Филипп Марголин - Защитить убийцу

– Твое мнение? – спросил Уингейт, не отрывая глаз от арены.

– Хороший удар ногой, – тихо ответил Карл. Он следил за бойцами взглядом эксперта.

Торренс нанес еще несколько легких ударов и начал забавляться. Он дразнил противника, но боксер дрался за средства к существованию и разозлить его было непросто. К тому же он был в хорошей форме и ничем не показывал, что полученные удары ослабили его.

Торренс продолжал бить по корпусу, а боксер двинулся вперед и нанес удар правой в ребра каратиста. Торренс поморщился, а Макмюррей быстро нанес удар левой, слегка задев шею противника. Торренс вошел в клинч, обхватив боксера своими длинными руками. Тот поднял колено, нацелившись на пах Торренса. Как только колено поднялось, Торренс слегка отодвинулся. Бросок из арсенала дзюдо был выполнен идеально, и Макмюррей оказался лежащим на спине прежде, чем сообразил, что происходит. Торренс ударил рукой в пах боксера, после чего бой был закончен. Родино вернулся на арену и поднял руку победителя. Торренс, пританцовывая и подняв руки вверх в знак победы, обошел арену, а его противник в это время извивался от боли на песке.

Уингейт встал:

– Пойдем, подышим воздухом перед следующей схваткой. Карл последовал за ним к двери с другой стороны сарая.

Когда они проходили мимо водителя, генерал велел ему поставить деньги на следующий бой.

Недалеко от двери собралась целая толпа, и Уингейт повел Карла к небольшой рощице. Здесь дышалось легко, особенно в сравнении с прокуренным сараем.

– Что скажешь о бое? – спросил Уингейт.

– Торренс хорош, но этот боксер как бы специально для него. Он был слишком медлителен, слишком малоподвижен, к тому же он не привык иметь дело с противником, который борется и лягается.

– Ты бы выстоял против Торренса, как ты думаешь?

В голосе Уингейта было что-то, что заставило Карла помедлить, прежде чем ответить.

– Что вы имеете в виду?

– Если бы тебе нужно было выйти против него, скажем, сегодня. Как бы ты выступил?

– Вы хотите, чтобы я дрался с ним? – спросил Карл.

– Мне кажется, матч бы был интересным.

– Сегодня? – спросил Карл, всматриваясь в лицо Уингейта в попытке понять, что скрывается за его вопросами, но точеные черты генерала скрывались в тени.

– Не сегодня, – засмеялся он как раз в тот момент, когда подошел шофер и сообщил, что начинается следующий бой.

– Это должна быть славная драчка, – сказал Уингейт. Он повернулся к Карлу спиной и направился в сарай. Мысли юноши путались. Чего добивается Уингейт? Карл часто ощущал, что генерал чего-то от него хочет, но не мог догадаться, чего именно.

Во время следующих боев Карл с трудом мог сосредоточиться. Действительно ли генерал хочет, чтобы он сразился с Торренсом, или просто интересовался его мнением? Во время перерыва Карл пошел побродить один. Он взглянул на бар, где человек расплачивался с выигравшими, и увидел Уингейта, который разговаривал с Родино в темном углу.

Генерал обладал такой властью, был так уверен в себе. Чего бы он только ни отдал, чтобы иметь такого отца – друга, но не просто друга, больше. Генерал знал так много о самых разных вещах. Карл любил свою мать, она так тяжело работала ради него. Но ему хотелось чего-то еще. Ему не хватало отца – человека, который мог бы дать ему совет, направить его.

Карл знал: Ванесса верит в самое худшее относительно своего отца, но был уверен, что она ошибается. За время их знакомства Моррис Уингейт не сказал о дочери ни одного плохого слова. Райс был уверен, что он любит ее и прощает ужасное поведение. Карл считал, что генерал изо всех сил старается быть хорошим отцом, невзирая на попытки Ванессы оттолкнуть его. А еще он понимал, что ему нельзя разговаривать с Ванессой о своем отношении к генералу честно, поскольку честность в этом вопросе поставит крест на его отношениях с девушкой, а генеральская дочка стала самым главным человеком в его мире. Но ему очень хотелось, чтобы между Ванессой и ее отцом установился мир. Более того, ему хотелось, чтобы Моррис Уингейт думал о нем не только как о бойфренде его дочери, но как о сыне.

Через два дня после поездки с генералом Карл заплатил за месяц обучения у Марка Торренса. Тот руководил залом, принадлежавшим организации под названием «Международное карате», штаб которой находился в Чикаго. Школа располагалась в гетто на втором этаже старого деревянного здания. Большинство учеников были черными или латиноамериканцами. но было и несколько белых, которые ездили в школу, польстившись на репутацию тренера. Карл зарегистрировался под чужим именем и сделал вид, что он начинающий, знающий только азы. Он пользовался каждой возможностью изучить технику Торренса и пришел к выводу, что тот хороший каратист со слабостями, заметными только такому специалисту, как Карл.

Последнее занятие в будние дни у Торренса заканчивалось в десять часов. Иногда сенсей отправлялся выпить пива с некоторыми из учеников, но он никогда никуда не уходил в среду, потому что в этот день он приводил в порядок свои бумаги. В эту среду Карл оделся в черное, что помогло ему слиться с тенью в аллее напротив здания школы. Через двадцать минут после того, как последний ученик спустился по деревянным ступеням, Карл натянул на голову лыжную шапочку, перебежал улицу и поднялся по лестнице. Когда он достиг площадки, во рту у него пересохло, сердце колотилось. Он знал, что было безумием заявиться сюда. Он был мальчишкой, а Торренс – закаленным бойцом. Еще можно было остановиться. Ведь Карл даже не был уверен, что Моррис Уингейт хочет, чтобы он сразился с Торренсом. Генерал больше на эту тему не заговаривал. Но что, если Уингейт хотел посмотреть, из чего он, Карл, сделан? Душу жег страх. Юноша едва не повернул назад, но что-то более сильное – желание угодить генералу Уингейту – заставило его повернуть ручку двери и открыть ее.

Зал был большой комнатой с жесткими полами. В одном углу были сведены маты, груши различных размеров висели с потолка вдоль стен. Рядом с раздевалкой стена сплошь состояла из зеркал от потолкало пола. Маленький офис, где работал Торренс, находился в дальнем углу от входной двери. В зале было темно, но в офисе горел свет. Карл мог видеть сидящего за письменным столом сенсея.

Юноша осторожно, прижимаясь к стене, прошел в другой конец зала, оставаясь все время в тени. Когда он подошел поближе, то увидел, как Торренс подшивает счета. Сидящий за столом над книгами, он являлся легкой целью. Карл вспомнил, как генерал говорил, что использование фактора внезапности в схватке можно только приветствовать, а честный бой бывает только в телевизоре, но ему хотелось действительно испытать свои способности.