляра.

Квартира Су показалась ему совершенно разоренной, везде валялось что-то из одежды, попробуй найти какой-то свитер. Но Додик уверенно простучал когтями по паркету в комнату Су и протащил за собой по полу ее свитер, высоко задирая голову вверх.

ЭлПэ прижал свитер к груди, присел и посмотрел в глаза собаке.

– Слушай, ты кто?

Додик нетерпеливо взвизгнул, пометался по квартире, стал на задние лапы у серванта и залаял.

ЭлПэ открыл дверцу шкафчика. Бумаги, квитанции, газетные вырезки реклам.. В самом низу лежал альбом. ЭлПэ отступил в сторону. Додик заскреб лапами по альбому, пыхтя от усердия. И ЭлПэ взял альбом.

ЭлПэ вернулся к себе, Су натянула свитер и выхватила альбом. Они сели на пол и несколько секунд, словно испугавшись чего-то, просто смотрели друг на друга.

– Ты открой, – Су отдала альбом ЭлПэ.

Сначала Су сидела в колясочке и беззубо улыбалась, потом она храбро писала ручкой на фоне огромных стопок книг, потом она стала Снегурочкой, потом бабочкой, потом Вера сидела с ней на лавочке и укоризненно смотрела на фотографа, потом Су в фате и Вера в черном цилиндре с нарисованными усиками изображали ругающуюся пару, потом Су смотрела из окна со своими одноклассницами...

– Ну и что? – ЭлПэ еще раз пролистал альбом.

– Кто там – мама? – спросила Су, закрыв глаза и отвернувшись.

– Нет там мамы.. Только ты и Вера.. А, в смысле, ты и твоя мама Вера.

– Все бесполезно.. – сказала Су, сама пролистав альбом, – Может, еще ничего и не произошло.. Но я думала, что там уже нянчу ее, мою доченьку Вероньку..

– Вечная проблема отцов и детей, – вздохнул ЭлПэ.

– Ты даже не представляешь себе, как ты прав, вот уж воистину – отцов, именно отцов. Где отец-то? А?

В дверь позвонили. Додик не стал лаять, он осторожно и медленно подошел к двери и принюхался. Шерсть его стала дыбом, он оглянулся на Су и тихонько заскулил.

ЭлПэ испугался, Су, казалось, не обратила никакого внимания. После третьего звонка она вопросительно посмотрела на ЭлПэ и пожала плечами. ЭлПэ стало стыдно, он расхрабрился и открыл дверь.

Его соседка, которую он потревожил своим вторжением в кухню, стояла на пороге, она озабоченно пробежала по ЭлПэ глазами, облегченно вздохнула и протянула ему завернутые в полотенце кастрюльку и хлеб. Кастрюлька была еще горячей, от нагревшегося хлеба потянуло приятным запахом дома и благополучия.

– Кто там? – Су выглядывала из комнаты, и ЭлПэ пришлось пригласить соседку в дом.

Су удивленно принюхалась и хмыкнула.

– Я, конечно, могу и ошибаться, но ведь пахнет крабами!

– Не выдумывай! – ЭлПэ придумывал, как побыстрей спровадить соседку, размотал полотенце, положил хлеб на тарелку.

– Креветки из банки всего лишь, – соседка почти касалась головой притолоки двери, она сложила на груди руки, смотрела только на ЭлПэ, и ЭлПэ начал понемногу успокаиваться.

Он открыл кастрюльку, вдохнул непривычный запах, удивленно посмотрел на Су.

Сверху горячей, только что сваренной картошки, лежали розовато-серые креветки, посыпанные вареным тертым яйцом.

Су сказала, что она не ела уже два дня.

Соседка сказала, что она все знает.

ЭлПэ сказал, что у него есть отличное вино, а когда, пыхтя, вытащил бутылку из кухонного стола, привлек жестом фокусника внимание, и после радостного “Оп-ля!” выдернул оттуда же забытый напрочь и сейчас случайно обнаруженный чешуйчатый ананас.