Филипп Марголин - Защитить убийцу

Карл не знал, что сказать, поэтому промолчал. Генерал оставил эту тему, и дальше они ехали молча, пока не свернули с основного шоссе и направились дальше по проселочной дороге.

– Мне кажется, сегодняшний вечер покажется тебе интересным.

– Куда мы едем?

– На спортивные соревнования, – ответил Уингейт с загадочной улыбкой. – Я знаю, что ты принимал участие в некоторых драках между бандами, но не совсем ясно, как далеко заходит твоя связь с ними.

– Откуда вы…

Уингейт улыбнулся:

– Я же начальник разведывательного управления, Карл. Что хорошего можно было бы сказать об управлении, если бы оно было не в состоянии узнать подноготную дружка моей дочери?

Лицо Карла помрачнело.

– Мне это не по душе, сэр.

– Моя дочь меня ненавидит. Она винит меня в смерти матери и делает все возможное, чтобы навредить мне. Иногда она связывается с парнями, способными ее обидеть. Она встречается с ними просто ради того, чтобы насолить мне. Я очень люблю Ванессу и должен защищать ее от самой себя. Это означает, что я должен узнавать все о ее друзьях, а иногда разбираться с проблемными парнями.

Генерал прочитал тревогу в глазах Карла и тепло улыбнулся:

– Ты не из тех, кто может ей навредить, Карл. Я очень рад, что она наконец нашла кого-то вроде тебя, человека с характером.

Юноша почувствовал, что охватившее его напряжение спало.

– Но мне еще хотелось бы узнать все про «Мародеров», – настаивал генерал.

– Да тут мало что можно сказать. У меня есть друзья по старой школе, которые входят в банду. Когда я получил черный пояс, мне захотелось узнать, как я буду выглядеть вне спортзала. Ну, вы понимаете, на улице, где нет правил. Я ввязался в одну драку, и меня забрали полицейские. Они не смогли ничего доказать, поэтому отпустили. Никаких обвинений не было предъявлено, но сам арест встряхнул меня. Я сказал, что больше в таких делах не участвую, но мы остались друзьями.

– А как тебе драка без правил?

Карл взглянул в глаза генералу:

– Очень понравилось.

Уингейт улыбнулся и прекратил разговор. Холмы на востоке постепенно исчезли в сгущающейся темноте, на небе высыпали звезды. Дорога перешла в грунтовую, ведущую через сад. Вдалеке Карл разглядел мелькающий среди деревьев огонь. Еще через несколько секунд они подъехали с большому сараю и остановились рядом с красивым лимузином. Рядом было припарковано еще несколько дорогих машин. Когда шофер открыл дверцу генералу, Карл услышал шум, доносившийся из сарая. Телохранитель генерала пошел первым и постучал в дверь. Она приоткрылась, и выглянул толстяк с сигарой во рту. Телохранитель Уингейта дал ему пачку банкнот и что-то сказал, но Карл не расслышал. Толстяк сунул деньги в карман и расплылся в улыбке:

– Всегда рады вас видеть, генерал.

– Похоже, у вас сегодня намечаются интересные соревнования.

– Скучать не придется, – уверил Уингейта толстяк и отступил в сторону, чтобы пропустить Карла, Уингейта и охранников генерала в сарай.

Несколько прожекторов освещали песчаный четырехугольник в центре, остальная часть помещения терялась в полутьме. Клубы сигарного и сигаретного дыма образовали густую дымку. Сидевшие на складных стульях вокруг открытого пространства люди возбужденно переговаривались. Это была странная смесь мужчин и женщин. Одни были в вечерних туалетах, другие – в повседневной одежде. Среди них были мужчины в ковбойских сапогах, фланелевых рубашках и джинсах, а несколько человек выглядели так, будто заявились сюда прямиком из казино в Вегасе.

В дальнем конце сарая, рядом с маленьким баром, несколько мужчин обменивались деньгами. Уингейт провел Карла к свободным стульям в первом ряду. На них висели таблички «Занято». Водитель и телохранитель встали за последним рядом стульев, откуда им было хорошо всех видно.

– Что происходит, сэр? – спросил Карл.

– Человека, который нас впустил, зовут Винсент Родино. Он организует неортодоксальные спортивные соревнования. Я узнал о сегодняшнем событии несколько дней назад и решил, что оно может тебя заинтересовать.

Карл уже собрался задать еще один вопрос, но свет притушили и в центр песчаного четырехугольника, вокруг которого стояли стулья, вышел Родино. С разных сторон квадрата к нему подошли двое мужчин. Тот, что стоял слева, был коренастым, с широкой грудью, покрытой черными волосами. Ноги короткие и мускулистые, руки тоже. Над бровями – сеть шрамов, нос сломан, и наверняка не единожды. На нем были боксерские трусы и ботинки. Никаких перчаток.

Второго бойца Карл узнал – видел его на недавнем турнире по карате. Высокий, стройный, тоже без перчаток, в одних черных штанах.

– Давайте начинать, ребята, – громко сказал Родино.

Он помолчал, ожидая, когда усядутся те, кто стоял. Бойцы двигались, разминая мускулы и делая театральные выпады.

– У нас сегодня занимательное событие, – продолжил Родино, когда зрители утихомирились. Он поднял руку и показал на боксера: – Перед вами Гарольд Макмюррей. Он считается шестым в полутяжелом весе в соответствии сданными Государственной комиссии бокса Калифорнии. На его счету тринадцать побед, два поражения и шесть нокаутов. – Родино повернулся к другому бойцу. – Здесь вы видите Марка Торренса, чемпиона по карате западных штатов последние два года.

Зрители зааплодировали, и Родино пригласил бойцов в центр арены.

– Вы, ребятки, правила знаете. – Для пущего эффекта Родино выдержал паузу. – Никаких правил нет. – Некоторые зрители рассмеялись. – Победитель получает все. Бой идет до тех пор, пока один из бойцов не теряет сознания или отказывается продолжать бой. Никаких раундов. Можете кусаться, лягаться, бороться, но никакого оружия. Поняли?

Бойцы кивнули. Уингейт повернулся к Карлу:

– Считаешь, что каратист способен уложить профессионального боксера?

– Все зависит от бойцов.

Родино ушел с арены, и бойцы начали осторожно кружить друг против друга. Боксер явно страдал плоскостопием, вперед двигался медленно и имитировал удары головой и кулаками. Торренс легко танцевал вокруг.

Толпа уже завелась, подбадривала бойцов и ждала первого удара.

Макмюррей попробовал подобраться ближе, но Торренс продолжал оставаться вне пределов досягаемости, дразня коротышку короткими легкими ударами. Скоро лицо боксера покрылось красными вспухшими рубцами. Рассерженный Макмюррей сделал выпад. «Черный пояс» отступил в сторону и сделал ему подсечку. Макмюррей упал, инстинктивно выбросив вперед руку, чтобы за что-то зацепиться, и открыл голову. Торренс тут же нанес удар с поворотом в лицо боксера. Резкий удар распорол тому щеку. Возбужденная кровью толпа взревела. Макмюррей пополз по песку пытаясь уйти от следующего удара, но Торренс не торопился. Боксер с трудом поднялся на ноги.