Анна Данилова - Яд Фаберже

– Никогда не замечал. Но поверь, что спорт и пистолет в кармане – это еще не все. Вот, взгляни на меня. Я – спортсмен, нахожусь в отличной форме. Занимаюсь довольно опасным делом. И что же? Земцова не взяла меня с собой. Она знала, что в Лондоне ее встретит Крымов…

– Он что, супермен? Хорош собой или?..

– Он прежде всего сукин сын, понятно? Но он мой друг, и я, как это ни странно, понимаю его и люблю по-своему.

Так, разговаривая, они перешли на кухню, и Левин принялся чистить картошку. Шубин достал из холодильника помидоры и стал готовить салат. Когда в передней прозвенел звонок, Шубин с Левиным переглянулись: для Харыбина было рановато.

– Пойду открою, – сказал Шубин, на всякий случай сунул пистолет в карман куртки и двинулся к двери. Взглянул в «глазок». – Кто там?

– Я к Лоре, – ответил из-за двери женский голос, и появившийся в прихожей Левин, метнув быстрый взгляд на застывшего перед дверью Шубина, удивленно вскинул брови. Затем подошел ближе и тоже посмотрел в «глазок»:

– Кто там?

– Мне нужен Левин, – ответила женщина, лицо которой было довольно трудно разглядеть, поскольку оно находилась в тени. – Я – Зина…

– Это соседка Лоры, открой, – шепнул Левин Шубину, и они открыли дверь.

– Привет, – сказала Зина, увидев за спиной Игоря Левина. – Узнаете меня?

– Конечно, конечно, проходите, пожалуйста.

Зина зашла, огляделась.

– Лора не появилась? – спросила она Левина и взглядом, обращенным в сторону стоявшего рядом Шубина, как бы спрашивая у Левина, можно ли ей говорить.

– Познакомьтесь. Это Зина, бывшая соседка Лоры, а это Игорь, мой друг, – сказал Левин, подчеркивая последнее слово. – Что-нибудь случилось? Лора не звонила? Да вы проходите, садитесь… Сейчас ужинать будем…

Зина прошла в комнату, села в предложенное ей Левиным кресло и стала осматриваться. Потом достала сигареты и, спросив разрешения, закурила. Шубин принес ей пепельницу. Он и сам с интересом разглядывал хорошо одетую, красивую гостью. Что-то подсказывало ему, что сейчас они узнают от нее нечто очень важное, касающееся Лоры.

– Нет, – вздохнула она, – Лора не звонила, и я ничего о ней не знаю. Просто она не выходит у меня из головы… Я говорила о ней с нашей общей соседкой, Антониной Егоровной, той самой, которой вы вернули щенка, – говорила она, обращаясь к Левину. – Спрашивала, не помнит ли она, чтобы у Захаровых в Лондоне были какие-нибудь родственники или знакомые, которые могли бы прислать вызов Лоре…

Левин сидел красный как рак: Зина в присутствии Шубина выдавала его, Левина, с головой. Ведь это он разболтал Зине о том, что Лора в Лондоне. В первые мгновения, увидев Зину, он так обрадовался, что меньше всего беспокоился о том, что она скажет что-то лишнее, что может поставить его перед Шубиным в неловкое положение. Он почувствовал, что она пришла неспроста, что ей есть что сказать ему о Лоре. Но вот теперь, когда она чуть ли не с порога бухнула про Лондон, он понял, что теперь ему будет трудно оправдаться и перед Шубиным, и перед Земцовой. Он чувствовал себя чуть ли не предателем. Шубин между тем всем своим видом показывал, что его очень интересует то, что говорит Зина.

– И что же ответила ваша соседка? – спросил он.

– Представляете, она рассказала мне, что однажды, когда она зашла к Захаровым и там была одна Нина Николаевна, тетка Лоры, позвонил какой-то человек по имени Арчи, и Нина Николаевна разговаривала с ним. Антонина Егоровна говорит, что сразу почувствовала, что мешает ей своим присутствием, потому что Нина занервничала и так посмотрела на нее, что той пришлось уйти. Но имя этого человека она запомнила… – Зина сделала небольшую паузу, словно собираясь с мыслями, а потом добавила: – Антонина Егоровна очень порядочная женщина, но она, как и все мы, немного любопытна. Так вот. Она немного задержалась в прихожей, понимаете? Она сгорала от любопытства и не могла не послушать, о чем же Ниночка может говорить с мужчиной из Лондона…

– Подождите, – перебил ее Шубин. – А как ваша Антонина Егоровна узнала, что звонят из Лондона?

– Да потому что, когда раздался звонок и Нина взяла трубку, то она же сама и сказала в трубку, вернее, спросила: Лондон? Видимо, она и сама была несколько удивлена этим звонком. Антонина Егоровна подумала, что этот мужчина, скорее всего, звонил, конечно, не Нине, а Маше, матери Лоры, но когда услышала разговор, то поняла, что мужчина по имени Арчи звонил именно Нине… Не буду вас мучить. Нина, заметно оживившись после ухода Антонины Егоровны и стараясь говорить быстро, словно боясь, что ее прервут, рассказала ему, что у них проблемы, что они еле концы с концами сводят, что Маша не живет с ними и что они давно ее не видели… Ребенок заброшен и все в таком духе. У Антонины Егоровны создалось впечатление, что она как будто жалуется этому Арчи на свою жизнь. И это показалось ей удивительным. Она никогда прежде не слышала, чтобы у Захаровых кто-то из близких людей, с которыми можно было бы вот так откровенно разговаривать по телефону и в подробностях рассказывать о своих проблемах, жил в Лондоне. А тут вдруг такой разговор… И она бы обязательно расспросила Нину об этом звонке, потому что они были в хороших отношениях, дружили по-соседски… Но ведь разговор-то был ею подслушан, значит, она должна была делать вид, что ничего не слышала и ничего не знает.

– А у нее хорошая память, – заметил Шубин.

– Она помешана на кино и действительно всегда запоминает имена всех героев и актеров. Надо сказать, что Антонина Егоровна человек одинокий, и вся ее жизнь заключена в телевизоре. Этот звонок из Лондона потряс ее, и она долгое время пыталась придумать предлог, чтобы расспросить Нину об этом Арчи. Но время шло, и все постепенно забывалось… И вот только сейчас она вспомнила этот эпизод и рассказала мне. Так что Лора могла оказаться в Лондоне не случайно. Вероятно, у нее там действительно кто-то есть. Но это еще не все. Помните, я говорила вам, что Лора любит носить дешевую бижутерию? Так вот о драгоценностях. У Ниночки, если верить Антонине Егоровне, был какой-то очень красивый дорогой браслет, который она хотела продать, чтобы на что-то существовать. Это было давно, когда Лоры еще и на свете не было, а Маша была почти девчонкой. Так вот, тогда Нина Николаевна сбилась с ног, чтобы найти покупателя на этот старинный браслет. В Москве она так и не сумела найти покупателя и тайно – вы же знаете, какие это были времена! – встречалась по этому поводу с каким-то иностранцем в какой-то гостинице. Антонина Егоровна многое скрывает, но мне думается, что и об этом она узнала, подслушав телефонный разговор Ниночки. У них же балконы были рядом, и когда говорили в комнате, то на балконе все было слышно, особенно в летний день, когда все раскрыто… Словом, Антонина Егоровна решила, что этот Арчи и есть тот самый покупатель, потому что после этой истории с продажей браслета Маша куда-то уехала, и ее довольно долго не было. А когда она вернулась, в доме появились деньги. По ее словам, Ниночка стала покупать продукты на рынке, они обе приоделись, ну и все такое… А спустя девять месяцев Маша родила дочь… Я не знаю, совпадение это или нет, но вывод напрашивается сам: Арчи и есть отец Лоры. И именно поэтому Ниночка и разговаривала с ним запросто, как если бы он был ей должен, понимаете? Но здесь надо рассказать про саму Ниночку. Ведь мы же не случайно звали эту довольно-таки взрослую женщину вот так запросто – Ниночка. Понимаете, я как сейчас помню ее: лицо почти детское, глаза большие, испуганные, словно она постоянно чего-то боится. Очень мнительная, щепетильная во всем, до абсурда, аккуратистка, каких свет не видывал. Для нее общественное мнение – это все. История с беременностью сестры сильно подкосила ее. Но, с другой стороны, словно придала ей сил. Она была одинокая, я никогда не видела рядом с ней мужчину. И мне думается, что она всю свою любовь и энергию отдавала сестре и племяннице. Она, по сути, жила их жизнью. Ради Лоры она продала дом в Кисловодске и перебралась в Москву. Она постоянно что-то продавала из своих личных вещей, какие-то колечки, доставшиеся ей по наследству, еще что-то… Она очень любила Лору и воспитывала ее как свою дочь. Но сестра ее напоминала своим образом жизни настоящее стихийное бедствие. Она появлялась всегда неожиданно, и сестры иногда ругались, даже довольно громко. Ниночка упрекала ее в том, что та не занимается дочерью… Но все это так и оставалось словами: Маша никогда бы не смогла стать хорошей матерью. Она любила, как мне думается, деньги, мужчин… Но я отвлеклась от самой Ниночки. Мы, соседи, все равно считали ее малость… тронутой, понимаете? Она была странная и вела себя тоже странно… Сейчас… – Зина перевела дыхание и закурила новую сигарету, – …сейчас я скажу вам самое, как мне кажется, главное. Драгоценности. Словом, Антонина Егоровна считает, что то, что носила Лора, разные там кольца, брошки, кулоны, все это не фальшивка, а настоящее. И что эта Ниночка так осторожно себя вела и почти ни с кем не встречалась и всю жизнь старалась не привлекать к себе внимание потому, что хранила у себя в доме чужие драгоценности , понимаете?