Марина Серова - Будет все, как ты захочешь!

Она положила трубку и победно посмотрела на меня:

– Извините, мне надо работать. Я надеюсь, что ответила на все ваши… вопросы. До свидания.

На все ваши дурацкие вопросы, конечно, хотела она сказать. Я встала.

– Я не уверена, что это наша последняя встреча, поэтому тоже говорю: до свидания. – Я вышла из магазина. Достала мобильник и набрала номер Юли. – Юля, это Татьяна, частный детектив. Здравствуйте.

– Я вас узнала, здравствуйте.

– Я не очень вас отвлекаю?

– Вообще-то мне сейчас… А впрочем, не очень.

– Я займу у вас ровно две минуты. Юля, скажите, в тот день дама из номера четыре сколько времени гуляла?

– Около получаса, может быть, минут двадцать пять.

– А она всегда так гуляла?

– Да… Она вообще очень странная.

– А в чем ее странность, можете сказать?

– Ну, во-первых, она всегда просила только первый этаж. Снимет номер и шастает взад-вперед. Это во-вторых. Уйдет гулять, через двадцать-тридцать минут назад придет. Через час опять уйдет, и опять на двадцать минут. А то вдруг выйдет из номера и стоит в коридоре около двери, а если кто-то из постояльцев идет, то просит дверь ей закрыть, жалуется, что сама не может, замок заедает. Я ее как-то спросила: «У вас что, проблемы с замком?» Она: «Нет, спасибо, все в порядке». Быстро закрыла дверь и убежала. Потом назад пришла – снова около двери стоит, ключом ковыряется. Мы ее замок несколько раз смазывали, пробовали открывать – все как по маслу. Другие в ее номере живут – ничего, никто на замок не жалуется, а у этой он вечно заедает. А еще она любит по два часа в баре сидеть. Придет завтракать часов в девять и сидит, пока дежурная не начнет полы мыть. Десять чашек чая выпьет, пять тарелок каши съест и столько же кусков пирога… Другие постояльцы придут, быстро позавтракают и уходят. А этой каждый раз напоминать приходится, что бар закрывается. Так что дамочка странная… И это не только я заметила. Другие администраторы тоже мне говорили…

– Юля, а мужчины к ней приходили?

– О чем вы говорите? Мужчины? К ней?!

– Спасибо, Юля. И еще: как часто она снимала номер в вашей гостинице?

– Она наша постоянная клиентка, как и Долгов. Раза три-четыре в месяц, по-моему, даже чаще, чем он.

– А в какие дни? Я хочу сказать, в какие дни недели? Есть какая-то закономерность или всегда в разные?

– Нет, снимала всегда в разные дни, кроме воскресенья.

– То есть в воскресенье не снимала никогда?

– Нет, в основном в рабочие дни, редко – в субботу.

– А выездные дни у вас пятница и суббота?

– Да, основная масса выезжает в эти дни.

– Еще раз спасибо.

– Скажите, а по делу Долгова что-нибудь новенькое есть?

– Пока нет. А вас это интересует?

– Да как сказать… жалко парня.

– А-а. Нет, он сидит, и пока ничего другого я сказать не могу.

– Ну, ладно, до свидания. – Она отключилась.

Я нарочно не сказала Юле про освобождение Дениса, пока дело не закончено, пусть все думают, что он по-прежнему под подозрением. Ведь полностью обвинение с него никто не снимал. Я пошла к своей машине. Так, ну и что делала мадам Верстакова в гостинице три-четыре раза в месяц? Хм, это ж какие деньги! И при этом имея свою роскошную квартиру! Я видела ее прихожую через плечо домработницы. Так, это первый вопрос. Второй: куда это она «шастала» на двадцать-тридцать минут? Что это за кратковременные прогулки? Третий: почему ее так разозлил мой вопрос о замужестве? Да, Юля права, дамочка очень подозрительная.

Я подошла к машине и села в нее. Так, еду забирать фотографии.

Я подрулила к отделению, где работал Андрей, позвонила ему на сотовый. Он в это время говорил с кем-то по городскому телефону, я услышала его голос:

– …Сведения предоставляются по решению суда или постановлению прокуратуры. Так что действуй. – Потом он ответил мне: – Да, Мельников слушает.

– Андрюш, это я. Привезла фотки, как обещала.

– Жди меня, я сейчас…

Вскоре он вышел из отделения и сел в мою машину.

– На, держи, – я протянула ему пачку фотографий.

Андрей рассматривал их, пока не дошел до тех, где Артем избивает собственного отца.

– А это что? На бомжах руку набивает, садюга?

– Не поверишь, родного отца бьет. Тот пришел навестить сына. Сам-то он в другом районе живет, в каких-то трущобах. Вот и приходит иногда на сыночка порадоваться, а тот вот так встретил папочку. Отблагодарил по-сыновьи…

– Ну, мразь! А ты знаешь, он адвоката себе нанял, тот пришел сегодня с утра, прошу, говорит, относиться уважительно к моему подзащитному… Я ему вот это покажу. Я теперь к его подзащитному так уважительно отнесусь!..

Андрей сунул фотографии себе в карман и стал вылезать из машины:

– Ну, давай, мать, спасибо за информацию к размышлению.

Я поехала по улице, еще сама не зная, куда мне надо. Мысли кружились в моей голове, наскакивали одна на другую. Что скрывает мадам Верстакова, почему не спешит быть откровенной? Значит, ей есть что скрывать. Но что? Если это она убила горничную, напрашивается вопрос: зачем? Смысла нет, если только они не были знакомы раньше…

Я медленно поехала к дому мадам Верстаковой.

Я поставила машину у ее подъезда и вперилась в него глазами. Что я надеялась увидеть, я сама не знала, но интуиция подсказывала, что мне надо быть здесь, а интуиция меня еще не подводила. Часа через полтора мое ожидание было вознаграждено появлением домработницы Верстаковой. Я сразу узнала ее, хотя теперь она была в сером плаще и с косынкой на шее. Я вышла из машины и направилась к ней.

– Ой, а вы уходите? – сказала я удивленно. – А я к вам…

– А зачем ко мне? Я вам сказала: я всего лишь домработница, ничего не знаю. Вы к Вере Николаевне идите…

– Да я была у Веры Николаевны в магазине, поговорили мы с ней, даже чаю попили, – соврала я не моргнув глазом, пытаясь показать домработнице, как хорошо меня приняла ее хозяйка. – Но я ей не все вопросы задала. Понимаете, есть такие вопросы, на которые только окружающие могут ответить, а не сам человек. Да и некогда ей, люди к ней пришли. А вы у нее сколько лет работаете?

– Почти пять. Как Вера Николаевна бизнес этот свой открыла, так ей стало некогда хозяйство вести, она меня и наняла.

– Ну, вот видите. А вас как зовут?

– Татьяна Ивановна.

– Да вы что! – обрадовалась я так, словно встретила свою родственницу. – Так и меня Татьяна, только я Александровна! Значит, мы с вами тезки. А вы где живете?

– Да тут недалеко, на Заозерной.

– Так нам по пути, давайте я вас подвезу, а по дороге и поговорим заодно.

Татьяна Ивановна села в мою машину, отнекиваясь и что-то бормоча про «неудобно» и «не ожидала».

Мы выехали со двора и направились к ее дому.

– Татьяна Ивановна, скажите, а хозяйка ваша замужем?