Анна Малышева - Тело в шляпе

И так далее, и в дальнейшем такой же злобный бред.

Погода между тем была чудо как хороша. Солнце не то чтобы светило, потому что оно опустилось уже ниже крыш домов, но явственно ощущалось и сочилось из всех возможных щелей и подворотен. Ветра не было, но мусор на тротуарах почему-то активно двигался — вероятно, пешеходы слишком активно дрыгали и скребли ногами. А главное — было тепло и зелено. Я уверена, что лучше Москвы в период ранней осени только Крым, но об этом как-нибудь позже.

На место мы приехали, разумеется, с опозданием, потому что был час пик и мы попали во все возможные пробки по дороге, из которых не могли выбраться даже с помощью милицейской мигалки. В одной из пробок Вася, отвратительно скрипя зубами, заметил, что "женщина на корабле — стопроцентная гарантия катастрофы", чем, естественно, спровоцировал ряд справедливых замечаний с моей стороны по поводу сомнительного сходства их вонючего газика с кораблем. Вася тоже молчать не стал, завязалась дискуссия… Короче, когда мы все-таки доехали, «Скорая» покойника уже увезла. То есть, когда «Скорая» его забирала, он был еще жив, но до больницы его живым довезти не удалось.

Отсутствие потерпевшего на месте преступления окончательно укрепило и расширило Васино плохое настроение, однако квартиру, откуда вывалился несчастный Гарцев, он нашел быстро.

В квартире была обнаружена девушка в состоянии тяжелой истерики. Девушку, судя по документам, звали Марина Вадимовна Грушина, 26 лет, не замужем, проживает в Москве. На вопросы она не отвечала, похоже, она их и не слышала, сидела, скрючившись, на краешке дивана, раскачивалась из стороны в сторону и бормотала что-то крайне невнятное. Соседи видели, как она входила в подъезд минут сорок назад. Самого падения никто не видел, и нашел Гарцева местный собачник, который выуживал из кустов своего добермана по кличке Зюган.

Опросив соседей. Васин напарник Леонид выяснил, что квартира, по словам соседей, была чужая, то есть в ней проживал не пострадавший Гарцев, а его компаньон и заместитель Иван Ку-сяшкин.

Квартира Кусяшкина произвела на меня странное впечатление. Она была скучна до омерзения — такая чистенькая казармочка. Все на местах и ничего лишнего. Удручающий порядок, как будто здесь никто не живет — ни книжки у кровати, ни чашки в раковине, ни рубашки на спинке стула — ни-че-го. Даже бутылка шампанского на кухонном столе не могла придать помещению жилой вид. Кошмар какой-то! Конечно, люди в таких условиях жить не могут, а будут гроздьями бросаться с балконов.

В принципе, на заметочку в ненавидимую всем прогрессивным человечеством рубрику "Срочно в номер" информации мне хватало, но усталое лицо любимого начальника стояло у меня перед глазами, и боязнь разбить его сердце написанием маленькой заметочки о таком известном человеке заставила меня совершить еще ряд телодвижений. Пока Вася своими грубыми кустарными методами пытался привести в чувство "гражданку Грушину", пока он призывал ее "взять себя в руки", советовал "ну-ка быстренько успокоиться" и приказывал "тихо, я сказал!", чувство долга заставило меня оторваться от этого захватывающего зрелища и поехать в офис фирмы ВИНТ, благо, рабочий день еще не кончился.

На прощание я посоветовала Васе причесаться, заверив его, что я бы на месте этой девушки ни за что не стала разговаривать с человеком, имеющим такую прическу. Вася не любил парикмахерских и с трудом и мукой находил для них время. Это приводило к тому, что он кромешно зарастал волосами и, чтобы не пугать убийц и убитых, собирал волосы на затылке в хвост. Васины волосы предмет моей жгучей зависти — были на удивление жесткими и прямыми, поэтому хвосту никогда не удавалось долго оставаться на одном месте, и он бродил по всей Васиной большой голове. Иногда перемещался к правому уху, реже — к левому, сползал на шею и так далее. В МУРе считалось, что Коновалов так хиппует, но я-то, встречая Васю с хвостом набоку, прекрасно знала, что его странный вид порожден его ленью, не более того.

Отойдя подальше к двери, я поделилась с ним своей версией происходящего: именно Васин внешний вид привел несчастную Марину в такое ужасное состояние. Прощальный взгляд опера Василия опять напомнил мне бойцовую собачку, только этот взгляд был абсолютно лишен противоречий, он был прост и понятен — чистый бультерьер. Загрызет обязательно.

А ведь он мог бы и не узнать об этой сделке, Как ловко они все концы запрятали! Прибыль от компьютеризации центрального офиса Нефтепрома должна была многократно превысить ту сумму, которую предлагал ему Кусяшкин за фирму. Если бы не проговорился, Роман просто остался бы в дураках. И ведь какая морда у Рехвиашвили была шкодливая, когда он проболтался! Умники! Ведь как старательно приучали его к тому, чтобы он не вмешивался в текущие дела, чтобы подмахивал платежки, не глядя… Не то чтобы денег жалко, хотя и это, но обидно, обидно ужасно. Ну, Рехвиашвили ладно, от своего коммерческого директора Роман мог ждать чего угодно, но от Ивана… Скотина неблагодарная! Испугался, это чувствовалось. Пусть теперь идет в задницу со своими предложениями, и не видать ему фирмы как своих ушей. Интересно, что он сейчас будет говорить в свое оправдание.

Роман вышел на балкон, посмотрел вниз — нет, Кусяшкин еще не подъехал, да и вряд ли он будет особо торопиться, ему еще надо собраться с мыслями, придумать толковые отговорки.

Роман вернулся в квартиру, прошелся по коридору. Квартира Ивана всегда казалась ему какой-то пустой. Пустые кухонные столы, пустые подоконники, пустая вешалка в прихожей. На вешалке болталась только шляпа — отвратительного болотного цвета, полученная Кусяшкиным в подарок от тещи. Почти все гости Ивана, увидев эту красоту на вешалке, задавали ему один и тот же вопрос:

— Вань, а чего ты ее не выбросишь? Кусяшкин обычно отвечал, что она ему нужна как нашатырь, чтоб вздрагивать и быть в тонусе и чтоб жизнь медом не казалась.

— Пока на свете есть такие шляпки и такие тещи, нас ничем не напугаешь и голыми руками не возьмешь.

Роман снял шляпу с вешалки, надел на голову и посмотрелся в зеркало. Гадость, действительно. Роман уже протянул руку, чтоб снять шляпу, и в эту минуту зазвонил телефон. Звонила Люся. С Люсей Романа связывали давние и непростые отношения, которые, как бы это сказать правильнее, несколько затянулись. Дело в том, что в далеком прошлом, будучи ребенком, Роман активно занимался общественной работой. Был членом совета дружины и членом районного пионерского штаба. Люся в те времена работала в райкоме ВЛКСМ и по комсомольской линии руководила пионерами. Она, как бы мы сказали сейчас, была шефом районного пионерского штаба, предводительствовала и воспитывала. Интересно, что в этой роли по отношению к членам штаба она пребывала и по сей день, и избавиться от ее опеки не было никакой возможности.