Елизавета Михайличенко - Неформат

— Хва баяцца! — приказала ей Светик и сбила кнейч с Плоткина.

Я тут же натянул ему на голову плотный чулок. Санька возбужденно заржал:

— Прямо как презерватив на глобус! Так? Ну, шалом, хавер! Дай миллиончик!

Санька отпихнул даму, пытавшуюся пнуть его в промежность. И мы ушли именем Ахурамазды, волоча Плоткина и оставив безутешную «вдову по сопровождению» в траурном кольце.

Мы загрузили негнущегося Плоткина в Санькин джип. Санька сдернул чулок, хапнул воздух. Светик плюхнулась на переднее сидение и, как только тронулись, сорвала маску, зафигачила прямо через окно красную сигнальную ракету и вздохнула:

— Вродь фсё. Вива, прайд!

Я успел заметить, как распались хороводы и разом исчезли с голов черные чулки. Санька гнал грамотно, переулками.

— Ч-что это все з-значит? — промямлил Плоткин. — Я израильский подданный.

— Этта значт — флеш-моб, — довольно сообщила ему Светик, обернувшись. — Ы? Мутант, а че вы там сзади в чулках, такие тождественные? Во ты тормоз. Сними с добычи намордник.

Действительно, что это я так притормозил. Испытывая неловкость за проявленную неоперативность, я тут же выполнил приказ и лишь потом сдернул чулок со своего лица.

— Боря! Ты!? — в ужасе завопил Эфраим и попытался выброситься из летевшего на сумасшедшей скорости джипа.

Теперь уже Плоткин дублировал в погребе Кабанова. Только почему-то никого, кроме меня, он в данный момент не интересовал. Вместо того, чтобы допрашивать Эфраима, допрашивали меня.

С момента, как Плоткин узнал во мне Борю, Санька со Светиком резко замкнулись друг на друге, а на меня поглядывали изредка и искоса, хотя из поля зрения не выпускали ни на миг. На лицах их читалось такое, что лучше уже было не читать. Наконец, спровадив Плоткина в место лишения свободы, они уселись рядышком, напротив меня. Между нами был стол, по которому теперь Санька барабанил пальцами, а Светик постукивала трубкой. Я же сидел с оскорбленным лицом человека, уверенного в своей правоте, но не уверенного в своих поступках.

— Боря, а ведь я помню, — мрачно начал Санька, — у тебя же была практически абсолютная зрительная память. А для склероза еще, вроде, рановато. Так?

— Ты, я так понимаю, о том, почему Плоткин меня узнал, а я его нет?

— Ахха… Оправдывацца буддешь?

— А что мне оправдываться? Я сам удивлен. Я вообще не знаю, откуда он меня знает…

— Он тебя, значит, знает. На «ты» и по имени. А ты его, выходит, совсем не знаешь, так?

— А че не проинтервьюировал добычу в пути? Сидели вы рядом, дорога дальняя. Или тебя этта, вродь, ниибёт?

— Да поймите… Вот, Светик, тебе Санька подтвердит… в нашем деле нельзя показывать, что ты знаешь меньше, чем кажется подследственному. Поэтому я и сделал вид, что меня не удивил его вопль «Боря», что и я его знаю… Ну что ты на меня так смотришь, это же азы. Санька бы так же на моем месте поступил. Санька?

Санька, кривясь, слегка обозначил кивок. Я продолжил:

— Санька, пойми, его «ты» вообще ни о чем не говорит. Ни о каком близком или даже вообще знакомстве. В иврите вообще «вы» нет, мы привыкли тыкать всем.

Санька кивнул и усмехнулся:

— Ну да, ну да. Только он с тобой, вроде, по-русски говорил, так? А «боря» это у вас, в иврите, это как «наташа» в Турции? Так?

Я тоже начал заводиться. Да какого черта? В чем они меня подозревают?

— Какого черта! В чем вы меня подозреваете?

— Мыслим, — объяснила Светик.

— Да я не спорю, что он меня знает. Если хотите знать, мне его фотография тоже смутно знакомой показалась. Я даже пытался вспомнить. Но потом решил, что это типаж просто распространенный. У нас таких много. Или как-то он в полиции мелькал, или в гостях где-нибудь, или еще что-то. Да блин, страна у нас с гулькин хрен, все «русские» вообще всех «русских» знают или хотя бы видели… Давайте его самого спросим, а? Мне тоже интересно. Знал бы, что вы так отнесетесь…

Мою не слишком связную, противную мне самому речь, перебил звонок Светикиного телефона, вернее его хамское мартовское мяуканье. Светик еще в первый день объяснила, что не любит таскать с собой трубку по дому, а любит громкую музыку. Поэтому сделала такой сигнал, чтобы О'Лай на него реагировал. И действительно, шарпей тут же затявкал в ответ.

— Ахха? Ахурамазда, вива тебе, беспесды! Дык. Дык! Не… Во… Ты все супер продвинул. Рулез! Концепт полный, ахха! Этта войдет в канон флеш-мобов, адназначна… Отследил линк? Че и адресок скачал? Ахха… заскринилась. Все, засейвила. Респект тебе, Ахурчик, жжошь!

Светик уловила безумный взгляд Саньки и прикрыла трубку:

— Я ща. Надо чела погладить. Он старался.

Санька посмотрел было на меня, ища сочувствия, да тут же отвел взгляд, поднялся и быстро полез в погреб. Присутствовать при оглаживании лидера московских флеш-моберов было свыше его сил. Меня на допрос он не пригласил. А я обиделся и не стал навязываться, хотя зря, конечно. Вместо этого я продирался сквозь этот новояз к смыслу телефонного разговора, который свелся к банальной просьбе великого флеш-мобера Ахурамазды, оказавшегося начинающим поэтом, посодействовать в публикации подборки стихов.

Мне даже захотелось позвать из погреба Саньку, чтобы тот порадовался. Потому что когда Светик предложила флеш-моб и объяснила, что это «типа организованная толпа, так вам будет проще понять», Санька был категорически против. «Я понимаю, что толпу еще как-то можно организовать, — говорил он, — но зачем толпа должна организовываться? Цель?» «Бес! — кричала Светик, — Бес цели!» «Я понимаю, — орал Санька, — я не дурак. Я спрошу иначе. Для чего она организовывается?» «Для концепта! — вопила дурным голосом Светик. — Ни для чего! Бес патамушта! Для концепта!» «Не бывает ни для чего, Света, — объяснял Санька. — Ты еще молода и не знаешь. Людьми движет цель, причина то есть. Просто иногда она не ясна».

Но Санька появился как раз к концу разговора. И доложил Светику:

— Утверждает, что пил с Мутантом водку.

— Врет! Где?! Когда?! — потребовал я.

— На свадьбе твоей тещи.

— Да лана, — сказала Светик, — не дразни его пока.

Я истерически захохотал. А Санька невозмутимо продолжил:

— Уверяет, что Борина теща несколько лет назад вышла замуж за босса.

— За какого босса? Мутантова или Плоткинского?

Санька сел и покрутил головой:

— Охх, Света. Получается, что за их общего босса. Плоткин уверяет, что у них общий босс, который послал Борю найти и убить Плоткина.

Светик поморгала и уточнила:

— Босса Фимой кличут?

— Наумом, — поправил Санька.

— Бляяяя, — проблеял я, поняв, наконец-то, что произошло.

— И он еще генерал, — добавил Санька. — В отставке. И один из главных клиентов нашего банка, — тут он потрясенно посмотрел на меня. — Борька, а зачем твой тесть выпер меня с работы?