Андрей Воронин - Последний самурай

— Вы не знаете, о чем просите, — не кривя душой, сказал Иларион. — И потом, в какой-то степени я уже занимаюсь своим делом. Ну-ка…

Он шевельнул локтем, окончательно отодвинув молодого человека от машины, и без усилий насадил на патрубок инжектора болтавшийся в сторонке шланг.

— Попробуйте теперь, — сказал он даме в боа, которая, ничего не понимая, стояла рядом и переводила недоумевающий взгляд с него на молодого человека и обратно. По ее густо накрашенному лицу было видно, что ее так и подмывает задать какой-то вопрос, и она, наверное, не промолчала бы, если бы знала, что спросить.

Но вертевшийся у нее на языке вопрос еще не приобрел конкретной формы, и она молча юркнула за руль.

— Слышь, ты, специалист, — сквозь зубы процедил молодой человек, на глазах утрачивая последние остатки интеллигентной приветливости, — тебя кто сюда звал? Че те надо, а? По ушам давно не получал? Не видишь, люди работают!

— Люди? — с милой улыбкой переспросил Иларион. Молодой человек, похоже, хорошо понял смысл его улыбки. Это было неудивительно: тот, кто кормится обманом, должен хорошо разбираться в людях и вовремя чувствовать запах жареного. Собеседник Илариона обладал достаточно тонким обонянием. Выражение его лица изменилось буквально на глазах.

— Даю пятьдесят баксов, — тихо сказал он, осторожно протягивая руку к трубке, которую только что поставил на место Иларион. — За инжектор я с этой крашеной курицы не меньше двух сотен сниму… Ну хочешь, возьми половину, хотя это уже будет грабеж.

До трубки он так и не дотянулся. Иларион аккуратно взял его за запястье и, выглянув из-за поднятого капота, с улыбкой кивнул «крашеной курице»:

— Заводите.

Двигатель завелся с пол-оборота и застучал ровно и мощно. Иларион проверил, надежно ли сидит трубка, и опустил капот одной рукой, другой продолжая крепко сжимать запястье «специалиста».

— Коз-зел, — процедил тот и рванулся в сторону, одновременно попытавшись ударить Илариона свободной рукой.

Забродов сжал его запястье немного сильнее. Молодой человек сказал «э-к» и присел от нестерпимой боли. Его лицо побледнело, губы искривились в гримасе. Второй «специалист», до сих пор мирно сидевший за рулем «шестерки», поняв наконец, что дело неладно, выбрался из машины и торопливо двинулся к ним, держа на виду увесистую монтировку. Иларион полез свободной рукой в карман, вынул сигарету, сунул ее в зубы и принялся чиркать зажигалкой. Сигарета сразу сделалась рябой от мелких капелек дождя, зажигалка все время гасла на ветру, но Забродов продолжал невозмутимо чиркать колесиком, словно не замечая приближавшегося с монтировкой в руке «автослесаря». «Зря я это, — подумал он. — Умнее было бы просто дать этому умнику пинка в зад, пусть бы шел с миром. Какой-то я в последнее время раздражительный. Неужели и впрямь старею?»

Небритый парень в кожаной куртке нерешительно замахнулся монтировкой, больше надеясь на психологический эффект этого угрожающего жеста. «Ой!» сказал Иларион и пнул его в голень носком ботинка, не оставляя своих попыток раскурить сигарету. «Слесарь» зашипел от боли, выронил монтировку и запрыгал на одной ноге, схватившись руками за ушибленное место.

— Странные вы ребята, — миролюбиво сказал Иларион. — Все у вас не как у людей. Я понимаю так: взялся бить, так бей, взялся чинить машины — чини. Несерьезно это, ей-богу.

Он выплюнул размокшую сигарету и разжал пальцы, которыми стискивал запястье одного из своих противников. Противники, подумал он с оттенком горечи, наблюдая за тем, как парень, приплясывая на месте, растирает отдавленное запястье. Какой-то восточный мудрец сказал, что о человеке лучше всего судить по его врагам. Если отныне вот это — мои враги, то мне есть о чем задуматься.

Через несколько секунд поле так и не состоявшегося сражения очистилось. Предприимчивые молодые люди спешно погрузились в свою машину и убыли в неизвестном направлении, оставив на асфальте оброненные инструменты — монтировку и торцовый ключ. Напоследок один из них что-то невнятно прокричал — судя по тону, какую-то угрозу. Иларион все еще стоял на месте, задумчиво разглядывая трофеи и думая, подобрать их или нет, когда дама в боа, заглушив реанимированный двигатель своей машины, вылезла под дождь и подошла к нему.

— Спасибо, — сказала она. — Только я не понимаю, зачем нужно было затевать драку. Они что, ваши конкуренты?

Голос у нее был низкий и хрипловатый, довольно приятного тембра, но звучал настороженно и сухо. Иларион поднял глаза и увидел в ее протянутой руке двадцатидолларовую бумажку. До него не сразу дошло, что это гонорар за починку розового авто, а когда дошло, Забродову сделалось смешно.

— Эти ребята собирались взять с вас двести, — сказал он, — и предлагали мне половину, если я не стану вмешиваться. Инжектор — дорогая деталь. Так что, боюсь, двадцаткой вам от меня не отделаться.

Уголки его губ слегка подрагивали, но взволнованной даме в боа, похоже, было не до подобных тонкостей. Она понимала, что попала в какую-то неприятную историю, но была не в состоянии отделить агнцев от козлищ и злаки от плевел.

— Они, по крайней мере, собирались заменить неисправный инжектор на новый, — очень сухо ответила она, нервным движением открывая сумочку и принимаясь копаться в ней в поисках денег. А ваш ремонт… Откуда мне знать, что машина не заглохнет снова, как только вы скроетесь из вида?

— Что ж, умнеть никогда не поздно, — вздохнул Иларион — Но я вижу, что здесь какое-то недоразумение. Ваш инжектор в норме. Это очень простой фокус: пока вы сидели в парикмахерской, ребята организовали вам поломку, а потом предложили свои услуги. У себя в гараже они бы промыли ваш инжектор в бензине, вытерли насухо, завернули в бумажку и продали вам под видом нового.

Вы были бы довольны, что так легко отделались, а ребята потяжелели бы на двести «зеленых». Да спрячьте же деньги! Что вы, в самом деле, шуток не понимаете? И вообще, поезжайте скорее домой. Смотрите, вы совсем промокли. Погибла ваша прическа. Надо спасать то, что осталось.

— А вам нравится моя прическа? — неожиданно спросила обладательница зеленого боа, защелкнув наконец сумочку и кокетливо склонив голову, которая теперь больше всего напоминала бывший в употреблении ершик для мытья бутылок.

— Нет, — неожиданно для самого себя ответил Иларион и тут же испугался: черт с ней, с прической, но хамить-то зачем?

— Вы знаете, мне тоже, — заявила дамочка. — По-моему, этот эксперимент мне не удался. И вообще день сегодня какой-то неудачный. А вы всегда так поступаете?

— Как?

— Сначала вызываете у женщин интерес, а потом прямо высказываете свое нелицеприятное мнение.

Иларион поежился: дождь был несильный, но они торчали посреди улицы уже добрых пять минут, и холодная осенняя водичка мало-помалу начала затекать за воротник.