Борис Седов - Рэп для мента

И, сворачивая вслед за серебристым «БМВ» в очередной переулок, Роман твердил, как заклинание — она просто женщина, очень красивая и необычная, но — женщина.

Помни об этом, придурок!

Наконец «БМВ» остановилась рядом с кафе «Кон-Тики», и Елизавета, выйдя из машины, направилась к входу.

— Преследование и настигание, — снова пробормотал Роман, — захват и овладение…

Он рассмеялся и решительно вышел из машины.

Какое там овладение!

Вот пошлет она его сейчас куда подальше, и закончится на этом романтичное приключение. А тогда он скажет ей: а я знаю, кто вы, поэтому извольте принадлежать мне, а то вас заложу. А она презрительно вынет из крокодиловой сумочки красивый пистолет вроде арбузовского позолоченного «Магнума» и выстрелит ему в сердце. Хотя, нет — у нее должен быть изящный женский пистолетик с перламутровой рукояткой.

Размышляя таким образом, Роман вошел в кафе и огляделся. И тут же увидел, что судьба в этот день играет на его стороне.

Все столики были полностью или частично заняты, и только за тем, где сидела Елизавета Трубецкая, не было никого, кроме нее.

Облегченно вздохнув, Роман почувствовал, как его сердце застучало быстрее, чем обычно, и, стараясь не выдать своего волнения, направился к столику Елизаветы.

Остановившись рядом с ней, он учтиво склонил голову и спросил:

— Вы позволите мне присесть за ваш столик?

Елизавета внимательно посмотрела на него и ответила:

— Вообще-то это не мой столик, но присесть можете.

— Благодарю вас, — Роман еще раз поклонился и опустился на стул, — вы уже заказали?

— Нет еще, — ответила Елизавета, — вот к нам как раз идет официант.

«К нам…» Эти слова потрясли Романа, и он, поборов непривычное смущение, сказал:

— Заказывайте, я после вас.

Елизавета кивнула и заговорила с официантом, а Роман подумал: «Слава богу, что я в самом деле хочу жрать как из пушки. Не придется притворяться и корчить из себя светского собеседника».

Закончив заказ, Елизавета посмотрела на Романа и сказала:

— А теперь вы, Роман.

— Эх, черт, — Роман засмеялся, — а я-то хотел сохранить инкогнито, а потом неожиданно удивить вас! Не вышло!

— Вот и хорошо, что не вышло, — сказала Елизавета, улыбнувшись, — вы бы попали в неловкое положение. Я — девушка вредная.

Официант, стоявший рядом, кашлянул и переступил с ноги на ногу.

— Да-да, — понятливо отозвался Роман, — сейчас… Я, знаете ли, не успел прочитать меню, так что принесите мне большой кусок жареного мяса, тарелку овощей, маленький графинчик водки и еще что-нибудь из закусок на ваше усмотрение.

Официант кивнул и удалился.

Роман посмотрел на Елизавету и сказал:

— Я сегодня ничего не ел с самого утра, так что, когда начну громко чавкать и всхрапывать от жадности, не обращайте внимания.

— Не буду, — улыбнулась Елизавета, — а чем же таким важным был занят знаменитый артист, что ему не удалось перекусить? Если не секрет, конечно.

— Не секрет, — честно ответил Роман, — шпионажем.

— Ух ты! — удивилась Елизавета. — А скажите, Роман…

— Минуточку, — Роман поднял палец, — минуточку. Это нечестно. Вы зовете меня по имени, а как мне обращаться к вам, гражданочка?

— Да, действительно, — кивнула Елизавета, — меня зовут Елизавета Трубецкая.

Роман чуть не ляпнул: «А я знаю», но вовремя сдержался и сказал:

— Очень приятно, Елизавета.

— Можно говорить — Лиза.

— Хорошо, Лиза, — улыбнулся Роман, — очень хорошо.

— Да, — кивнула Лиза, — так что там насчет шпионажа?

— Какого шпионажа? — Роман удивленно посмотрел на Лизу.

— Та-а-ак… От вопросов вы уходите с вполне профессиональной шпионской сноровкой. Ладно, бог с ним, со шпионажем, нам уже что-то несут.

Официант прикатил тележку, на которой стоял графинчик с водкой, несколько тарелок с салатами и закусками и две рюмки.

Выставив все это на стол, он уехал, а Лиза спросила:

— Вы не знаете, почему он принес две рюмки?

Роман пожал плечами и ответил:

— Наверное, из мужской солидарности. Он же понимает, что я не смогу не предложить вам выпить со мной, поэтому и принес две рюмки, чтобы не ходить потом еще раз.

— Логично, — Лиза кивнула, — а вы уверены, что я не откажусь?

— Уверен? — Роман улыбнулся. — Нет, это не то слово. Я надеюсь.

— Это хорошо, что вы не уверены, — сказала Лиза, — а то я боялась, что вы, будучи знаменитым артистом, станете вести себя… э-э-э… чересчур уверенно.

— Нет, — Роман решительно покачал головой, — не стану. Это прошло много лет назад. И, должен вам сказать, девушки, которые с готовностью идут на поводу у самоуверенного артиста, давно уже вызывают у меня… неприязнь.

— То есть — вы пресытились? — Лиза подняла бровь.

— Да, — Роман ответил ей прямым взглядом, — я пресытился. Когда доступные и на все готовые девушки валятся к тебе в постель, как картошка из мешка, это быстро надоедает. Во всяком случае — мне это уже надоело.

— Откровенно… — задумчиво сказал Лиза, — но это хорошо, что вы не стали пытаться выглядеть лучше, чем вы есть.

— Лучше не бывает, — гордо сказал Роман и взялся за горлышко графина.

Лиза засмеялась и посмотрела на него с интересом.

— А вы, оказывается, скромник!

— Скромнее не бывает! Позвольте налить вам немного шнапса, фрау Лиза?

— Фрау… — Лиза нахмурила тонкие брови, — помоему, фрау — это замужняя матрона. А я и не замужняя, и тем более не матрона.

— А я не знаю, как по-немецки обратиться к девушке, — огорчился Роман.

— Подождите-ка… — Лиза снова нахмурилась, и это очень понравилось Роману, — девушка, к девушке… Вспомнила! Фройляйн, вот как!

— Точно, — Роман одобрительно кивнул, — теперь и я вспомнил. Ведь это во всех фильмах про фашистов было. Позвольте, фройляйн Лиза, предложить вам рюмку шнапса?

Он подумал и добавил:

— Битте.

Лиза тоже подумала и ответила:

— Данке шён. То есть — валяйте, наливайте!

На сердце у Романа веял теплый весенний ветерок и радостно чирикали воробьи. Лиза, во всяком случае на первый взгляд, вполне соответствовала тому, что он навоображал о ней минувшей бессонной ночью. Все правильно — женщина, способная на такой поступок, как ограбление банка в одиночку, никак не может быть ханжой или занудой. Или, например, очевидной дурой.

Наполнив рюмки, Роман поднял свою и, посмотрев на Лизу, сказал:

— Вы позволите… Не сочтите меня оригиналом, но я бы хотел выпить вовсе не за наше знакомство. Ведь мы с вами совершенно не знакомы. То, что нам известны имена друг друга, еще ни о чем не говорит. Поэтому давайте хлопнем по рюмке этого шнапсу… ну… хотя бы за прекрасные питерские белые ночи.

— Хорошо, — Лиза кивнула, — вы хорошо сказали, правильно. Мы с вами не знакомы… А ведь и в самом деле — обычно люди только-только встретились, еще совершенно не знают друг друга, а уже пьют за знакомство.