Джадсон Филипс - Крылья безумия

Однако из кухни с кофе вышел незнакомец; стройный, смуглый, красивый мужчина, который совсем чуточку прихрамывал при ходьбе, когда нес поднос в комнату. Его губы были сложены в прямую, суровую линию, но в его бледно-голубых глазах присутствовало почти невыносимое сострадание. Он поставил поднос на стол.

- Кто вы такой? - резко спросила Грейс.

Ее вдруг возмутило присутствие незнакомца. Ей никто не был сейчас нужен, уж тем более незнакомый человек.

- Я - Питер Стайлс, - назвался мужчина.

- Газетчик! - почти закричала Грейс. - Я вас знаю. Вы пишете для журнала "Ньюс вью"! Да как вы посмели!

- Разве Сэм не упоминал обо мне? - спросил Питер.

Питер Стайлс. Что там про него говорилось? Питер Стайлс!

- Я друг Сэма, старый друг, - просто сказал Питер.

Питер Стайлс! Теперь это имя пришло на память Грейс, всплыв из черного омута боли.

- Тебе придется подождать, пока Питер не будет готов познакомиться с тобой, - говорил Сэм. - Но когда это время настанет, думаю, ты поймешь мои слова о том, что он единственный человек, которому я бы доверил свою жизнь и за которого я бы ее отдал, если бы меня попросили.

Была своя причина на то, что она не познакомилась с Питером, когда они с Сэмом вернулись из Африки два года назад.

- Я хочу остаться одна, - сказала Грейс и едва не разразилась истерическим смехом. Шуточка в духе Гарбо. - Я хочу остаться.

- Если тебе что-нибудь понадобится, дорогая, ты только крикни, сказала Сара Лорд и ушла.

Питер Стайлс стоял у стола, спокойно наливая в две чашки кофе.

- Мистер Стайлс, вы должны понимать, что сейчас не время для...

- Я знаю, что это такое, - сказал Питер. Он посмотрел поверх чашки. Было бы полезно кое-что сюда добавить. - Он сходил к бару и вернулся с бутылкой бренди. Он налил по изрядной порции в обе чашки с кофе. - Сэм, вероятно, рассказывал вам об этом. Я беспомощно лежал в траве, видя мою пылающую машину и слыша крики своего отца, горевшего в ней. Я очнулся в больнице и обнаружил, что лишился правой ноги ниже колена. Я был один. Это было скверно. Я оставался в одиночестве месяцами, до тех пор, пока один друг не заставил меня обратиться лицом к миру. Теперь я знаю, что было бы лучше обратиться к нему лицом в первый же час.

Грейс присела на край дивана, потому что ее больше не держали ноги.

- Пожалуйста, мистер Стайлс, - попросила она, внезапно начиная утрачивать самообладание, до сих пор - железное.

- Теперь вы думаете, что это конец света, - сказал Питер. - Но это не так.

Она уставилась на него, как на какое-то чудовище.

- Я не знаю, что вы за человек, - сказала она, повышая голос, так что в нем зазвучали истерические нотки. - А знаете ли вы, что сегодня утром мы ушли из этого дома, не застелив в спешке постель? Вы знаете, что на подушке, в том месте, где лежала его голова, осталась отметина? Вы знаете, что, в первый раз с тех пор, как я вышла замуж за Сэма, мне придется попробовать заснуть без того, чтобы он находился рядом со мной? Вы знаете, что его смех преследует меня, как бы я ни старалась, не могу от него избавиться? А как же еще наступает конец света, мистер Стайлс?

- Выпейте этот кофе, - сказал Питер. - Есть нечто такое, что предстоит сделать для Сэма.

Она покачала головой, как будто ослышалась:

- Нечто такое, что предстоит сделать для него? Вы имеете в виду сотрудника похоронного агентства? О, Господи!

- Бессмыслице его смерти нужно придать значение, - сказал Питер. Между прочим, если вы дожидаетесь того великого момента, когда увидите ту вмятину в подушке, то вы опоздали. Ваша соседка застелила кровать. Выпейте этот кофе!

- Послушайте меня, Питер Стайлс! - сказала Грейс. - Возможно, вы пытаетесь помочь. Каждый будет стараться помочь. Но тут ничем не поможешь. Вы это понимаете? Я спросила человека в здании суда Уинфилда, умеет ли он ходить по воде, может ли он вернуть Сэма... То же самое я спрашиваю у всех вас, доброхотов!

- У Сэма была причина на то, чтобы пойти сегодня к Дому Круглого стола, - сказал Питер. - Нельзя допускать, чтобы скорбь по нему заслонила причины, по которым он пошел туда, - причины его гибели. Никому из нас не позволено увязнуть в жалости к самому себе, Грейс.

- Вы знаете, что есть люди, которые сегодня вечером будут радоваться тому, что он мертв? - вскричала Грейс. - Будь они прокляты!

- Вот так уже лучше, - сказал Питер. - Выпейте свой кофе.

Позднее.

Внезапно на них обрушился шквал телефонных звонков. Люди знали, что Грейс вернулась от Дома Круглого стола. Новость уже передали по всем телеканалам и по всем радиостанциям. Некоторые из звонивших были близкими друзьями; некоторые - незнакомыми людьми, занимающими видное положение, включая высокопоставленных чиновников правительства штата; некоторые принадлежали к той категории незнакомых честолюбцев, которые надеялись каким-то образом прибавить себе весу при помощи трагедии Грейс; нашлось двое безымянных, которые позвонили - анонимно и злобно, - чтобы позлорадствовать.

После первых двух-трех звонков Питер принялся на них отвечать.

И внезапно Грейс расхотелось, чтобы он ушел. Что-то подсказывало ей, что пока она недостаточно сильна, чтобы справиться с одиночеством. Он же понял это с самого начала. Впоследствии те часы, которые он провел там, вспоминались ей в виде разрозненных эпизодов. Кажется, была волна невыносимой боли, накрывшая все. Потом он вроде бы сидел на противоположном от нее конце дивана, покуривая свою трубку, потягивая выпивку и разговаривая о Сэме или о себе. Он производил впечатление старинного ее друга, а ведь она до этого вечера никогда его не видела.

Она помнила, как Питер говорил: "Сэм ненавидел войну, но он был первоклассным солдатом. Я могу за это поручиться. Семь месяцев мы провели вместе в составе подразделения командос в Корее. У большинства из нас случались тяжелые минуты, и я предполагаю, что Сэма они тоже не миновали. Но он никогда не допускал, чтобы мы об этом узнали. Его дух - вот на чем мы держались".

Она думала, что никогда уже больше не станет есть, но в какой-то момент появился холодный цыпленок и зеленый салат. Сара Лорд их приготовила, а Питер подал на стол. К своему удивлению, она обнаружила, что это как раз то, что ей нужно.

Как раз за едой он заговорил о себе. Он вернулся из Кореи и стал решать задачу, как стать одним из самых известных журналистов и обозревателей современности. Потом была катастрофа: хохочущие хулиганы спихнули его с горной дороги на лыжной базе в Вермонте вместе с его отцом, ехавшим в качестве пассажира; ужасное кувыркание в покореженной машине вниз по склону, пламя и смерть его отца. Черная депрессия, когда он обнаружил, что потерял ногу. Как он отгородился от мира и своих друзей. И как, в конечном счете, он научился жить с этим. Она вспомнила, как он постукивал по своей правой большой берцовой кости чашеобразной частью своей трубки. Она издавала полый звук.