Дик Фрэнсис - Предварительный заезд

— Не ходите со мной, — заявил он. — Кухня просто гадкая. Она одна на двенадцать человек. Предполагается, что все мы убираем ее по очереди, так что никто этим не занимается.

Гудрун села на кровать и спросила, как мне понравилась Москва.

— Очень понравилась, — ответил я, опустившись на стул. Потом я спросил, нравятся ли ей ее занятия, и она ответила, что очень нравятся.

— Если русские настолько не желают общаться с иностранцами, то почему же они приглашают в университет иностранных студентов? — поинтересовался я.

Девушка окинула взглядом стены. Мне с каждой минутой становилась все более понятной гнетущая обстановка, в которой жили здесь студенты. Стены в буквальном смысле имели уши.

— Мы в Москве по обмену, — объяснила она. — Стивен учится здесь, а в Лондоне — русский студент. А за меня послали студента в Боннский университет. Они коммунисты.

— Раздают Евангелия и набирают рекрутов?

Она кивнула, с несчастным видом глядя на стены и явно не одобряя моей откровенности. Я вернулся к более безопасной болтовне. В это время явился Стивен и пролил бальзам на мою израненную душу.

— Сейчас я вам кое-что покажу, — сказал молодой человек, отправляя в рот последнее пирожное. — Маленькие хитрости.

Пересев на край кровати, он достал магнитофон, включил его и театральным жестом прижал к стене около моей головы.

Ничего не произошло. Он переставил его в другое место. Результат был тот же самый. Наконец Стивен аккуратно приложил его к стене над кроватью.

Из динамика раздался высокий скулящий звук.

— Абракадабра! — провозгласил Стивен, выключив магнитофон. — Если стена нормальная, то звука нет. А вот если в стену вделан действующий микрофон... Результат вы видели.

— А они знают о ваших исследованиях? — спросил я.

— Конечно. Хотите взять с собой? — Он указал на магнитофон.

— Очень.

— Тогда я сбегаю выпишу пропуск, чтобы вы могли его вынести.

— Пропуск?

— Вы не сможете выйти отсюда с какими-нибудь вещами. Это объясняют борьбой с воровством, но на самом деле это их обычное желание до мелочей знать все, что происходит.

Я посмотрел на стену. Стивен засмеялся.

— Если вы не жалуетесь на кровавую советскую систему, то они могут подумать, что вы затеваете какое-нибудь злодеяние.

В коридоре был телефон, и я позвонил Юрию Ивановичу Шулицкому. Стивен сказал, что этот аппарат безопасен, а домашние телефоны прослушивались только у известных диссидентов. Юрий Иванович Шулицкий не мог быть диссидентом: иначе его не посылали бы наблюдателем в Англию и другие страны.

Трубку подняли сразу.

— Я говорил с Николаем Александровичем, — сказал он. — Мы встретимся завтра.

— Большое спасибо.

— Я подъеду на автомобиле к гостинице «Националь» в десять часов утра. Вас устроит?

— Вполне.

— В десять часов. — Шулицкий с грохотом бросил трубку, прежде чем я успел спросить, как узнать его или его машину. Очевидно, он считал, что я узнаю его, когда увижу.

Стивен набрал второй номер. В трубке глухо гудело. После десяти сигналов мы решили было сдаться, но вдруг гудки смолкли, и послышался негромкий голос.

— Это Миша, — сказал Стивен.

— Поговорите с ним, так будет проще, — предложил я.

— Он хочет увидеться с вами сегодня вечером, — сообщил мне Стивен.

— Говорит, что завтра утром с двумя лошадьми уезжает в Ростов. Начинаются снегопады, и лошадей решили отправить на юг. Николай Александрович, то есть мистер Кропоткин, уедет на следующей неделе. Это решили только сегодня.

— Отлично, — ответил я. — Где и когда?

Стивен спросил и записал довольно длинное объяснение.

— Так, — сказал он, вешая трубку. — Это довольно далеко от центра.

Думаю, что это в одном из жилых районов. Он сказал, что будет ждать снаружи, и предупредил, чтобы вы не говорили по-английски, пока он не разрешит.

— Разве вы не поедете?

— В моем присутствии нет необходимости. Миша говорит по-английски. С этими словами он вручил мне адрес, написанный русскими буквами. — Покажите эту записку водителю такси, и он отвезет вас. А вечером встретимся в «Арагви».

Я заглянул в приоткрытую дверь за спиной Стивена. Гудрун полулежала на кровати, соблазнительно вытянув длинные ноги.

Несколько поколебавшись, я все-таки решил, что ему следует пойти со мной.

— Кто-то пытался сегодня утром убить Мишу или меня. Мне будет гораздо спокойнее, если вы меня подстрахуете.

Стивен не стал смеяться, а распрощался с Гудрун и пошел со мной.

— Отложим удовольствия на завтра, — сказал он со своим чудовищным русским акцентом. Он шутил, несмотря на то, что явно был настроен на гораздо более приятное времяпрепровождение. Я подумал, что человека с таким характером чертовски трудно победить.

— Если вы простой русский человек, то вам будет очень трудно найти подходящее место для встречи с иностранцем, — сказал Стивен. — В России нет пабов, нет незаметных маленьких кафе. Но зато везде есть наблюдатели с длинными ушами. Чтобы появляться с иностранцами на людях, вы должны занимать очень высокое положение.

Поймать такси нам удалось довольно скоро.

— А такси здесь хватает, — заметил я, открывая дверь, и, едва Стивен открыл рот, добавил:

— Только не говорите, что такси дорого, а метро дешево.

— К тому же тариф недавно удвоился.

— Попросите водителя проехать мимо гостиницы «Интурист», чтобы я смог занести в номер магнитофон.

— Хорошо.

Мы неслись по Комсомольскому проспекту. Взглянув два-три раза в заднее окно, я заметил, что за нами следует черный автомобиль, ничем не отличаюшийся от других. Правда, мы ехали в левом ряду, и вполне возможно, что этому автомобилю случайно было с нами по дороге.

— Когда мы доедем до «Интуриста», — сказал я, — я выйду, громко попрощаюсь с вами и войду в гостиницу, а вы отъезжайте на такси за угол и ждите меня у входа в гостиницу «Националь». Я отнесу магнитофон и приду туда.

Стивен тоже взглянул в заднее окно.

— Вы думаете, что за нами следят?

— Уверен.

— Но... кто?

— Может быть, КГБ?

Несмотря на все самообладание, он был поражен.

— Почему вы так думаете?

— Так сказал Сфинкс.

После этих слов Стивен умолк. У меня есть чем заткнуть тебе рот, рассмеялся я про себя. Вскоре мы подъехали к гостинице и разыграли представление.

Сказав несколько слов Стивену в открытое окно машины, я громко пожелал ему доброй ночи, помахал рукой и прошел через двойную стеклянную дверь в вестибюль гостиницы. Переиграть я не боялся. Получив у стойки свой ключ, я снял шапку и пальто и поднялся на лифте. Затем я положил магнитофон в комнате, не спеша, чтобы не вызвать подозрений у старухи, сидевшей за столом около лифтов, прошел мимо нее, все так же держа верхнюю одежду в руках, и спустился на первый этаж. «Интурист» — очень большая гостиница, и от лифтов до двери можно было пройти несколькими маршрутами. Я выбрал самый окольный путь, надел на ходу шапку и пальто и вышел на улицу. Наблюдатели, без сомнения, заметили меня, но следом никто не пошел.