Филипп Марголин - Защитить убийцу

Карл не был новичком в драке, но все его бои ограничивались столкновениями с парнями вроде Сэнди Роудсаи Майка Манчестера, у которых вообще не было никакой подготовки. Торренс пощады не запросит, он привык продолжать бой, превозмогая боль. Карл стал сомневаться: не допустил ли он ошибку, не переоценил ли себя? Но выяснить это можно было лишь одним путем.

Карл увидел полку рядом с зеркальной стеной, на которой лежали гантели, и решил выманить Торренса из офиса. Он взял тяжелую гантель с полки и уронил ее. Металл ударился о жесткий пол с металлическим звоном, который прозвучал в пустом зале очень громко. Торренс вскочил на ноги и уставился в темноту.

– Кто там?

Обладатель черного пояса подошел к дверям офиса и оглядел зал. Карл подвинулся дальше в тень. Когда Торренс войдет в зал, он нападет на него. Но каратист не спешил выходить из офиса. Он вернулся к письменному столу и нагнулся, а когда вновь повернулся к двери, то держал в руке пистолет.

Карлу внезапно стало ясно, что он вовсе не современный самурай, выполняющий приказ своего хозяина. Он идиот, ввязавшийся в дурацкое дело, подросток, живущий в фантазиях. Уингейт вовсе не намекал на испытание, когда спрашивал, сможет ли он выстоять в бою с Торренсом, он просто поддерживал разговор. К несчастью, прозрение пришло к Карлу слишком поздно. Если Торренс поймает его в зале одетым на манер ниндзя, то тут же позвонит в полицию и Карла выгонят из школы Святого Мартина. Юноша понял, что у него только одна возможность выбраться из этой дурацкой ситуации, в которую он попал по своей вине.

Пока Торренс ждал, когда его глаза привыкнут к темноте, Карл проскользнул в раздевалку. Каратист щелкнул выключателем через секунду после того, как дверь в раздевалку закрылась. Карл слегка приоткрыл дверь и в щелку смотрел, как тот подходит к полке с гантелями. Сенсей наклонился, поднял гантель, которую Карл бросил на пол, и осмотрел ее. Затем присмотрелся к полке и положил гантель на старое место. Карл услышал, как звякнул металл, ударившись о металл, когда Торренс проверял, насколько надежно она лежит и могла ли упасть без посторонней помощи. Убедившись, что такое невозможно, Торренс прошел в центр зала и оглядел его, держа пистолет наготове. Его глаза скользнули по двери в раздевалку, затем снова вернулись к ней. Каратист немного поколебался, затем направился к раздевалке.

Раздевалка была длинной и узкой. Вдоль стен стояли шкафчики, еще один их ряд делил помещение пополам. В самом дальнем от двери конце находилась открытая душевая, выложенная кафелем. Спрятаться было практически негде. Карл хотел было нырнуть за шкафчики, но обнаружить его там было пара пустяков. Часть душевой не видна для человека, стоящего у шкафчиков, но если Торренс заглянет в душевую, он увидит Карла. Если же их будет разделять хоть какое-то расстояние, у Карла не будет ни одного шанса против пистолета.

Внезапно в раздевалке вспыхнул свет, и у Карла осталось несколько секунд, чтобы принять решение. Дверь в раздевалку распахнулась и вошел Торренс. В дверях он помедлил. Оттуда он мог видеть всю раздевалку, за исключением душевой.

– Выходи, тогда никто не пострадает. У меня пистолет, я им обязательно воспользуюсь.

В голосе Торренса не слышалось никакого беспокойства. Карлу же приходилось силком заставлять себя не мандражировать.

– Считаю до трех. Если не выйдешь, я стреляю.

Карл подумал, не сдаться ли ему. Возможно, ему удастся убедить Торренса, что он пришел еще немного позаниматься. Затем он вспомнил, что прячется, что одет в черное и на голове лыжная шапочка и что он не обратился к Торренсу за разрешением на дополнительные занятия. Торренс сдаст его полиции или просто пристрелит. Полиция выяснит, что он записался на занятия под фальшивым именем. Его выгонят из школы. Это убьет мать.

Торренс сосчитал до трех. Затем вздохнул.

– Ладно, парень, потом не говори, что я тебя не предупреждал.

Каратист пошел вдоль шкафчиков к душевой, четко видя только одну часть раздевалки. Он уже прошел три четверти пути, когда Карл упал на него из узкого промежутка между потолком и шкафчиками, разделяющими раздевалку. Торренс споткнулся и выронил пистолет. Расстояние между шкафчиками было слишком узким и не давало противнику Карла возможности повернуться. Юноша ударил инструктора сзади, заставив его упасть на колени, и слегка придушил. Теряя сознание, Торренс все еще пытался дотянуться до пистолета.

Рассказ о столкновении с Марком Торренсом утомил Карла. Он потянулся к стакану воды, стоящему на столике у кровати, и отпил глоток.

– Вы рассказали генералу Уингейту о вашем «подвиге»?

– Не прямо. В газете появилась статья о том, что побили обладателя черного пояса. Я вырезал ее и анонимно переслал ему.

– Что случилось после того, как вы послали вырезку?

Губы Карла искривились в циничной улыбке.

– Генерал ни разу не упомянул о статье, но он наверняка получил ее, потому что через несколько недель меня призвали в армию.

– И вы считаете, что это дело рук Уингейта?

– Сначала я так не думал. Я даже обратился к нему за помощью. К тому времени у меня уже была стипендия в Дортмунте, на весь период обучения. Генерал был единственным человеком, который мог помочь, как мне казалось. Мне с трудом удалось с ним связаться. Я звонил и звонил, но он не перезванивал мне несколько недель. Я уже почти сдался, когда он позвонил и сказал, что будет в выходные в Калифорнии. Я так надеялся на эту встречу!

– И что он сказал?

Карл выглядел так, будто воспоминания об этой встрече вымотали его до предела. Он закрыл глаза и только тогда заговорил:

– Уингейт был прямолинеен. Он сказал, что не может помочь мне избежать призыва, поскольку считает, что я должен идти в армию. Он напомнил мне, что мы ведем смертельную борьбу против коммунизма, и спросил, смогу ли я ходить по студенческим вечеринкам и на футбол, когда парни моего возраста отдают жизни за свою страну. Еще он сказал, что из меня получится великолепный солдат, а после армии я смогу закончить образование.

– Как вам понравился его совет?

– Я совсем запутался, но Уингейт… он был так убедителен, объясняя мне, что это трусость – не выполнить свой долг перед страной.

– Вы старались избежать призыва?

– Нет. В конечном итоге я просто сдался. Генерал убедил меня, что это мой долг и что я буду всю жизнь жалеть, если сейчас уклонюсь от службы. Он рассказывал об армии с придыханием, а еще о том, чего я могу там добиться. Он спросил, не надоело ли мне учиться, не хочется ли мне испытать себя в настоящем мире.

Карл потер глаза.

– Больше всего я жалею о том, что мой призыв в армию сделал с моей матерью. Она пожертвовала стольким ради моего будущего, и мое поступление в колледж из Лиги плюща означало исполнение ее хрустальной мечты. Когда я отказался от стипендии, она за один день превратилась в старуху. – Голос Карла стал хриплым, несколько секунд он не мог продолжать. – Она умерла, когда я был на задании, в тысячах милях от нее. Я так и не знаю, простила ли она меня.