Борис Седов - Рэп для мента

Тут Роману в голову пришла совсем другая мысль, и он нахмурился:

— Это если только я не покажусь ей слишком скучным и примитивным… Может быть, она из бессмертных эльфов, а я просто-напросто обычный тупой человек, и нужен ей как прошлогодний снег.

Но тут же просветлел:

— Ну уж нет! Я тоже парень хоть куда. Так что… Да здравствуют Бонни и Клайд! За это дело можно и пивка.

Роман решительно направился к холодильнику.

Шнырь — тоже.

— Ладно, скотина, сегодня я добрый. Можешь рассчитывать на добавку.

Роман взял себе бутылку пива, Шнырю вывалил в миску сверхнормативную банку «Вискаса», потом схватил телефон и развалился на диване.

Набрав номер, он глотнул пива и стал ждать, когда на том конце снимут трубку.

Боровик ответил не сразу.

— Да, — сказал он холодно.

— Экий у тебя голос жестокий да страшный, — усмехнулся Роман, — мне сразу же захотелось прошептать: извините, я ошибся номером, и осторожно положить трубку.

— А, это ты… — смягчился Боровик, — привет, Ромка. Давай, говори быстро, чего нужно. Я тут занят немного…

— Он занят! — возмутился Роман. — Знаю я твои занятия. Небось изучаешь свою патологическую анатомию с какой-нибудь студенткой юридического факультета.

— Не твое собачье дело. Ну чего тебе?

— Слушай, Саня, у тебя ведь остались связи по службе?

— Конечно, а что?

— Тут, понимаешь… — Роман сделал большой глоток, — найди мне человека по номеру автомобиля. Можешь?

— Легко, — небрежно ответил Боровик.

— Тогда записывай номер.

— Диктуй, я запомню.

— Запомнишь? — недоверчиво хмыкнул Роман. — Ладно, запоминай. «М семьсот шестьдесят семь ХР». Повторяю — «Мент семьсот шестьдесят семь Хрен Редька». Понял?

— Понял. Словоблуд ты наш. А регион?

— Здешний — семьдесят восемь.

— Принято. Конец связи.

— Э! Постой! Какой конец связи? Мне это срочно нужно! — завопил Роман.

— Что значит — срочно?

— А то и значит. Сегодня нужно.

Роман помолчал и добавил:

— Понимаешь, мне нужно девушку найти.

— Девушку ему, — ехидно ответил Боровик, — то есть я сейчас должен бросить свою девушку и заняться поисками твоей?

— Ну, не должен, конечно, — смутился Роман, — но я тебя прошу! Когда ты увидишь эту девушку, сам поймешь.

— Ладно, — смилостивился Боровик, — я позвоню. Ты дома?

— Дома.

— Все, давай.

И Боровик повесил трубку.

Роман допил пиво и посмотрел на часы.

Половина десятого, солнце уже у горизонта, а на улице светло как днем.

Вот что значит — белые ночи!

Ужасно хотелось пойти пошляться по городу, но Роман решил этот вечер провести дома, дисциплинированно дожидаясь звонка от Боровика. Пива в холодильнике было хоть залейся, компания тоже имелась — Шнырь, нажравшись «Вискаса», валялся на диване и демонстративно вытягивал когтистую лапу — приглашал хозяина поиграть…

Роман вспомнил, что у него имеется несколько еще не смотренных фильмов, и это оказалось последним аргументом.

— Ладно, — сказал он Шнырю, — сегодня я с тобой.

Шнырь моргнул правым глазом и вроде бы даже кивнул.

— Слежка, шпионаж и вынюхивание, — пробормотал Роман, глядя, как стройная красавица с каштановыми волосами заходит в кафе «Кон-Тики», — а также подкрадывание с подветренной стороны, маскировка и вуайеризм.

Сегодня он встал ни свет ни заря и уже с восьми часов утра следил за подъездом, в котором проживала Елизавета Леонидовна Трубецкая, русская, тысяча девятьсот семьдесят пятого года рождения и так далее.

Боровик выполнил свое обещание и позвонил в два часа ночи.

Роман, испугав Шныря, вскочил с дивана, на котором задремал под новые «Звездные войны», и схватил трубку.

— Записывай, — сказал Боровик.

И продиктовал данные о Елизавете Трубецкой.

— Хорошая фамилия, — сказал он напоследок, — не то что у шапировской подстилки — Шурыгина. Может быть, тебе хоть на этот раз повезет?

— Тьфу-тьфу-тьфу! — Роман замахал рукой, хотя Боровик этого и не мог увидеть. — Не знаю. Ничего не знаю. Никто ничего не знает. Увидим.

— Увидим, — согласился Боровик, — ну что, все?

— Все, — подтвердил Роман. — А как там у тебя со студенткой?

— Не твое собачье, — ответил Боровик и повесил трубку.

Поставив машину напротив нужного подъезда, Роман откинулся на спинку сиденья и закурил. Он не знал, сколько времени придется ждать — может быть, Елизавета Трубецкая любит поспать, как он сам, а может быть — она ранняя пташка, и с самого утра помчится по своим женским делам. Или, например, искать еще какое-нибудь развлечение вроде давешнего ограбления банка.

Кто знает…

Роман этого не знал тем более, но был готов просидеть в засаде столько, сколько потребуется.

«БМВ» с номером «М767ХР» стояла у подъезда, и, судя по всему, госпожа Трубецкая была дома. Хотя, опять же, есть люди, которые не всегда ездят на машине, а по странной прихоти, имея автомобиль, передвигаются на общественном транспорте. И Роман от всей души надеялся на то, что объект его любительской слежки не относится к этой категории.

Примерно около одиннадцати часов, когда у Романа уже заныла поясница, дверь подъезда распахнулась, и на улицу выпорхнула — именно выпорхнула — Елизавета Трубецкая. Она двигалась легко и радостно, и Роман усмехнулся — он бы тоже порхал как птичка, сорвав куш в двести тысяч долларов.

На Елизавете был колониальный костюм, состоявший из шортов цвета сафари и такой же рубашки с закатанными рукавами. А на голове у нее, и это привело Романа в телячий восторг, красовался натуральный пробковый шлем, обтянутый материй в тон костюму.

Подойдя к своей машине, Елизавета достала из кармана просторных шортов ключи и нажала на брелок. «БМВ» свистнула, щелкнула замками, и мисс Трубецкая, изящно изогнув спинку, уселась за руль.

Роман сглотнул и понял, что ему пришел конец.

То есть, конечно, никакой не конец, а наоборот, начало чего-то нового и радостного… Если, кстати сказать, оно действительно будет радостным. Но Роман отогнал эту совершенно неуместную мысль и, подождав, пока «БМВ» тронется с места, запустил двигатель.

Последующие семь часов он провел, чувствуя себя агентом частного сыскного бюро, с той только разницей, что агент получает за слежку грязные и небольшие деньги, а иногда и пулю, а Романа в перспективе ждало возможное нездешнее блаженство и прочие блистательные радости.

Елизавета заходила в магазины и какие-то офисы, заехала на заправку, а потом провела два часа в «Пассаже». И вот в этот момент Роман подумал: ни в коем случае нельзя забывать о том, что какой бы он ее себе ни представлял, она — просто женщина. И это ее свойство никуда не денется, а если он начнет воображать, что она действительно эльфийка из невероятной сказки, и наделять ее несвойственными обычным женщинам качествами, его ждет великое разочарование.