Джадсон Филипс - Крылья безумия

- Генерал был, по-своему, реалистом. Вы блефуете, когда можете, но когда не можете, то играете в открытую.

- Я думаю, когда вы были здесь в прошлый раз, миссис Уидмарк рассказывала вам историю о том, как Редмонд сбежал от Эйприл, - сказал генерал. - Насколько я понимаю, вы на нее не купились.

- Я не купился на нее в то время, - признал Питер. - Но когда ваша команда поджигателей взялась за архивы профессора Биллоуза и на горизонте возникло имя молодого Редмонда, мы им заинтересовались.

- И вы проверили историю миссис Уидмарк?

- Проверили.

Уолш, стоя спиной к двери кабинета, пробормотал что-то вполголоса.

- Судя по тому, что вы сообщили Пэту, у нас не так уж много времени на разговоры, - сказал генерал.

- Не много, генерал.

- Тогда давайте перейдем к главному. Вы считаете, что Тони Редмонд был убит?

- Да.

- И похоронен в саду в Доме Круглого стола?

- Да.

- Это просто дурной сон, мистер Стайлс. И откуда же вам об этом известно?

- Из анонимной записки, оставленной кем-то в моей машине, - сказал Питер.

- Могу я на нее посмотреть?

- Я отправил ее по почте соответствующим властям, - сказал Питер. - Мне не было особого смысла приносить ее сюда - с тем, чтобы вы ее уничтожили.

Генерал потянулся к коробке с сигарами, но не закурил.

- Как видите, я не спрашиваю вас о само собой разумеющихся вещах, мистер Стайлс, - сказал он. - Я держал вас за патологически честного человека. Но у меня просто в голове не укладывается, что вы поверили в столь нелепое предположение.

- Тогда скажите мне, что же все-таки случилось с Редмондом и где он, сказал Питер. - Убедите нас, что он жив, и тогда мы утром не станем перепахивать сад в Доме Круглого стола.

Генерал изучал незажженную сигару, которую он держал в своих широких, крепких пальцах, как будто она представляла для него огромный научный интерес. Потом он, по всей видимости, решил что-то предпринять. Он снова повернулся к Питеру, почти энергично.

- У меня тут есть на вас досье, мистер Стайлс, которое охватывает довольно значительный период вашей жизни, - сказал он, похлопывая по папке из манильской бумаги на столе. - Я всегда испытывал острый интерес к своим врагам, а вы были моим врагом еще задолго до событий последних двух дней. У вас большая аудитория, которой я хотел бы привить свой образ мыслей вместо вашего. Я изучал это досье на предмет изыскания способа заткнуть вам рот.

Питер тонко улыбнулся:

- Ну и как - преуспели?

- Нет, - вздохнул генерал. - К сожалению. Но я думаю, что изучил вас по этому досье.

- Тогда вы знаете, что меня нельзя купить, - сказал Питер.

- А вы и впрямь меня недооцениваете, - ухмыльнулся генерал. - Я собираюсь рассказать вам правду, потому что, когда вы ее услышите, вы, возможно, станете человеком, у которого достанет великодушия посмотреть на вещи с моих позиций.

- Я в этом сомневаюсь, - сказал Питер.

Генерал нервно прикусил свою сигару и закурил ее. Он откинулся назад в своем кресле, не отрывая глаз от Питера.

- Энтони Редмонд мертв, - сказал он. - Он был убит. Так что, как видите, в этом вы не ошиблись.

У Питера пересохло во рту.

- Вы убили его?

- Убийцей, - веско сказал генерал, - была эта несчастная, умалишенная девушка, которая находится наверху.

- Эйприл?!

- Она застрелила его, когда поняла, что он собирается от нее уйти.

- Я в это не верю! - вскрикнул Питер.

- Это трагическая правда, - пожал плечами генерал и умолк, вглядываясь в Питера сквозь бледно-голубой дым своей сигары.

У опытного репортера вырабатывается способность инстинктивно распознавать правду, когда он ее слышит. Но существуют обстоятельства, в которых этот инстинкт притуплен, при которых степень личной причастности слишком сильна, при которых какого-то рода предвзятость настойчиво побуждает вас не верить правде, когда вы ее слышите.

В тот момент генеральского откровения Питер не поверил самому себе.

- А что, пожалуй, расскажите мне, - сказал он ровным голосом. - Это поможет скоротать время, пока не появятся какие-нибудь честные полицейские...

- Не чтобы скоротать время, мистер Стайлс, но в надежде убедить вас руководствоваться в своих действиях сердцем, а не каким-то косным, пуританским пониманием справедливости. - Генерал сделал глубокий вдох. Эйприл застрелила Тони Редмонда в Доме Круглого стола в сентябре, три года назад. Она была спровоцирована на этот невероятный поступок, когда узнала, какому мерзавцу отдавалась на протяжении нескольких месяцев. Она ходила к нему в "Уинфилд-Армс" снова и снова, без нашего ведома. В те дни мы не слишком строго за ней приглядывали. Мы знали, что она увлеклась этим парнем, но, к несчастью, мы были слишком заняты своими собственными планами, чтобы осознавать: у нее самый настоящий любовный роман. Они проводили вместе долгие часы в той самой комнате, в которую она пришла к вам прошлой ночью. Я назвал Редмонда мерзавцем, и он им был! Не только потому, что он злоупотребил доверием романтически настроенной девушки, но потому, что он корыстно ее использовал. Он был платным шпионом вашего любопытного друга, университетского профессора Биллоуза. Он занимался с ней любовью потому, что потом она делала все, о чем он просил, - воровала документы, подслушивала телефонные разговоры, сообщала о встречах, которые проходили здесь, в моем доме. Он настроил бедняжку против ее собственной семьи, превратил ее в шпионку и обманщицу вроде него самого. Потом, когда она перестала быть ему полезной, он заявил ей, что для него это пройденный этап, а когда она стала его умолять, посмеялся над ней и сказал, что на самом деле она всегда была ему безразлична. Он просто нуждался в ее услугах. И вот тогда она спятила! Сцена разыгралась в Доме Круглого стола поздно вечером, после ухода туристов. Там есть кое-какие древние ружья, все - в идеальном рабочем состоянии. Она взяла одно из этих ружей и застрелила Редмонда. Мы застали ее - оцепеневшую, совершенно не отдающую себе отчет в том, что она совершила, ушедшую в мир фантазий, в котором она по-прежнему живет большую часть времени. Осознание собственного преступления запрятано глубоко в подсознании, за семью печатями.

- Что вы с ней сделали? - спросил Питер.

Генерал вытаращил глаза:

- Я? Сделал с ней?

- Она собиралась рассказать мне прошлой ночью, когда вы вломились в мой номер. Что-то настолько ужасное, что Редмонд вознамерился убить вас.

- Да она совершенно чокнутая, - отрубил генерал, словно командуя на учебном плацу. Он, казалось, нисколько не встревожен. - Что сейчас имеет значение, так это, что я сделал с самим собой. Я стал соучастником преступления из жалости. Из жалости к девушке, но по большей части из жалости и тревоги за мою жену. Ничто не могло вернуть Редмонда, и я могу сказать, что не испытывал к нему жалости. Он получил по заслугам. Но Эмме грозил публичный позор и скандал из-за того, что ее дочь проведет остаток своей жизни в какой-нибудь психиатрической больнице тюремного типа. Я видел, как многих людей хоронили на поле боя, мистер Стайлс, без какой бы то ни было мемориальной доски, сообщавшей миру о том, где они лежат. Меня не тревожила мысль о Редмонде, относившемся к презренной породе солдат, лежащих где-то в безымянной могиле. Это было средством уберечь двух людей, о которых я заботился больше всего на свете, от угрозы того, чего они не заслуживали. Вы считаете, что это было преступным и нецивилизованным поступком. А я скажу, что это было гораздо цивилизованней, чем то, что произошло бы с Эйприл и Эммой, стань все это достоянием гласности. Я сделал хладнокровный, трудный выбор, мистер Стайлс. И я сделал бы его снова.