Джадсон Филипс - Исчезнувший сенатор

Питер прошел в заднюю половину бара, чувствуя, что за ним наблюдают в зеркало, висящее над стойкой. Вдоль стены тянулись восемь кабинок, по четыре с каждой стороны. В них сидели три или четыре пары. Женщины были молоды, но у них были усталые, ярко размалеванные лица. Явно не чьи-то жены, подумал Питер.

Он дошел до самого конца зала и устроился в пустой нише в дальнем левом углу, лицом к бару и к двери, что вела с улицы. Он прикидывал, кого юный друг Джанет собрался послать к нему. Официант с прыщавым лицом, в замасленном белом переднике принял у него заказ на порцию бурбона со льдом.

Питер ждал. Кондиционера в заведении не было, и он чувствовал, как под рубашкой по телу бегут струйки пота. На пространстве между стойкой и кабинками появился официант с его выпивкой. Как только он подошел к столику, кто-то скользнул в кабинку и сел лицом к Питеру. Тот не заметил, чтобы гость заходил в бар, так что он, скорее всего, появился через кухню.

Он был черным. Волосы его, подстриженные в стиле "афро", были густыми и жесткими. У него были черные усики и маленькая остроконечная бородка. Глаза были прикрыты темными очками в золотой оправе - и стекла были так же черны, как его кожа. Такого же цвета были его шелковая спортивная рубашка и брюки.

- Привет, Стайлс, - сказал он.

Питер кивнул.

- Как ваша жена? - спросил чернокожий визитер.

В свое время Грейс, жена Питера, работала в самом центре готового взорваться Гарлема; в том году стояли жаркие летние дни, опасные своей влажной духотой.

- Вы знаете Грейс? - удивился Питер.

- В противном случае я бы здесь не сидел, - сказал его визави. - Меня зовут Рокки Джексон. Насколько я понимаю, ваша жена в Пакистане.

- Да.

Незнакомец улыбнулся:

- Вам не стоило так надолго отпускать ее. Слишком многие считают ее очень привлекательной женщиной.

Питер почувствовал, как у него дернулась мышца на скуле.

- Вы явились сюда побеседовать о Грейс?

- Нет, - ответил Джексон. - Но я хочу, чтобы вы поняли, почему я изъявил желание помочь вам. Я в долгу перед Грейс Майнафи - так ее звали, когда я познакомился с ней, - еще с той поры, когда вас не было и в помине. И многие из моих соплеменников в долгу перед ней.

- Если бы Грейс была здесь, чтобы поручиться за вас, я бы больше ни о чем не просил.

- Она бы поручилась, - сказал Джексон.

Из нагрудного кармана черной рубашки он вынул сигареты. Питер щелкнул зажигалкой.

- Как любезно, - усмехнулся Джексон. В голосе его звучала горечь. Перейду к сути дела, приятель. Я пришел бы на помощь Грейс Майнафи, стоило ей попросить меня, но ты - ее парень, и тебе нужна помощь. Ты разыскиваешь Лауру Ллойд и ее малыша, а также газетчика Тима Салливана. Так?

- Да.

- Только не подгоняй меня, приятель, ибо я тебе выдам прямо и откровенно - я не знаю, где они.

- В таком случае...

- Я же сказал, чтобы ты не подгонял меня. - Рокки Джексон глубоко затянулся и сделал длинный хриплый выдох. - Понимаю, тебя это волнует, приятель, но мне-то спешить некуда. Разреши заверить тебя, что я спешу лишь тогда, когда это необходимо.

- Тот молодой человек, который послал меня сюда на встречу с тобой...

- Твоя подружка в комиссии могла бы рассказать о нем. Его зовут Майк Конти. Относительно приличный парень. Он родом из нового мира и не хочет подчиняться гнусным порядкам прежнего мира. Он довольно много знает, но держит язык за зубами, пока ему и его поколению не придет день сказать свое слово.

- Он как-то связан с тобой?

- Майк будет отрицать любую связь, - заверил его Джексон. Лучи солнца, пробиваясь сквозь грязные витрины, поблескивали в стеклах его очков. - Здесь еще хватает людей, которые не хотят иметь дело с "любимчиками ниггеров". Он засмеялся. - И если я терплю их, то лишь потому, что жду слова. Не хочешь ли поменяться со мной местами? Я бы предпочел держать в поле зрения дверь с улицы.

Меняясь местами с Джексоном, Питер с трудом сдерживал нетерпение, которое вот-вот должно было прорваться. Инстинкт подсказывал ему, что, если не подгонять собеседника, он в самом деле может сказать что-то важное. Так что Питер продолжал молча ждать, крутя в пальцах так и не зажженную сигарету.

- Мы живем в сумасшедшее время, мир катится к анархии, - проговорил Джексон. - И одно насилие влечет за собой целую цепь насильственных действий.

- Сегодняшним утром мне довелось говорить об этом, - сказал Питер. У него был хриплый голос. - А позже другой человек сказал мне то же самое. Мы можем положить этот рефрен на музыку, но это никому не поможет.

- Выложу-ка я тебе кое-что из того, что я о тебе знаю, - ухмыльнулся Джексон. - Я знаю, что люди, которые похитили Вардона и Селлерса, назвали тебя в качестве посредника. - Заметив, что у Питера расширились глаза, он рассмеялся. - О, я знаю, что об этом не оповещали по радио и не печатали в газетах. Но по тюрьмам сидят двадцать восемь человек, которых допрашивали по этому поводу, и в одиннадцати из них я особо заинтересован. Они черные. Ты, наверно, думаешь, что из тюрьмы нельзя получить никаких известий? В таком случае ты ошибаешься. Словом, я знаю. Предполагаю, ничего существенного узнать тебе не удалось, в противном случае ты бы не был здесь, разыскивая своих друзей. Самый быстрый путь вытащить их - это заключить сделку по поводу Вардона и Селлерса. Теперь, когда мы знаем о судьбе Селлерса, все жутко запуталось. Не затруднит ли тебя сообщить мне, были ли какие-то контакты с похитителями?

- И да, и нет, - решился Питер. - Они связались с ФБР. Выложили достаточную информацию, чтобы убедить инспектора Бача в том, что он имеет дело с подлинными похитителями. Назвали меня. Когда я подошел к телефону, то получил указание идти к другому телефону - к уличному таксофону - и ждать второго звонка. Но я его не дождался, потому что аппарат в будке был сломан. Разговор состоялся в семь утра. С тех пор - ничего.

- Спасибо, что доверился мне, - кивнул Джексон. - Отвечу таким же доверием. Одиннадцать заключенных, в которых я заинтересован, сказали ФБР чистую правду. Они понятия не имеют, кто стоит за всем этим. С ними никто не советовался. Поверь. Что относительно Ллойда?

- То же самое. Он не знает, что за этим кроется. У него нет никаких предположений, которыми он мог бы со мной поделиться.

- Не правда ли, странно? - сказал Джексон. - Но поехали дальше. - Через плечо Питера он внимательно наблюдал за дверью на улицу. - Почему я решил помочь твоей миссис Ллойд, ее ребенку и Салливану? Если что-то случится, моим друзьям в тюрьме придется жестоко расплатиться за это. Вардон и Селлерс взяты заложниками для того, чтобы добиться выхода заключенных на свободу; их, снабдив деньгами, собираются выпроводить из страны. Так все считают. И на них обрушится всеобщая ярость за то, что случилось с Селлерсом и может случиться с другими. - У Джексона дернулся угол рта. - Ты знаешь, как сейчас называются тюрьмы, приятель? Исправительными заведениями. А ты знаешь, как исправляют заключенных? Бейсбольной битой по зубам. Одиночками, в которых они валяются в собственных испражнениях. Помоями, которыми их кормят. А когда кто-то не может больше этого выносить и взрывается, его убивает "офицер-воспитатель", объясняя, что действовал в порядке "самозащиты". Или же возмутитель спокойствия совершает "самоубийство", и его находят в петле из собственного ремня висящим на решетке камеры. Вот что теперь ждет моих друзей - полный зажим, понимаешь? Или, если хочешь играть словами, - черный зажим. Вот почему я хочу, чтобы твои друзья вернулись домой живыми и здоровыми, вот почему я хочу, чтобы о счастливом спасении этого сукина сына Вардона сообщили все газеты. Но больше всего, Стайлс, я хочу правды.