Ольга Хмельницкая - Из бутика с любовью

– И этот человек почему-то убивает девушек, посетивших семинар.

– Да. Почему-то. И рвет фотографию Филиппа Цукермана. Может, это сам Филипп Цукерман?

– Порвал свою фотографию? – Дима отрицательно покачал головой. – Он ни в коем случае не стал бы привлекать к ней внимание, к фотографии этой. Он бы ее выбросил просто. А порвать и оставить клочки на месте... в этом есть какой-то смысл, какое-то скрытое сообщение.

– Кира, Ульяна, фотография.

Дима открыл дверцу машины и сел за руль.

– Кира, Ульяна, фотография, – повторил он. – Вернее, Кира, потом фотография, потом Ульяна. И если первое и третье убийства связаны с семинаром, то фотография выбивается из этого ряда. Если бы нам удалось найти что-то, что связывает всех троих.

– Есть еще один элемент. Лиза получила сообщение с угрозой. Она следующая. Получается: Кира, фотография, Ульяна, Лиза. Я уже близка к тому, чтобы начать рассматривать первые буквы этих слов в качестве ребуса. К тому же непонятно, почему именно парковки торговых центров! Почему ему, нашему убийце, не караулить жертв в темном подъезде? Он убивает именно там, где много света, много людей.

– В этом всем что-то есть, – сказал Дима. – Я начинаю чувствовать внутреннюю логику, даже не понимая ее. Как черный ящик – непонятно, как работает, но можно спрогнозировать, как будет работать дальше.

– И что ты можешь сказать? Каков прогноз?

– К сожалению, ничего утешительного. Экстраполируя ситуацию, я могу предположить, что все посетительницы семинара будут убиты, их тела уложат в тележки и выкатят на парковки.

– И мое? – поинтересовалась Марина. – Я в тележку не помещусь.

– Насчет тебя у меня сомнения, – покачал головой Дима, – что-то мне подсказывает, что об тебя наш таинственный убийца обломает зубы. Вернее, я обломаю ему руки и ноги, выбью зубы и оторву уши. Потом им займется Валерианов.

– Ты такой гуманный, – сказала Марина. – Гуманизм в тебе меня всегда восхищал. Кстати, почему ты думаешь, что обеих девушек убил он, а не она? Потому что Лиза сказала «я боюсь, он убьет меня тоже»?

– Нужна большая сила, чтобы затолкать трупы в тележки, – ответил Дима. – Хотя, разумеется, это может быть и дама в хорошей физической форме.

– Ты не забывай, – заметила Марина, – что психопаты часто обладают большой мощью. Кроме того, у меня постепенно складывается впечатление, что наш убийца – злой волшебник. Он обладает сверхъестественными способностями. Он маг из «Гарри Поттера». Вот смотри. Он прибывает в наш мир и ищет девушек... девушек, которые... красивы, добры и занимаются финансовым самообразованием. Они феи, но они об этом не знают. И наш злодей...

– Интересно, – сказал Дима, – что ты не видишь между жертвами ничего общего. Кроме, собственно, финансового самообразования. Интересно, фотография Филиппа Цукермана тоже повышала образовательный уровень?

Они ехали в сплошном потоке машин.

– Что-то было, значит, на этом семинаре, – подытожил Дима. – Что-то, чего ты не заметила.

Они въехали на парковку, часть которой была огорожена лентой.

«Телохранитель Бритни Спирс, – прочитала Ира, – подал на нее в суд. Он добровольно вызвался передвинуть у нее дома столик. Причем передвигал не в одиночестве, а в компании с другими телохранителями. Утверждает, что в результате повредил плечо. Требует денег».

«Интересно, что там за мебель, – подумала Ира, – и что за телохранитель? Может, проще было самой этот столик передвинуть?»

Она принялась читать дальше.

«Замариновали мы сегодня с чадом свининку и поехали на дачу, – писала Стекл_offa. – Приехали, а на даче зоопарк. Мало того что на кухне свил гнездо воробей и мы не ходили на кухню, чтобы не спугнуть пернатое, так еще и местная дачная собачка Тузя привела бой-френда, красавчика с треугольными ушками, крупными белыми зубами и кличкой Вулкан. И вот жарим мы с малышом мясо, малыш брызгает водичкой, если где огонь появляется, я переворачиваю шампуры то одним боком, то другим, а Тузя с Вулканом сидят бок о бок и капают слюной. Но собачки они дисциплинированные, расположились у входа в беседку и строят глазки. В общем... что это я растекаюсь мыслями по древу. Напишу кратко. Когда мясо было готово, я переложила его в миску, на мгновение отвлеклась, а Тузя и Вулкан все съели. И миску вылизали. Заняло это у них секунд двадцать».

Ира улыбнулась, но тут же принялась читать дальше. Пост про Александра был где-то близко, она чувствовала.

Лиза поборола искушение допить коньяк и отставила бокал в сторону. Она и так уже нетрезва. Вместо этого она принялась выдавливать краски в палитру. Картину, которую хотела купить Марина, Лиза отставила в сторону. Поставила чистый холст, загрунтованный, крупнозернистый, плотный и так и вызывающий острое желание взорвать спокойную безликость белого цвета.

Лиза встряхнула вазу. Лучше всего ей удавались цветы. Они иногда получались вовсе и не похожими на цветы, но в них была душа, они пели, орали, скандировали зрителю лозунги. Лиза смешала охру с кадмием и провела линию. Секунду она ощущала острое наслаждение от созерцания получившегося цвета. Потом начала писать. Получалось объемно, мясисто, экспрессивно. Иногда, как Марина сегодня, Лизу просили не заканчивать картину: в легкой недосказанности, в белых пятнах был свой особый шарм.

– Я талантлива, – сказала сама себе Лиза. – Я бриллиант. Я пишу гениально.

Картина казалась ей прекрасной. Лиза отставила ее в сторону. Через несколько недель очарование померкнет. Но сейчас, первое время, Лиза ощущала волнение и душевный подъем, глядя на свое собственное произведение.

«Ни друзей, ни личной жизни, ни секса, ни увлечений, – вдруг подумала Лиза. – Я раба своего таланта».

Шрамы на груди вдруг заныли, как будто в них снова вонзилось лезвие. Но секунду спустя Лиза сконцентрировала взгляд на новом холсте, набрала цинковых белил, лимонного желтого, изумрудного зеленого и еще капельку охры.

Лиза часто начинала рисовать либо с самого светлого, либо с самого темного места картины. Но сейчас она перво-наперво нарисовала большой зеленый лист. Цветы в вазе Лиза не меняла, для разных картин она часто использовала одну и ту же натуру. Каждый раз все получалось совсем по-другому. Иногда и цветов-то не было, только иглы. А иногда на первый план выходили нежные, прозрачные, трепетные и ароматные лепестки.

Валерианов стоял у тележки, мрачный как туча. Вокруг роились криминалисты, и было их гораздо больше, чем в первый раз. В руке майор сжимал носовой платочек, но ему было так нехорошо, что сморкаться не хотелось.

– Ее также опознали на кассе, как и Киру, – сообщил майор. – Ульяна обладала яркой и запоминающейся внешностью, ее не могли не заметить. Убита она была уже после того, как оплатила покупки. Более того. На камерах видеонаблюдения на парковке видно, как кто-то толкает тележку, в которой потом оказался труп Ульяны, от дверей торгового центра до той точки, где пожилая пара обнаружила тело. То есть убийство произошло в самом магазине, а не в магазине на парковке. Я ничего не понимаю. Где? Как это могло произойти? Торговый центр, все просматривается, везде охрана! Если невозможное происходит дважды, то мне легче поверить, что я сошел с ума, чем пытаться понять, как это могло случиться.