Маргарет Форд - Уик-энд

- Ты не можешь спрятаться от меня.

- Не прячь свое лицо, мне нравится смотреть на него.

- Да, смотри на мое лицо, Рик. Может быть, ты никогда больше не увидишь это выражение. Его нельзя купить, выпросить, украсть. Оно может быть только подарено.

- Я должен ненадолго остановиться, дорогая, иначе я все испорчу. Остановиться?

- Нет, продолжай. Я сама тебе скажу.

- Я бы хотел провести с тобой в постели неделю. Мы бы занимались любовью, спали и снова занимались любовью.

- Рик, я бы не огорчилась, узнав, что завтра умру. Я получила от жизни все.

- Ты сумасшедшая, экстравагантная женщина. Мне кажется, что я очень люблю тебя.

Глава одиннадцатая

Морин лежала на диване в гостиной Сигрэмов; она была завернута в barracano - пышную шелковую накидку от Пуччи с зелеными, оранжевыми, белыми и черными пятнами. Где-то под чувственными складками ткани находилось её туго перевязанное бедро.

На лице у Морин не было макияжа, спутавшиеся после купания в озере волосы были стянуты на затылке. Она напоминала уличного мальчишку с маскарада - беспризорника в чужом, весьма дорогом костюме. Опаленные огнем волосы издавали неприятный запах. Ее парикмахеру придется пережить тяжелые минуты, когда она вернется в город.

- Я хочу виски, иначе я сейчас закричу, - сказала она Сидни Голабу.

Ей нравилось командовать незнакомым человеком, испытывать силу своей привлекательности.

- Вам не следует пить спиртное, - сказал Голаб.

Будь она обычным пациентом в его офисе, не попади он в эту досадную ситуацию, голос и манеры доктора Голаба были бы более жесткими. Он бы запретил пациентке употребление алкоголя, и этим вопрос был бы исчерпан. Но здесь обстоятельства казались неясными, мрачными, а люди... он попытался подыскать точное определение. Ему пришло на ум слово "фальшивые", но оно было неточным. Он не был уверен в том, что имеет дело с настоящими жуликами. Он остановился на прилагательном "ненастоящие".

Голаб обратился за помощью к Рику Сильвестеру.

- Пожалуйста, объясните вашей жене, что алкоголь в подобном случае может затруднить в дальнейшем диагностику... если снова начнется кровотечение...

- Морин, веди себя благоразумно, - сказал Рик.

Но он знал, что в его голосе нет достаточной убежденности. Он не мог представить Морин истекающей кровью. Она была неуязвима.

- В любом случае её необходимо отправить в больницу, - сказал Голаб.

- В больницу? - закричала Морин, и в её глазах тотчас появились слезы. - С меня достаточно того, что я лежу здесь, как калека. Больница меня убьет. Сделайте это, сделайте то. Примите пилюлю, умойтесь, сходите в ванную, продемонстрируйте себя каждому интерну. Вам, докторам, все это кажется пустяками... Это не вы были на взорвавшейся лодке. У вас на ноге нет повязки, которая останавливает кровообращение. Она врезается в меня, точно нож. Вы можете её ослабить? Рик, пожалуйста, дай мне виски.

- Ты - пациентка доктора Голаба и должна выполнять его указания.

- Ты хочешь, чтобы я поползла к бару за выпивкой?

Мысленно представив себе Морин, ползущую по бледно-зеленому ковру в этой идиотской накидке, Рик содрогнулся. Он пошел к бару, чтобы налить ей виски.

Поппи смешала джин с тоником для Голаба; врач отпил его, с осуждением глядя на эту сделку. Он не хотел участвовать во всем этом, быть частью этой компании. Не хотел нести ответственность за ногу Морин Сильвестер, за порезы и ссадины Макса Конелли. Ему казалось, что судьба подстроила ему ловушку. Он регулировал мотор лодки, а в итоге оказался семейным доктором группы психов. Почему, например, они не сообщили об инциденте Харри Сигрэму? Внезапно ему пришло в голову, что все они пьяны и пребывают в таком состоянии весь уикэнд. Его собственный мир был гораздо более простым. Он всегда ощущал твердую почву под ногами.

- Я потеряла мою пляжную сумку! - закричала Морин, взяв принесенный Риком бокал. - Там лежали несколько памятных подарков.

Это стало причиной для новых переживаний. Морин поняла, что лишилась стихотворения Азы, и слезы снова заблестели на её глазах. Она всегда носила этот листок с собой. Но особенно сильно её расстроила потеря маленькой дешевой заколки, которую ей подарил в прошлом Макс. Она верила, что эта заколка - её талисман. Теперь она исчезла. Какое несчастье!

Поппи готовила холодную закуску. Она выкладывала столовое серебро и тарелки на обеденный стол, думая при этом, должна ли она немедленно известить Харри о гибели катера. Что делать? Она боялась отвлечь Харри, который ясно дал понять, насколько важна его встреча с Лайлой. Он затратил немало усилий, чтобы пикник прошел успешно, и не захочет прерывать его раньше времени. Все равно ему уже не спасти лодку.

Она отошла от стола и с бокалом в руке приблизилась к бару, где Рик смешивал напиток для себя самого.

- Ты хочешь, чтобы я отправился к Харри? - спросил он, взяв у неё бокал и бросив в него лед.

- Мне бы не хотелось беспокоить его без необходимости, - неуверенно сказала она.

Они посмотрели друг на друга, изучая улыбки, выражения лиц, движения рук. Внезапно Поппи пронзило желание прикоснуться к Рику; она с трудом продолжила беседу.

- Если они не вернутся через несколько минут, тебе придется отправиться за ними.

- Наверно, - произнес вслух Рик, в то время как его глаза говорили Поппи: "Эй, я люблю тебя, хочу тебя, подойди ближе", - Харри предпочел бы, чтобы мы сообщили ему новость немедленно...

- Дадим им ещё полчаса, - сказала Поппи; она замерла, посмотрела на Рика и повторила своим взглядом его безмолвное сообщение.

Внезапно они услышали резкий голос Сидни Голаба:

- Если бы моя лодка оказалась на дне озера, я бы хотел об этом знать.

Поппи заставила себя покинуть магическое поле Рика. Появление Макса, пришедшего из патио, помогло ей сделать это, поскольку отвлекло её внимание. Макс подошел к бару, медленно налил себе виски. Он казался персонажем шарады. Повернувшись лицом к комнате, он заговорил с бокалом в руке.

- Я не могу посмотреть в глаза Харри.

Его язык немного заплетался, он с большим трудом держал голову прямо.

- Как, черт возьми, следует извиниться перед человеком за то, что ты взорвал его лодку? Вы были правы насчет меня. Я сумасшедший. Да, вы были правы. Я не способен управлять лодкой. Теперь все счастливы?

Он посмотрел на них с яростью во взгляде. Он хотел сказать им, что в происшедшем виновата сама лодка и они все. Почему она не могла взорваться, когда на ней находился кто-то другой? Рик ничего не сказал насчет ран Морин, о том, что она могла погибнуть, но он мог сказать это в любое мгновение. Макс чувствовал, что все идет к этому. Они с Морин оба могли погибнуть; для него такой исход был бы счастливым избавлением. Прекрасным решением всех проблем. Он поднес ко рту бокал с "Джей & Би" и почувствовал, как спиртное проскользнуло по горлу.