Эдвард Айронс - Тигровая луна

— Посмотри вверх, Ханух. Ты их видишь?

— Нет, сэр.

— Лунный отблеск на стекле. На ветровом.

У Хануха перехватило дыхание.

— Да, сэр. Похоже на машину разведки. Может, Хар-Бюри?

— Или Та-По. Что в лоб, что по лбу. Любой будет счастлив убить нас и не допустить меня в Тегеран.

— Они едут, — напряженно выдавил Ханух. — Они нас заметили.

Неприятельская машина осторожно ползла по затененной теснине, смахивая на противного таракана. Она до отказа была набита людьми. Торчащие вверх ружья напоминали ощетинившегося дикобраза. Дюрелл включил задний ход. Джип визгливо выразил свое неудовольствие, но затем покатился назад.

— Их можно объехать? — спросил Дюрелл.

— Мы не уйдем от них, если поедем обратно.

— Я не об этом. Объехать их можно?

Ханух пожевал свой ус.

— Можем попытаться через соляные болота. Но нужно ехать быстро. — Он с трудом улыбнулся. — Это шанс. Хотя можно увязнуть в трясине.

— Они тяжелее нас. И застрянут первыми.

— Это очень опасно, сэр Дюрелл.

— Не опаснее тех мордоворотов, которые к нам приближаются.

Когда они катились вниз по склону к соляным болотам, над головами просвистела пуля. Земля внизу казалась достаточно твердой, но Ханух объяснил, что это только корка поверх коварной трясины. Дюрелл сильнее нажал на газ. Джип перескочил на третью скорость и поскакал вперед, скрежеща и раскачиваясь. Другая пуля ударилась о заднюю часть машины с громким «дзинь». Ханух нырнул вниз. Руль жил своей собственной жизнью, сопротивляясь попыткам Дюрелла им овладеть. Дюрелл напрягал все силы, чтобы его удерживать. Нужно было прорваться из теснины в болота. С боков к ним цеплялся кустарник. Край луны был еле виден над холмами. Через несколько минут станет совсем темно. Дюрелл ещё сильнее нажал на газ.

Машина преследователей их нагоняла. Ханух выкрикивал команды:

— Влево, сэр. Теперь вправо. Быстрее!

Соляная топь окружила их и, казалось, стремилась поглотить. Левое колесо вдруг внезапно стало погружаться, прокручиваясь, завывая, и разбрасывая кругом брызги. Их тряхнуло; они вырвались и понеслись дальше. Ханух приподнялся, не заботясь больше о возможных выстрелах, и прильнул к ветровому стеклу, чтобы лучше видеть местность. Он хорошо знал эти солончаки. Губы его вытянулись в невеселой усмешке.

— Сейчас немного влево. Так. Держите, держите. Сейчас опять вправо. Резче! Поворот на девяносто градусов!

Машина преследователей все ещё их нагоняла. Она уже въехала в болота, ориентируясь по их глубоким колеям. Снова под джипом проломилась корка. Они резко остановились. Ханух перелетел через капот, и Дюрелл, выдернув ремень из своих брюк, втащил его обратно. Джип застонал и вырвался из трясины.

— Видите открытое пространство, — с трудом выдавил Ханух, — езжайте туда. Это наш последний шанс.

Солончак обманчиво казался гладким и твердым. Дюрелл направил машину туда. Луна вдруг внезапно скрылась за горами на западе. Они оказались в кромешной тьме. Дюреллу оставалось вслепую вести джип по курсу, который он наметил.

Когда они выехали на открытое пространство, звук из-под колес стал другим. Разведмашина неслась прямо за ними. Очевидно, планы преследователей изменились. Они прекратили огонь — считали, что возьмут их живьем.

Передние колеса ушли вниз, и машина накренилась. Какое — то время, когда уже стало щемить сердце, они буквально бороздили песчаное море. Ханух застонал. Вдруг что-то снизу подтолкнуло передние колеса вверх, и они снова выбрались на более твердую почву. Дюрелл воевал с мотором. Колючий кустарник хлестнул по ветровому стеклу, потом ещё раз. Дюрелл обернулся. Ханух сделал то же самое и в восторге воскликнул:

— Сработало!

Разведмашина оказалась слишком тяжелой, чтобы её могла выдержать тонкая корка. Она завалилась на бок, и её затягивал водоворот из песка и солоноватой воды, прорвавшейся на поверхность. Она погружалась быстро, и бандиты поспешно покидали её, чтобы спастись.

Вдогонку Дюреллу и Хануху прозвучал лишь один безрезультатный выстрел. Пуля просвистела у них над головами, не причинив никакого вреда. Затем местность пошла вверх, и они выбрались из болота, оставив там преследователей.

Ханух откинулся на сиденье и трясущимися руками закрыл лицо.

Когда они уже подъезжали к железнодорожной станции Аб-е-Гарм, Ханух обратил внимание Дюрелла на ряд небольших кратерообразных углублений невдалеке от кургана с древними руинами.

— Это позор. Люди живут в этих старых хранилищах. В них немного прохладней днем, чуть теплее ночью. Но это так примитивно; правительству следует придумать что-нибудь более современное.

Дюрелл остановил джип. Брезент хлопал на холодном ночном ветру. В чернильно-черном небе танцевали звезды.

— Люди прямо сейчас находятся в этих норах?

— Конечно. Но зачем вы остановились?

— Я думаю, нам надо поменяться с ними одеждой.

Он вышел из джипа, отыскал в кармане несколько монеток, подошел к ближайшей дыре и склонился над ней. Аккуратно, одну за одной, бросил монетки в темноту. Последовала долгая пауза. Затем показалась грубая лестница, а ещё через некоторое время бородатый заспанный кочевник с трудом вылез наверх.

— Скажи ему, что мы хотим купить его одежду, — предложил Дюрелл. — Это нам поможет на железной дороге, если Та-По и Хар-Бюри будут там нас выслеживать.

— Они обязательно будут выслеживать.

— А мы будем кочевниками, которые третьим классом едут в Тегеран.

— Он не продаст нам свою одежду, сэр.

— Монеты привели его наверх. Несколько купюр помогут расстаться с одеждой.

Он оказался прав. Состоялись длительные торги на непонятном диалекте, и Хануху пришлось столкнуться с затруднениями, не слишком, правда, серьезными. Спустя некоторое время старец-кочевник перегнулся через край дыры и прокричал что-то вниз. Над лестницей показалась костлявая рука и швырнула на песчаный край кучу лохмотьев. Кочевник забрал у Дюрелла деньги и исчез из виду.

— Потом придется десять раз мыться, чтобы избавиться от вшей, — тяжело вздохнул Ханух.

— Лучше быть вшивым, чем мертвым, — сказал Дюрелл.

Издалека до них донесся тоскливый гудок дизельного локомотива и перестук колес по рельсам.

Когда утром они приехали в Тегеран, город шокировал их совершенной своей обыденностью, шумом и суетой. Еще не наступила дневная жара, и воздух был свеж. В синеве покоилась снежная вершина горы Демувенд. Дюрелл подвел Хануха к продуктовому ларьку и купил круглый иранский хлеб, дыню и две чашки ароматного кофе. Ханух нетерпеливо почесывался. Когда они влились в заполнившую тротуару толпу у железнодорожного вокзала, никто не обратил внимания на их оборванный вид.