Анна Данилова - Этюд в розовых тонах

– Я знаю. Его убили.

– Откуда? – Теслин был удивлен.

– Просто знаю, и все. Я даже знаю время, когда его убили…

– Мои друзья в Москве сказали, что я нахожусь в розыске. Что Оскара кто-то убил в казино, а у него в кармане обнаружили записку, в которой говорилось о том, что Оскар должен был встретиться со мной на вокзале. В записке была моя фамилия и время прибытия поезда, которое я продиктовал ему по телефону. Понятное дело, что когда началось следствие, то железная дорога сразу же предоставила все мои данные, и меня начали искать. Я уверен, что в прокуратуре стало известно и то, что мы вместе с Оскаром служили в Афгане… Словом, меня обвиняют в убийстве Оскара.

– Что же это твои друзья не сказали тебе, когда было совершено убийство?

– Я знаю. Утром. В половине восьмого. Но ведь мы с тобой в это время находились в гостинице. Но разве можно теперь доказать это? Прошло столько времени…

– Но ты же приехал сюда. По железной дороге. Со своим настоящим паспортом.

– Да. Приехал. Я надеялся, что спустя два года обо мне подзабудут…

– Они вообще забыли о тебе… – и Аля рассказала ему о своей встрече с Кореневым и о том, что нашлись неопровержимые доказательства того, что Теслин не причастен к убийству Оскара.

После того как она сказала о гостиничном счете, все сомнения Теслина рассеялись, и он некоторое время не мог произнести ни слова, настолько был взволнован. Теперь, когда он знал, что все обвинения с него сняты и что алиби самым чудесным способом было восстановлено с помощью Али, он смотрел на нее уже совершенно другим взглядом. Это был взгляд человека, благодарного за спасение своей жизни.

– Все произошло случайно. И если бы ты убил Оскара и, предположим, скрывался в Москве, то я волею случая оказалась бы тем самым человеком, который и натравил бы этих цепных псов на тебя. Ведь я разыскивала тебя, отбивала телеграммы, хотела встретиться, чтобы вернуть долг. Но если честно, то прежде всего мне нужно было вот так уединиться с тобой и покаяться. Ты не представляешь себе, как я все это время жила…

И Аля отвела душу – рассказала о своей встрече на квартире Юдина с Машей Авериной и то, чем эта встреча для нее закончилась. Она с жаром рассказывала обо всех преступлениях, в которых помогала Маше, не скрывая сумм, полученных в результате мошеннических операций. Ей надо было высказаться, выплеснуть все то, что накопилось на душе. Она ждала реакции Теслина, отвернувшись от него и уткнувшись в оконное стекло.

– Послушай, Аля, ты что, все это выдумала? Или где-нибудь вычитала? – вдруг услышала она, повернулась и увидела широкую улыбку на лице Теслина. Она смутилась. Ей и в голову не могло прийти, что он ей не поверит. – Я не знаю, зачем ты мне все это рассказала, но то, что все это – чепуха на постном масле, что все это ты нафантазировала, в этом не сомневаюсь. Какие-то моряки, мешки сахара, несуществующие турпутевки, канистры с двойным дном, в которых половина дорогого лака, а половина – воды… Ты думаешь, я тебе поверю?

Теперь была Алина очередь удивляться. Она молча смотрела на Теслина и спрашивала себя, разыгрывает он ее или просто смеется над ней.

– Ты что, думаешь, что я все это выдумала? Тогда на, смотри… – с этими словами она достала из сумки мятый конверт, набитый газетными вырезками. Это были статьи местных журналистов, писавших на криминальные темы и в подробностях осветивших в прессе все те нераскрытые мошеннические дела, о которых только что рассказала Аля Теслину. Самая большая статья была посвящена как раз набору на корабли.

– Так, значит, все это правда? – Теслин нахмурился и вернул ей конверт. – Да вы с ума сошли! И ты во всем этом участвовала?

– Некоторым образом да. Я гримировала ее, создавала ей образ, доставала парики, покупала прикид… Я помогала ей, понимаешь. Я думала, что это лучше, чем заниматься проституцией.

– Но почему ты не поехала со мной?

– Я же говорила…

– А ты представляешь себе, что будет, если твоя «заговоренная» Маша попадется? Она же выдаст тебя. С потрохами.

– Она не попадется.

– Почему?

– Да потому что ВСЕ ЭТО уже в прошлом.

– Как это понимать? Она что, перестала зарабатывать деньги?

– Таким путем, да. Мы открываем кондитерскую. Маша купила нам дом…

– Она шантажирует тебя? Угрожает?

– Нет, что ты… До вчерашнего дня все было спокойно. Мы прекрасно ладили. Маша все это время была для меня вместо матери или сестры. Она заботилась обо мне…

– Ты хочешь сказать, что она… она любит тебя?

Аля покраснела.

– Я поняла это только вчера. Понимаешь, недавно я познакомилась с одним мужчиной, мы поехали к нему, и я вернулась домой поздно. Маша не спала, она ждала меня, а вдруг тоже куда-то уехала. Потом я узнала, что она была у женщины , понимаешь? Так она решила отомстить мне. По-своему, с женщиной. Она ревнует меня и любит. Это сильное чувство. Возможно, даже сильнее, чем то, что может испытывать мужчина к женщине.

– А ты? – воскликнул потрясенный Теслин. – Ты-то что к ней испытываешь?

– Ничего такого… Мы были просто подругами. Но вчера, когда я поняла, что стоит мне оттолкнуть ее, как я потеряю все, мне пришлось даже подыграть ей и даже… поцеловать ее. Мне страшно, понимаешь?!

– Ну и дела! Боже, вот это ты влипла! Только лесбиянки тебе и не хватало. Ты даже представить себе не можешь, что это за народ. Если она любит, она сделает для тебя все, но если ты отвергнешь ее любовь… – Теслин вздохнул и развел руками. – Но где раньше были твои глаза? Неужели за два года ты не могла понять, какие чувства она к тебе испытывает?

– Понимаешь, я всегда знала, что нравлюсь ей. Она считает себя некрасивой и внушила себе и мне мысль о том, что я – это ее мечта и она должна заботиться обо мне. И я не мешала ей в этом. Мне было даже приятно. Кроме того, не забывай, что мы были крепко связаны с ней… Мы мечтали о безбедной жизни, о большом доме с зимним садом. Только не смейся, пожалуйста, надо мной. Я поначалу тоже воспринимала эту ее мечту о зимнем саде как блажь, как дурость, да и о ней самой была, прямо скажем, не высокого мнения. Однако она сделала для меня столько, сколько не смог сделать никто. Она была основной добытчицей и рисковала, можно сказать, своей жизнью или уж, во всяком случае, свободой ради нас обеих. Для нее главным было то, что она не одна, что нас двое и что ей есть куда и к кому прийти.

– А в чем же заключалась твоя роль?

– Я… Я готовила еду, ждала ее, помогала ей.

– Ты была хранительницей вашего домашнего очага. Ты была ее женой… – задумчиво проговорил Теслин. – Я прекрасно понимаю, что произошло после того, как она узнала о том, что у тебя появился парень… Значит, ты решила подыграть ей. Поцеловала ее… Какая мерзость…